Аннит Охэйо - Пробуждение (СИ)

— Что… что это? — испуганно спросил Шу. Воздух между ними вдруг вспыхнул и свернулся на секунду трескучей электрической змеей. Йаати показалось, что воздух там начал выгибаться страшным пузырем переноса… но пузырь тут же исчез: похоже, что защитное поле работало… пока что.

— Местные пришли. Огромные… — его снова накрыло волной радужного ужаса, и он всплыл лишь через несколько мгновений. — Щит вроде как держит, но пушки не справляются.

Шу диковато взглянул на него, — вероятно, стараясь понять, не бредит ли он, — но переспрашивать не стал. Быстро скатился с постели, плюхнулся на четвереньки, — верно, его тоже накрыло, — поднялся, помотал головой… Побрел к стоявшему в казарме терминалу с прицепленным к нему «взломщиком» Хи`йык. Йаати тупо смотрел на него, — он совсем не понимал, что Шу хочет сделать, — потом тоже поднялся. Просто потому, что сидеть без дела было уже совсем невыносимо. Будь он только чуть помладше, — он бы спрятался под одеяло, только вот и это ему уже не помогло бы: весь этот радужный ужас был не только вокруг, но и в нем самом, в самой его душе, — и от одного этого он мог сойти с ума…

Йаати сжал зубы, — в конце концов, он не девчонка, — и побрел вслед за Шу, сам не вполне понимая, зачем, — помочь ему он точно ничем не смог бы…

Вспыхнувший электрическим огнем воздух опалил бедро, и Йаати взвыл от боли, хватаясь за него. Ему сразу же очень наглядно представилось, что с ним будет, вспыхни это пламя прямо у него в груди… но Шу даже не оглянулся на крик: вероятно, и его сейчас накрыло волной радужного шума. Вот так сдохнешь, — и никто не заметит, мрачно подумал Йаати. Ну да и раньше с этим было не особенно лучше: отдай он внезапно концы, — и никого, кроме родителей и пары друзей это никак не огорчило бы, напротив…

Шу, между тем, добрел до терминала и склонился над ним. К крайнему удивлению Йаати, терминал работал. По крайней мере экраны с непонятным узором горели, лишь иногда шли волнами, когда мигал свет. Похоже, что вся эта фигня действует больше на нас, отстраненно подумал Йаати, и большая часть всех этих ужасов нам сейчас просто кажется…

Бедро, однако, дико жгло, и, взглянув на него наконец, Йаати увидел замысловато-ветвистый, словно морозный узор, ожог. Ярко-красный, — но, к счастью, без волдырей. Болело, однако, просто изумительно, и Йаати передернулся. Это уж точно ему не померещилось. И, когда его вновь окунуло в вопящую радужную пустоту, он не на шутку уже испугался: сейчас ему казалось, что он тонет в ней, нет, даже хуже: что его, само его сознание, злобно разрывают на части… некие формы, которые даже сейчас оставались за пределом его зрения. Наверное, и к лучшему, потому что здесь, в этом вывернутом наизнанку мире, образы были совершенно реальны, и контакт с некоторыми кончился бы для него примерно так же, как контакт с асфальтом при падении с сорокового этажа. Тем не менее, он вынырнул и в этот раз, увидев склонившегося над пультом Шу. Тот опять ничего не заметил, и Йаати подумал, что эти странные… провалы как-то больше льнут к нему, — должно быть, в силу его странной способности смотреть в разные места, и даже самому проваливаться в них. Ладно, хоть какая-то польза от него…

Он не представлял, правда, что с ним стало бы, провались он в эту радужную бездну ещё раз… но тут откуда-то снизу докатился мощный гул, на сей раз, совершенно реальный: под босыми ногами Йаати завибрировал пол. Мир вокруг него опять треснул, как стекло, и он увидел, как над Цитаделью поднимается шпиль бело-зеленого огня. Словно разбившись о небо, он развернулся звездообразным зонтиком, вывернулся наизнанку и начал превращаться в пылающий огненный шар, — точно такой же, какие поднимались над башнями Цитадели, но намного, намного больший. Шар рос, набухая всё больше, — и вдруг из него ударил толстый белый луч, похожий на поток жидкого солнца. Очевидно, это был главный калибр Цитадели, и результат оказался впечатляющий: луч буквально вспорол стену водянистой мглы, превращая её в сплошное море огня. И двинулся дальше, по кругу, оставляя за собой клокочущую массу пламени и ядовитого даже на вид зеленовато-коричневого дыма. Чудовищные тени шарахнулись в глубину водянистого моря… и Йаати вдруг понял, что стало очень тихо. Свет горел ровно, ничего не мерцало и не жужжало в голове, и не вышибало его нафиг из привычной реальности. Тело тоже подчинялось идеально, его больше не трясло, не обжигало, не морозило. Болел только ожог на бедре, — но болел радостно и мощно.

Йаати поморгал, стараясь окончательно вернуться в реальность, потом взглянул на Шу. Тот выпрямился и тоже повернулся к нему. Лицо у него было испуганное, — но уже не активно. Йаати понял, что опасность миновала. Пока что.

— Что это было? — спросил он. Пол под ним снова задрожал: до Цитадели докатилась ударная волна. Йаати навострил уши, но сюда, внутрь, не проникло ни звука, хотя грохот снаружи стоял, должно быть, чудовищный.

— Главный калибр, — ответил Шу. — Вчера я забыл его разблокировать, — и в итоге мы едва не сдохли. А что это было-то? Там, снаружи?

Йаати рассказал, — путаясь в словах и понимая, что рассказ его удивительно похож на лихорадочный бред. Лицо Шу, однако, стало очень хмурым. Он снова повернулся к пульту. На сей раз, над ним загорелся экран, и Йаати уже наяву увидел, что происходит снаружи: чудовищный маяк над крышей Цитадели вращался, поток гибельного белого огня резал водянистую мглу… но она не отступала, смыкаясь за лучом.

— Это поможет ненадолго, — с тревогой сказал Шу. — Сейчас излучатель работает стабильно, но через несколько минут генераторы перегреются, а тогда…

— И что нам делать? — тупо спросил Йаати. Ему не хотелось верить, что вся их история кончится так вот глупо.

Шу задумался. Потом вдруг улыбнулся. Жутковато.

— Нихх`хел`за притащил сюда дельта-бомбу, — мы с тобой её видели, в контейнере. Крэйны разработали её специально для борьбы с пульпой. Я слышал, что если она сработает, — всем настанет кирдык в радиусе ста, что ли, километров. И, самая прелесть в том, что на самом деле это не бомба, а тоже что-то типа генератора, который перезаряжается после каждого выстрела. Я не знаю, сколько времени занимает цикл, но он наверняка уже закончился.

— Э… а мы? — ошалело спросил Йаати. Нет, такой вот конец был, наверное, мечтой любого настоящего воина, и он, в общем, не имел ничего против… но сам же Шу говорил, что тут, в Цитадели, одних детей, — двадцать миллионов человек. И пять миллионов женщин. И два с половиной миллиона… м-м-м… пенсионеров. Забирать их с собой Йаати совершенно точно не хотелось.

Шу усмехнулся.

— Дельта-бомба, — это не бомба в привычном нам смысле. Она не взрывается. Или взрывается не в нашем пространстве. Я, правда, не знаю, в чем там принцип, но дельта-бомба не повреждает материальные тела.