Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Ты что-то задумал?

— Да! Но об этом ты узнаешь завтра на заседании Госсовета. Что это?

— Твой Кольт. Ты его подарил Дако Саранде. Он погиб смертью героя, — патетически произнёс Шеннон. Вдруг ему захотелось добавить: "- Как дурак", но он промолчал.

— Мне он не нужен. Передай полицейским, вроде как ты им обещал передать Кольты.

— Да.

— Ты подготовил мне данные по авиации?

— Конечно. Вот они, — Шеннон положил перед председателем Комитета Национального Спасения красную папку. — Расчёты делали Дженсен и Тербель. Я хочу Вас просить доктор, чтобы военных перешедших к нам амнистировали. Нам очень нужны специалисты.

— Даа, — потянул Окойе, листая документы. — Основательная разработка. Дорогой полковник, не волнуйтесь. Наказание им, конечно, будет, но Вам понравиться. Завтра об этом доложит Морисон. Кстати, я слышал Вы встречаетесь с доктором Кейм?

— Мгм, да. Это моё личное дело…

— Позвольте Вам дать совет, — Окойе усмехнулся. — Будьте с ней поосторожнее.

— Это почему?

— Видишь ли, мой друг, у неё профессиональная деформация личности.

— Это как?

— Она любит возиться с мертвецами?

— В каком смысле? Некрофилия?

— Ну нет, не так страшно, — Окойе усмехнулся. — Она предпочитает только будущие трупы. Они прямо возбуждают её.

— Не понял, как это?

— И не поймешь, — доктор махнул рукой. — Это — врачебная тайна.

— А откуда ты знаешь про этот её…,- Шеннон на мгновение запнулся, подыскивая нужное слово, — изъян?

— Коллега просветил.

— Этот, как его, Сэй Арвидсон? Так он сам к ней неровно дышит!

— Не знаю, не знаю, — заговорщицким тоном произнёс доктор. — Моё дело тебя предупредить как друга…

— Да пошёл ты! Баба и баба!

— Ну как знаешь? — доктор перешёл на официальный тон. — Завтра будем рассматривать вопрос о контрабанде алкоголя. Будь готов к неудобным вопросам.

— Да я-то тут при чём?

— Полиция установила, что контрабандный чери поступает с сахарного завода. Его охраняют твои люди…

— Там же ремонтируют оружие!

— Вот, вот! И хранят контрабандный чери! — председателя прервал гудок селектора.

— Разрешите удалиться, мсье председатель!

— Идите, полковник! — произнёс Окойе, нажимая кнопку. — Что там, Кати?

— Вождь Хаджи Мишел!

— Проведите его в гостинную и подайте туда кофе…

В вестибюле дворца Шеннона ждал посыльный с пакетом. Разорвав конверт, на котором большими буквами стояла надпись: "ПОЛКОВНИКУ ШЕННОНУ! СРОЧНО! ПЕРЕДАТЬ ЛИЧНО В РУКИ!", он увидел кривую запись: "Аб нашёлся. Приезжай в бараки немедленно. Курт".

— Давно ты ждешь?

— Уже полчаса.

— Почему мне не передали сразу же?

— Начальник караула запретил!

— Эй, кто сегодня дежурит!

Часовой на дверях напряжённо молчал.

— Я к тебе обращаюсь? — грозно посмотрел на него полковник.

— Сегодня разводящим Поль, — раздался за спиной мягкий голос Спаркса. — Он сейчас сидит на кухне и точит лясы с прислугой, адъютант куда-то уехал.

Разъяренный Шеннон влетел на кухню и схватил за шиворот незадачливого начальника караула.

— Ты что это себе позволяешь! — заорал он, размахивал он надорванным конвертом. — Почему это мне не доставили немедленно на заседание.

— Мне, мне не сказали… — залепетал Поль. — Адъютанта нет…

— Ну так передал бы секретарю президента! Курьерская почта должна доставляться немедленно!

— Я…Я… — заикался негр, кивая головой.

— Почему ты здесь находишься, твоё место — у ворот!

— Я пришёл выпить воды, — нелепо соврал гвардеец.

— Что-то долго ты пьёшь! Пойдёшь под трибунал за разгильдяйство, — злость полковника куда-то пропала, и он поехал в бараки.

Шеннон въехал в лагерь и в поисках Земмлера зашёл на плац. Там происходила экзекуция. Перед строем из дюжины солдат стоял вахмистр, который что-то произносил громким голосом. Прислушавшись Шеннон понял, что это счёт. Рядом с вахмистром стоял незнакомый капрал с палматорией. Это был насаженный на рукоять деревянный круг из тяжёлого дерева с пятью отверстиями издалека напоминал сковородку. Этим предметом экзекутор бил по ладоням обнажённого до пояса солдата: сначала по одной, затем по другой. Сзади наказуемого стоял ещё один солдат с чамбоком, кнутом из кожи гиппопотама. Если провинившийся отдёргивал руку, то сразу получал удар по спине. Увидев полковника, вахмистр прекратил экзекуцию и строевым шагом подошёл к нему:

— Разрешите доложить! Проводим публичное наказание!

— В чём его вина!

— Заснул на посту!

— Впервые?

— Так точно!

— Сколько назначено ударов?

— Пятьдесят!

— Сколько произведено?

— Тридцать два!

— Дайте ему ещё три и отпустите.

— Так точно!

— Где капитан Земмлер!

— В медпункте! Разрешите исполнять!

— Идите!

Медпунктом с лёгкой руки Курта называли большую палатку, в которой проводился отбор гвардейцев. Она располагалась в дальнем углу плаца. Шеннон направился туда.

— Я тебя уже заждался, — услышал характерную речь немца. — Где ты так долго пропадал?

— А? — махнул рукой Шеннон. — Зачем вызвал?

— Вот, полюбуйся, — Курт откинул брезентовый полог. В гамаке спал замотанный в бинты Аб.

— Что с ним?

— Три касательных ранения, потеря крови и обезвоживание. А так, ничего серьёзного. Я не хочу его везти в госпиталь: он там точно окочурится. Лучше привези свою докторшу сюда. Ты же можешь!

— Хорошо. Что он рассказывает?

— Нового мало, но есть кое-что любопытное.

— Короче!

— Он подслушал, что всем там заправляет русский.

— Откуда он взялся? По нашим данным там был кубинец.

— Русский высадился с корабля, на котором уплыл министр Дерек и его прихлебатели. А ещё они увезли с собой тюки с какао…

— Что ещё слышал Аб?

— Толком ничего. Он прятался на окраине Руса целых три дня.

— Что ж он не вышел к нам после боя?

— Не знает. Его нашли местные в какой-то яме только вчера. Он был без сознания. Джинджи его привёл в чувство и отправил к нам с оказией.

— Какой-такой оказией?

— Эйно Экс ездил в Рус за трупом Дако Сараи. Вот и прихватил Аба.

— Почему я не знаю?

— Эйно сказал, что эт личное распоряжение доктора. Впрочем, я его подробно не расспрашивал.

— У меня ещё один вопрос?

— Какой?

— Где ты берёшь эту водку, похожую на чери?

— Как где? У Гомеза!

— А где он её достаёт? Контрабандой?

— Точно нет. Это где-то здесь производят. Мне кажется в этом замешан папаша Вильк. Расспроси его!

— Хорошо, так и сделаю.

— У меня ещё один вопрос.

— Какой?

— Когда я смогу свалить отсюда?

— Твой контракт заканчивается послезавтра, — стал считать вслух Шеннон. — Значит отход "Тосканы" назначаем на утро двадцать шестое. У меня к тебе будет одно дело в Европе.