Ульрике Швайкерт - Наследники ночи. Парящие во тьме.

Внезапно нависшая над вампиршей тень заставила её обернуться.

— Во ты где! — с облегчением выдохнула Николетта.

Она опустилась на потрескавшийся причал рядом с Клариссой и тоже устремила взгляд на ночную лагуну.

— Я принесла тебе кровь.

Вампирша с благодарностью приняла из рук Николетты бутылку и безропотно начала пить безвкусную кровь, чтобы не обидеть девушку и не объяснять, как ей удалось утолить жажду.

— Что это за странное место? Куда ты меня привезла? спросила Кларисса и невольно вздрогнула.

— Ты была в монастыре, пробормотала Николетта и вздохнула.

— Да, и видела этих достойных сожаления людей, запертых за решётками словно дикие звери, привязанных к кроватям и усыплённых с помощью таблеток. Я видела механизмы, от вида которых мне становилось не по себе. Я не хочу знать для чего они служат, и мне неинтересно, что делают доктора со своими пациентами. Я слышала запах страха и боли. Ими там пропитан каждый угол!

Николетта кивнула головой и снова вздохнула.

— Сан-Клементе стал печальным местом, это правда, но он не всегда был таким. В эпоху Средневековья здесь воздвигли церковь, ещё до того как на острове поселились монахи августинцы. Они построили больницу для паломников, направлявшихся в Палестину. Позже августинцы покинули монастырь и он разрушился. Милосердные братья отстроили его снова. За ними сюда пришли камальдулы, которые оставались в монастыре, пока Наполеон не распустил их орден и не прогнал монахов с острова. После этого в самых крепких зданиях вокруг церкви создали учреждение для женщин, которые, как говорится не в себе. Хорошее решение для всех! — Голос Николетты был полон сарказма. — Здесь они в безопасности. Их можно защитить от самих себя, и они тут не смущают венецианцев. В городе эти больные были бы как бельмо на глазу. Такое решение, вернее замалчивание проблем, вообще типично для Венеции. В лагуне вокруг города расположено множество островов с инфекционными больницами, тюрьмами, лазаретами, карантинными станциями и сумасшедшими домами. Горе тому, кто окажется в их стенах! После того как за тобой закроются железные ворота, можешь попрощаться с миром

Возврата отсюда нет. Иногда я спрашиваю себя, как они это выдерживают? Смотреть на лагуну сквозь зарешеченное окно и знать, что никогда уже не будешь на свободе...

— Какое подходящее место ты мне нашла, — сказала Кларисса не силах скрыть горечь.

Николетта испуганно обернулась.

— К тебе это не имеет никакого отношения! Это просто хорошее убежище, потому что венецианцы и даже Оскури избегают этих мест. Я выбрала этот остров потому, что здесь они не станут тебя искать

Кларисса кивнула.

— Я верю тебе, и всё же думаю, что это место больше, чем убежище. Может быть, это знак судьбы? Может, оно должно чему-то меня научить?

— Чему? — немного погодя спросила Николетта.

— Я пока не знаю, - ответила Кларисса.

Девушка и вампирша ещё долго сидели на причале. Ледянная вода лагуны под их ногами постепенно поднималась вверх, а затем снова начала отступать. В конце концов Николетта встала.

— Мне нужно идти. Я должна быть в своей постели, прежде чем отец и остальные вернуться домой. Думвю они уже заканчивают приготовления. Завтра я не смогу приехать. Я пойду с мужчинами.

— С мужчинами?

— Да, — кивнула Николетта. — С моим отцом, падре Оскури, его братьями и их сыновьями.

— Только мужчины. Никаких женщин и девушек, — произнесла вампирша, — И тебе удалось проникнуть в эту чисто мужскую компанию?

— Да, — сияя от гордости, ответила Николетта. — Я хорошо справляюсь со всеми заданиями и часто помогаю им, потому что я самая маленькая, худая и гибкая и могу пробраться в любое окошко. Не всем нравится, что я тоже участвую в «мужских делах», но пока Оскури возглавляет мой отец, они не смеют возмущаться вслух, а только ворчат себе под нос.

— А другие женщины и девушки Оскури? Ведь у братьев твоего отца есть жёны, дочери?

Николетта кивнула. В уголке её рта появилась печальная складка.

— Да, есть. И жёны, и дочери. Они живут в четырёх стенах подобно другим знатным венецианкам, которые так же скрыты от глаз посторонних и не знают городской жизни. Здесь так принято. Жёны благородных венецианцев всегда были их гордостью и украшением дома. Там они королевы. На официальных праздниках и балах знатные венецианки появляются в богатых нарядах и роскошных украшениях, чтобы собирать комплименты и восхищённые взгляды. В остальное же время они не слишком отличаются от мусульманских женщин, запертых в гаремах! Их осыпают золотом и драгоценными камнями, но они лишены главного, что есть в жизни, — свободы!

Кларисса склонила голову и прислушалась к звучанию слов, рвавшихся из груди Николетты. Она чувствовала страх, который окружал девушку.

— Свобода, — повторила вампирша. — Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Дочерей из благородных венских семейств тоже всё время охраняют и опекают. Необходимо обладать недюжинной хитростью, чтобы хоть иногда вырываться из-под присмотра бдительных глаз. Возможно, мне пришлось пожертвовать кровью именно потому, что я слишком хотела свободы.

— Но теперь она у тебя есть, и никто её не отнимет! — воскликнула Николетта с такой страстью, что Кларисса сразу всё поняла и решила задать следующий вопрос.

— А у тебя твою свободу снова отнимут?

Николетта долго молчала, и Кларисса уже подумала что девушка не собирается отвечать, но та всё же выдавила из себя:

— Да, отнимут, когда отец решит, что мне пора выйти замуж за одного из кузенов. Тогда я тоже стану принцессой из гарема, которая проводит свою жизнь на шёлковом диване, в окружении дорогих побрякушек и пряностей, день за днём умирая от скуки.

Кларисса не стала спрашивать, покорится ли Николетта воле отца. Похоже, у девушки не было выбора. Она могла лишь надеяться на то, что день, который навсегда изменит её жизнь, настанет ещё не скоро.

— Тебе всего четырнадцать, — произнесла вампира,

— Четырнадцать, — со вздохом повторила Николетта. — Я уже достаточно взрослая для того, чтобы мне начали выбирать супруга Во всяком случае, так считают некоторые Оскури.

— А есть среди них тот, кого ты могла бы полюбить?

Николетта затрясла головой.

— Микеле, наверное, хотел бы, чтобы я стала женой его сына. Габриэле неплохой парень, но я не хочу выходить замуж ни за кого из своих кузенов. Я вообще не хочу выходить замуж! Почему женщина обязательно должна стать чьей-то супругой? Почему я не могу остаться со своим отцом и гулять по крышам ночного города в поисках места для следующего налёта? Больше мне ничего не нужно!

Кларисса подумала о своём собственном отце и о жизни в Вене, которая теперь казалась ей бесконечно далёкой. Смог бы он смириться с таким решением дочери? Об этом не стоило и мечтать!