Алекс Лекс - Хранитель. Первая война (СИ)

— Ты…красивая, — вымолвила она, и Тира кивнула ей на свою спину.

Она боялась говорить, так как в пасти ощущался привкус огня. Эльфийка поняла ее без слов, и взобралась по кожистому крылу на хребет, покрытый толстой и гладкой чешуей. Ухватившись за шейные шипы, Тандрия неуверенно уселась. Ее вес Тира не чувствовала, только ее движение. Распахнув крылья, драконица взмыла над озерами.

Земля стремительно унеслась от Тандрии вниз, а облака своим мягким брюхом коснулись ее головы. Драконица еще не знала силы своих крыльев. Поток ветра захлестнул ее, и, кувыркнувшись, она стала падать вниз, потеряв при этом свою спутницу. Озера приближались, и скоро гладь одного из них взрезали два тела. Облик дракона пропал. В открытый рот хлынула вода, и Тира едва не захлебнулась.

Выбравшись на берег, обе девушки едва дышали.

— Ты еще и летать не умеешь! — тяжело прохрипела Тандрия.

Боль растекалась по всей спине, давая знать, что на утро там будет один большой синяк.

— Это всего второй полет! Ты сама попросилась, — Тира едва смогла встать на ноги, и только тут осознала, как болело ее тело, но удар она перенесла легче, чем эльфийка.

Когда волны на озере улеглись, сделалось совсем тихо, только вдалеке ухал лесной филин. Гидралы уже давно умчались на свою охоту, пора было и им разжигать костер. Собрав сухих веток, Тира без труда их подожгла, и они стали сушить одежду.

На ужин, Тандрия изловила рыбу. Делала она это ловко, одними руками, стоя по пояс в воде. Когда их ужин шипел на горячих углях, в лесу что-то ухнуло и затихло. Тира мгновенно вскочила, забыв про боль, и уставилась в темноту.

— Успокойся, — улыбнулась эльфийка. — Это лесные собратья ходят. Первородные…

— Как много всех живет на этих землях… — Тира задумалась, и взор ее затуманился. — Мой наставник собирал народы…

— Если ты хочешь кого-то собрать, собери сама, — сказала она. — Народы только зашевелились, но чтобы повести их на войну нужно большее.

— У меня даже оружия нет, — сказала она. — Я не хочу вести кого-то на бойню. Кроме меня некому победить Аргелора и Архимага.

— Верно, но войско тоже пригодиться, — Тандрия, странно глянув ей за спину, растянулась возле угасшего костра. — Надо поспать. Впереди будет переход в пять дней. Зверей придется отпускать на охоту, а мы будем бежать. Так то…

Она подмигнула ей, а после закрыла глаза, и совсем не позаботилась о том, что на них могут напасть. Здесь была тихая земля, и эльфийка ей верила. Конечно, от своей спутницы она утаила, что хозяин леса неустанно следил за ними. впрочем, та сама догадалась, как только потухли последние угольки. Она увидела его фигуру, стоявшую за деревьями. Он будто ждал ее, а, не дождавшись, вышел сам.

Глаза лесного духа светились, правда, не так ярко, как раньше. Он сделал еще шаг, и остановился. Его звериная сущность Тиру не пугала, скорее он сам с опаской подходил к ней. За его видом скрывалось чистое сердце, огромное и сильное.

Тира медленно встала и стряхнула с одежды листву и сор. Хозяин леса тоже пошевелился и вдруг указал ей за свою спину, где появились неясные тени. Подойдя ближе, Тира увидела высокие фигуры, вооруженные луками. Они выглядели, как призраки, но иногда их плоть проявлялась. Они и в самом деле были первородными, теми, кого породил лес, и все они смотрели на Тиру. Даже взгляд дракона не позволял разглядеть их целиком. В темноте проступали то точеные лица, то зыбкие плащи. Они переливались от темно-зеленого до изумрудного, и светились изнутри. Их было много, мужчины и женщины, и их фигуры все проступали из темноты.

— Они собирают свой народ на войну, — заговорил лесной хозяин.

Тира развернулась к нему, и увидела большой шрам на его груди, совсем свежий и рваный, как от когтя зверя, только вот нападать на него в лесу было некому.

— Я думаю, это будет только мое сражение, — драконица подняла руку, чтобы коснуться шрама, но остановилась. — Ты бился с моим братом…

— Да, и это не последняя битва, — он поддался вперед, и, взяв руку Тиры, прижал ее к своей груди.

Она хотела освободиться, а в последний момент ее ладони коснулись сердцебиение и боль, которую нес в себе лесной дух. На его сердце отражались все события, которые происходили в лесах, и сейчас Тира видела лишь смерть на дальних землях. В сердце лесного хозяина было и еще что-то, отчего она быстро убрала свою руку.

— Ты одна не пойдешь против армии, — он вздохнул так глубоко, словно лес дышал вместе с ним.

— Архимаг…

— Нет, Тира, — лесной дух положил руку на ее плечо, которое под его ладонью казалось очень хрупким. — Об этом мало кому ведомо, что твой брат сверг Архимага. Он занял его место. Аргелор собирает великую армию, и тебе тоже пора об этом подумать.

— Что? — Тира не верила своим ушам.

Лесной хозяин взглядом показал, что лгать, не намерен, и никогда этого не делал. Драконица вздрогнула.

— Он слишком далеко запустил когти… — ее голос перешел на шепот.

— Тебе нужна армия, — повторил он.

— Для начала мне нужно оружие, без него мне некого собирать, — сказала она.

— Я соберу, — вдруг сказал лесной хозяин и коснулся ее руки.

— Я благодарна, но я не могу дать тебе того, что ты хотел бы получить, — она резко отвернулась, будто проведя черту между собой и ним.

Хозяин убрал руку. Его взгляд не изменился, только веки едва заметно дрогнули.

— Я ничего не требую от тебя, юный дракон, — он будто поклонился ей. — Когда придет время, я соберу тех, кто пойдет на войну.

— Благодарю тебя… — Тира склонила голову в ответ.

Первородные и лесной дух растворились во тьме. Хозяин бросил на Тиру печальный взгляд, но та не ответила. Она стояла молча, пока они не исчезли, а после вернулась к кострищу.

Тандрия, на удивление, мирно спала, свернувшись на сухой листве, а вот ей самой спать не хотелось. Она уселась рядом с эльфийкой, и мысли ее унеслись к северу.

Очнулась Тира когда небо уже из черного сделалось серым. Рассвет брал свое, и солнце, не торопясь поднималось с востока. Глянув на Тандрию, драконица спустилась к озеру. Над холодной гладью стелился легкий сизый туман. Кричала ранняя птица, и небо выглядело таким спокойным, тихим, еще не проснувшимся. Умывшись, Тира подняла глаза к розовеющим облакам и тут же почувствовала свои крылья.

На этот раз превращение далось очень легко и быстро. Мир принял дракона, ничуть не выдав его присутствия, и Тира взмыла вверх уже без седока. Уняв волнение, она закрыла свои огромные глаза, и отдалась на волю крыльям. Так было лучше. Кровь помнила все, и как нужно летать, тоже. Тело выстроилось само, и скоро драконица поднялась выше облаков. Открыв глаза, она увидела рассвет, который играл на ее чешуе. Воздух пьянил, а высота кружила голову. Отсюда все виделось по-другому. Мир лежал, как на ладони, простор казался бескрайним, и каждый взмах крыльев уносил ее все дальше, пока Тира не ударилась о невидимую преграду. Лучи солнца тут преломлялись, и казались серыми. Пространство не то чтобы не пускало драконицу, оно кололо ее иглами холода.