Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Мне тоже, — последовало крепкое рукопожатие. — Так до завтра?

Шеннон улыбнулся и посмотрел на часы: они показывали четверть первого:

— До сегодня.

Насвистывая "Испанский Гарлем", командир наёмников спустился на парковку и сел за руль. Автобус тихо выехал со стоянки отеля, на которой одиноко стоял новенький фольксваген с флажком ФРГ. Кот кожей чувствовал, как из окон за ним следят десятки глаз: одни — с надеждой, другие — с любопытством, а третьи — с ненавистью. Автобус быстро доехал до дворца, где их встретил Бенъярд.

— Инструкторы желают жить в отеле, — сообщил ему Шеннон. — Завтра я переберусь туда тоже. Их комнату дайте Тимоти, а в мою поселишь Барти. Кстати, тебя завтра разыщет журналист по имени Алекс. Пусть перешлёт свой репортаж через дворцовую радиостанцию. Текст перед этим покажи господину Земмлеру.

— Хорошо, полковник. Если Вы не против, Я доложу об этом доктору.

— Валяй! — Шеннон пошёл в свою комнату. Достав бутылку водки из тумбочки, он сделал один большой глоток и, скинув одежду, завалился спать. Он даже не услышал, как в его комнату вошёл Бенъард и, покачав головой, потушил лампочку и завесил его кровать москитной сеткой и закрыл ставни.

Конец первой части.

Саймон Эндин проснулся среди ночи. Трудно было понять, который час: ему всё чудилось, что вот-вот начнётся рассвет. Наверное, потому, что в его комнату иногда пробивался через жалюзи луч маяка. Он взглянул на часы: только пять утра — уже недолго до рассвета. Может быть, ещё выпить? Саймон налил себе виски, взял что-то с подноса с давно остывшим ужином, снова прилег, заставляя себя остаться в постели еще ненадолго. Через полчаса он опять встал, подошел к окну и увидел в доме на противоположной стороне странные тени, перемещающиеся за матовым темно-желтым стеклом. Бликам света начал вторить пес, протяжный вой которого попадал в такт их движениям. Стараясь обратить на себя внимание, он выл все жалостливее и жалостливее. Казалось, пес призывает кого-то: то ли не известных ему гостей за окном, то ли живущих на верхних этажах отеля. Эндин глянул в узкий тёмный колодец, но ничего различить не смог, но знал — пёс внизу. Внезапно зазвонившие колокола заглушили скорбный вой собаки. Отхлебнув ещё виски, он пошёл в ванную. Эндин любил бриться опасной бритвой. Когда он отодвинул мочку левого уха, чтобы не порезаться, его правая рука вдруг заныла так, что какое-то время он не мог ею двинуть. Саймон, прервал бритье, посмотрелся в зеркало, рука с бритвой на весу осталась в воздухе. Мелькнула мысль: "А если коснуться горла острием?" Он встряхнул головой, облокотился левой рукой о край умывальника и опустил глаза. "Нет! Игра не закончена!" — решил он. Закончив туалет, он пошёл составлять телеграмму боссу. Борьба за Хрустальную Гору продолжалась.

Он закончил дело, когда уже начало светать. Он встал, потянулся и вышел на балкон, ещё раз переживая события вчерашнего дня. К своему удивлению он обнаружил на пластиковом столике смятую пачку сигарет и очень обрадовался этому. Сигареты были дрянные, местные. Он закурил одну из них, закашлялся, но всё равно получил мимолётное удовольствие от этого. Облокотившись на перила, он стал задумчиво смотреть на бухту, в которой мигали десятки огней больших океанских кораблей и местных каботажных судёнышек. Саймон не знал, что одна из посудин, стоявших в порту, была куплена на деньги Мэнсона и имела прямое отношение к его вчерашнему фиаско. Её капитан Карл Вальденберг тоже не спал. Выйдя на мостик, он сосредоточено сосал свою трубку и строил планы на сегодняшний день.

— Чёртов понедельник, — думал он. — Надо забункероваться, принять пассажиров и груз до заката, чтобы засветло покинуть порт…

— Не спите, капитан, — на ломаном немецком к нему обратился механик.

— А. Горан! Уже встал.

— Да, сэр! Я всё думаю о заказах. Удастся ли всё получить к отходу?

— Не знаю, Африка! Одно радует, что договаривались с ливанцами.

— Эти, что не обманут?

— Обмануть-то попытаются, но в отличие от негров всё что-то достанут из твоего списка. Ты уж держи ухо к земле…

— Что? Ухо к земле?

— Извини. То по-немецки, в общем, будь осторожен, — улыбнулся капитан.

Горан озадачено почесал затылок.

В тот день Шеннон проснулся на пару часов позже Эндина. Его разбудил звон колокола, доносившийся через распахнутое окно. Он означал наступление нового дня, время утренней мессы. Кот посмотрел на часы: они показывали семь часов. Нужно было вставать. Кот направился в ванную общего пользования в конце веранды. Душ оказался совсем не таким прохладным, сильным и обильным, чтобы разбудить его. Тепловатые струйки воды лениво падали на тело, скатываясь в главный водосток и еще долго были слышны, — уже после того, как исчезли из поля зрения, — как будто их всасывало и полоскало в пасти растянувшееся под досками пола неведомое чудовище. Одевшись в штатское платье, он прошёл на кухню. Сейчас она была превращена в столовую. Там ему подали отвратительного вкуса кашу, галеты, жидкий кофе и местные фрукты.

— К сожалению, мы не нашли повара, — пояснил сидевший напротив Френч, увидевший кривую физиономию наёмника. — Да и снабжение хромает…

— Завтра добудем консервы: сардины, говядину, организуем снабжение дворца хлебом и рыбой, — встрял в разговор вездесущий Бенъард. — Конечно, на разнообразие рассчитывать пока не приходится.

С трудом проглотив завтрак, Шеннон вышел во двор и у ворот наткнулся на полусонного Тимоти, который с группой своих бойцов нёс караул с вечера.

— Пусть тебя сменит, Барти, — распорядился он. — Выполняй.

Убедившись, что новый караул занял свои места, Шеннон завёл автобус и медленно выехал со двора. День только начинался, африканское солнце не успело нагреть воздух. Он подъехал к храму в начале девятого, когда прихожане уже разошлись со службы по своим делам. Тщательно припарковав автобус на обочине, командир наёмников вошёл в храм и осенил себя крестным знамением.

— Входи, сын мой, я тебя жду, — раздался голос с амвона. — Ты разве католик?

— Да, отец! Я принёс ключи от автобуса.

— Это хорошо. Ты давно был на исповеди?

— Да. Почти два месяца назад.

— Ты хочешь поговорить со мной о душе?

— Да, отец, но не сегодня. У меня много дел.

— Суета сует. Ты не прав, сын мой!

— Я знаю. Вы хотели со мной о чём-то поговорить?

— Я вижу, ты спешишь, и ты не готов. Приходи ко мне позже. Меня зовут отец Алоиз!

— Но вы вчера хотели со мной поговорить.

— Да. Я хотел поблагодарить тебя за освобождение священника…

— Это сделал не я, а мой офицер.

— Но он же выполнял твой приказ!