Константин Волков - Из блокады [СИ]

У берёзы распласталось приземистое тело, напоминающее огромную, поросшую белёсой шерстью крысу. А одна некрупная зверушка замешкалась, когда остальные твари бросились наутёк, и я, недолго думая, подстрелил её. Из малинника, куда заполз умирать подранок, слышался жалобный плач. Достав нож, Леший полез в кусты. Раздался отчаянный визг, и зверёк утих.

- Охота тебе пачкаться? - спросил Партизан. - Само бы подохло.

- А если бы не подохло? - Леший обтёр нож о траву. - Они знаешь, какие живучие?

- Тогда ладно, - сказал Партизан, и крикнул Архипу: - Эй, прохвессор, что про это думает наука?

Учёный потерянно слонялся возле дома. Бессонная ночь оставила у него под глазами синие тени, на впалых щеках отросла седая щетина.

- Что я думаю? - пробормотал он. - А ничего не думаю! Очередная небывальщина, вот и всё.

- Понятно, что небывальщина, - прицепился Партизан. - А конкретнее? Сейчас-то тебе что не нравится?

- Тут был целый зверинец! - влез я в разговор. - Вон сколько валяется, один краше другого! Нормально, что твари всей кучей навалились?

- Нет, - еле слышно сказал Архип, - Не нормально. Всё здесь ненормально. Животные разных видов обычно не сбиваются в одну стаю. А чтобы они ещё и охотились вместе - про такое я сразу и не вспомню. Допустим, волколаки подчинялись вожаку. А что здесь делали остальные?

- Ладно, прохвессор, не ломай голову, - беспечно сказал Леший. - Фигня это. Здесь и не такое случается, потому что так уж этот лес устроен.

- Как устроен? Каким образом? Просвети старого дурака! - огрызнулся Архип.

- А так! Устроен, и всё тут. Допрёшь, что лес, это не просто куча деревьев, выросших в одном месте - молодец, а нет - значит, и не судьба тебе.

- И что же, по-твоему, этот лес такое?

- А я почём знаю? Знал бы, заместо тебя заделался бы прохвессором.

В воздухе слышалось гудение мушиных полчиш, отчётливо попахивало мокрой собачьей шерстью и падалью: видно, при жизни твари не брезговали поживиться несвежей мертвечинкой.

- Пора улетать, орлы, - прервал научную дискуссию Партизан, - И как можно быстрее! Сдаётся мне, скоро на запашок соберутся падальщики, ещё мне кажется, кое-кто из них не побрезгует и свежатинкой. Шибко умные пусть остаются, и умничают дальше, а если кому интересно ещё немного пожить, тому лучше поторопиться.

Возвращаться на железку мы не стали - там, по словам лесников, всё загадил вонючий мох. Шли через чащу. Случилось попетлять, обходя буреломы и поросший молодой осиной валежник. После часа блужданий в зеленоватом сумраке, я смутно представлял, в каком направлении мы движемся. Густые кроны сомкнулись над головой. Капать перестало, но из низин потянулся мокрый туман. Солнце, когда оно случайно выглядывало из-за облаков, заслоняла листва. Вскоре я окончательно запутался, в каком направлении движется наш отряд; возникло стойкое ощущение, что мы нарезаем круги. Ещё через час я почувствовал, что неторопливое блуждание вымотало меня больше, чем вчерашняя суматошная пробежка.

После ночной бойни в крови кипел адреналин, потом возбуждение схлынуло, а усталость никуда не делась. В таком состоянии любая мелочь раздражает: ветка, хлестнувшая по лицу; ямка, в которую неожиданно провалилась нога; щекочущая лицо мошкара.

Потянуло сыростью, плесенью и чем-то давно умершим, а сейчас активно разлагающимся. Деревья обросли толстыми шубами мха - хорошо, что нормального, не источающего вонючую слизь. Мох везде: на стволах, на ветвях, на земле. Вокруг полно грибов; куда ни глянь, осклизлые разноцветные шляпки. Большие лужи, почти озёрца; гладкая поверхность одних затянута радужной плёнкой, в других монотонно булькают всплывающие со дна пузыри. Капли пота на лбу и на висках. Ноги тяжёлые: под сапогами хлюпает, их облепила жидкая грязь. Но хуже всего проклятые комары.

Незаметно лес сделался совсем непохожим на тот, что растёт вокруг Посёлка: буйная зелень, мясистые листья, густой, наполненный мощными ароматами застоявшийся воздух, и духота.

Партизан сноровисто пробирался сквозь валежник, но сделавшаяся заметной хромота выдавала, что и он подустал. Лесник привычный, а нам и вовсе не до шуток. Архип, тяжело, с одышкой, заглатывая воздух, неожиданно привалился к дереву.

- Всё, - выдавил он, сбросив рюкзак и плащ на землю, ветровка на нём промокла от пота. - Больше не могу, извините.

Мы остановились; грех не воспользоваться моментом, чтобы перевести дух.

- Ладно, что-то я разбежался,забыл, что не один, - сказал Партизан. - От леса не убежишь. Терпи, Петрович, выйдем на болото, там и отдохнём.

Савелий молча забрал у профессора рюкзак. Тот лишь бросил в сторону механика благодарный взгляд, и мы, теперь совсем неспешно, зашагали дальше.

Много в лесу полян и полянок. Та, на которую мы неожиданно вышли, не самая большая, и не самая маленькая - шагов тридцать поперёк себя - но Партизан вдруг замер.

- Твою же... - выдохнул он, и, скинув рюкзак, повёл плечами.

Сначала я не увидел поводов для восторга. Здесь можно устроить привал; очень кстати лежит замшелое бревно. С другой стороны, костёр не разведёшь, потому что сыро - под ногами слой воды толщиной в палец. А Леший быстро понял, что к чему. Он, подняв кучу брызг, метнулся через поляну, даже рюкзак забыл снять. Теперь и я заметил, что деревья на той стороне обмотаны светло-зелёными плетями какого-то вьюнка, да так густо их закутало, что породу самих этих деревьев и не разглядишь.

- Ну, парни, это мы удачно зашли! - закричал Леший. Он примчался к нам, и теперь показывал сложенные лодочкой ладони, в которых лежали светло-зелёные, с красными и жёлтыми крапинками на чешуйках, шишечки - Тут хмеля, как клопов в бараках! И почти весь дозревший! Надо брать!

- Привал, - довольно сказал Партизан, - думать будем.

- Чё думать-то? - затараторил Леший. - У прохвессора голова большая, пусть и думает. А мы рюкзаки хмелем набьём, и домой воротимся. Это ж богатство! Ты этим богатством заработал себе амнистию - даже не сомневайся. И Олежке тоже заработал! Все грехи вам спишут, ещё и по-новому разрешат грешить! А если нет, я не знаю! Я тогда весь Посёлок по брёвнышкам разнесу, а справедливости добьюсь! Надо брать, и домой возвращаться, потому что ежели сейчас от удачи отмахнёмся - добра больше не будет!

Так-то оно так, верно Леший растолковал, только не все с его мнением согласились. А какие у меня по этому поводу соображения, никому здесь не интересно, потому незачем встревать в разговор. Если хочется, пусть спорят, пусть хоть передерутся, а я, пока есть возможность, дух переведу. Присел я на поваленный ствол и разулся, чтобы проветрить сопревшие ступни, рядом притулился умаявшийся профессор, на кочке Савка плащ расстелил - отдыхаем. Я трубку раскурил, хорошо стало, ядрёный дымок разогнал мошкару.