Алекс Лекс - Хранитель. Первая война (СИ)

— Надо собирать совет… — проговорил сам себе алый дракон. — Собрать старейшин…

Он стоял напротив этой громады, а рядом с ним незримо присутствовал лесной хозяин. Присутствовал он уже давно и терпеливо ждал. Наконец, усталый взгляд метнулся и в его сторону.

— Говори… — тихо бросил алый дракон.

— Я побывал во всех живых мирах. Искал сердце, как ты и просил. Я не нашел, — сказал он.

— Такого не бывает, — покачал головой тот. — Не бывает. Мне же ведомо это, у меня ведь есть сердце! Может, мертвые миры?

— Я не могу проникнуть в них, великий дракон. Я несу жизнь, — лесной хозяин вздохнул, пахнув смолянистым запахом елей. — Мертвых осколков много. Кто осмелиться на них ступить? Ведь даже ты не можешь.

— Не могу, — согласился тот. — Нельзя этого делать, есть заветы, есть запреты, даже для самых великих магов. Если он скрыл свое сердце в мертвом мире, он будет проклят, навсегда.

— Тяжелую участь он избрал для себя, — лесной хозяин стал хмур, как осенняя туча. — Отрекся от рода, оборвал кони. Он изгой. Без сердца его не убить, а последнее и не сыскать…

Его слова прервал гул, громкий резкий, и чужая магия хлестнула по лицу алого дракона. Из его мира словно вырвали кусок тверди. Так оно и было. Гора перед ним исчезла. На ее месте появился глубокий разлом, куда стали обрушаться близлежащие скалы. Спохватившись, алый дракон, подхватил их магией, заполнил пустоту умелым движением, и вернул кряж на место. Что случилось он так и не смог понять. Магической связи не было. Бреши в куполе не осталось. Мир молчал и сам не знал, что с ним случилось. Лесной хозяин тоже глядел в недоумении. Его множественная сущность отозвалась в мириадах миров, и не нашла черного дракона, даже его следа.

— Ничего нет… — сказал он. — Совсем ничего, даже магических всполохов.

— Кто-то помог! — воскликнул алый дракон. — Мои силы не слабы, но я не ведаю, кто это…

— Новая война? — поймал его мысли лесной хозяин.

— Нет! — поспешно мотнул тот головой. — Нет…мои братья много заплатили. Этот мир уже перенес одну битву, которая унесла жизни всех народов! Нет, войны не будет!

Его взгляд стал твердым. Он и лесной хозяин теперь стояли одни среди пустого мира.

— Тогда, великий дракон, нам тут более нечего делать, — сказал тот.

— Да, пора уходить, — согласился дракон. — Пора…

Они мягко исчезли из этого мира, и так же мягко появились в Междумирье, на тропе. Им не нужен был сон, чтобы сменить тело. Они просто шагнули, и магия сама перенесла их.

Увидев Тиру, алый дракон коснулся своей груди и та слегка засветилась. Еще не зная, что это приветствие, Тира сделала то же самое.

— Гора исчезла! — сразу сказала та, без приветствия.

— Да, — кивнул дракон. — Но сейчас я не могу проследить этот след. А теперь и наша пора вернуться в Высший Мир.

— Аргелор где-то далеко, но он жив, — Тира снова заглянула в бесконечную даль миров.

— Пусть, у нас свой путь. У каждого, — алый дракон глянул на нее по-другому, так, что она забыла все свои мысли о поисках. — Каждому дано свое предназначение, и это следует знать. При переходе в Высший Мир мы можем оказаться порознь. Кто-то окажется среди своего народа, кого-то может отбросить далеко. В Высшем Мире много дорог, много городов, много друзей. Вам нечего будет бояться. Рано или поздно, все тропы приведут вас в Белый Город, прародитель Этиль Арада. Там есть пристанище каждому, кто владеет, хоть каплей магии. Вашим проводником будет Иллигеас. Он поможет найти путь. А теперь…прощайте!

Напоследок, он посмотрел Тире в глаза, и растворился в пространстве, но его тепло она поймала и сохранила. А дальше, к ним повернулся уже Иллигеас, и стало понятно, что все былые дела стоит забыть. Он посмотрел на своих спутников, внимательно, на каждого, словно заглядывал в самую суть, и каждый из них уже знал, куда попадет. Барвор увидел каменные чертоги в слепящих глаза камнях, Хардарра почувствовал зеленые леса и чистые озера, Раальдор же с Тирой увидели золотые шпили башен и светлый город.

— Я…я вот многое видел, но эти хлипкие тропы среди звезд… — Барвор с осторожностью глянул вниз.

— С нами самый опытный маг, — заверил его арт. — Иллигеас знает свое дело…

Гном недоверчиво сделал шаг назад, но тот преградил ему путь.

— Разве в сердце мастера есть место страху?

— Нет! — Барвор вздохнул. — Видал я мосты и через пропасти, но не среди звезд…

Иллигеас не стал ждать, что тот скажет дальше. Гнома просто легонько толкнули в спину, и он полетел, теряя чувство пространства. Тоже произошло и с остальными. Упругие потоки энергии ударили им в лицо. Мелькнули другие миры, хрупкие купола, пролетели мимо мириады звезд, и повеяло иным ветром. Они летели вверх, и там приближалось что-то необъятное, без начала и конца. Свет бил яркими лучами всех оттенков мыслимых и не виданных до сих пор, а после снова все исчезло.

Иллигеас скрыл от них переход, как и было, положено. Он видел его сам, но другим без сана и опыта не по долгу было видеть эти мосты и сложные сплетения.

Миг, и исчезло все, исчезло, чтобы начаться заново, с иного места, в ином мире, и по другим правилам. Где-то далеко внизу в тот момент вспыхнула маленькая звездочка, и понеслась вверх. Для Мира Высшего, она казалась песчинкой, маленьким зернышком, для которого отвели свое место. С мириадами других миров она неслась все выше, неслась к своей цели, чтобы стать единым целым, и Высший Мир принял ее.

Яркая вспышка возвестила о соединении, и пространство между мирами вновь вернулось к своему былому цвету. По-прежнему блестели звезды, и лишь зыбкий след в синей бесконечности говорил о том, что кто-то обрел свой истинный дом.

Ледяной вихрь, казалось, выл целую вечность. Сплошная стена из ветра и смертоносных осколков пронеслась по забытому миру, оставив рваный шрам после себя, разметав глыбы по долине, и вывернув старые кости изо льда. Тут уже давно не было жизни, и все же, после страшного вихря, на самом дне глубокого разлома что-то шевельнулось. Из-под осколков показалась израненная в клочья рука, которая заскребла по льду, силясь вытащить тело из-под завала.

Это походило на тихую и очень долгую борьбу, но маг сумел выкарабкаться. Он был не жив и не мертв. Холод выморозил всю его кровь, и осталась теперь только воля и одна единственная капля магии. Силой воли, удерживая дух в раненном, обмороженном теле, маг медленно двинулся к своей цели. Шаг за шагом, волоча ноги, он приближался к глубокой воронке, где темным светом мерцал шар. Дойдя, маг просто упал туда, накрыв шар собой. Тело больше не могло его слушаться, превратившись целиком в лед. Остались только воля и магия. Их то он и использовал. Последний выверенный перенос, последнее применение знаний, почерпнутых им когда-то в запретных книгах своего Ордена.