Юрий Киселев - Власть демиурга

На закате лес расступился, и перед взором путников предстало большое село, залитое последними лучами заходящего солнца. На небе уже появилось око Имира, почти полное, горящее багрово-красным светом. Лури на небе видно пока не было — она должна была подняться над горизонтом на смену лику Яри лишь ближе к полуночи. Впрочем, сумерки пока ещё не легли на землю, и в жёлтых косых лучах Яри были видны и церковь в самой середине села, и несколько больших двухэтажных домов вокруг большой площадки рядом с церковью, сейчас пустой, но по утрам наверняка забитой людьми — там явно размещался сельский рынок. Большие дома, скорее всего, были или трактирами, или постоялыми дворами, а может быть, одновременно и тем, и другим. Магазины в них, скорее всего, тоже были. Путники прибавили ходу, чтобы достичь места предполагаемого отдыха поскорее — в темноте блуждать по незнакомому селу ни у кого желания не возникло.

Уже в сумерках кавалькада из четырёх лошадей с пятью всадниками на них въехала в гостеприимно распахнутые ворота постоялого двора. Большой двор с хозяйственными постройками, окружённый высоким бревенчатым забором, скрывал в своей глубине уютную баню, которую Один тут же приказал растопить и до утра в неё никого не пускать, заплатив трактирщику тройную цену. Ещё одна монетка исчезла в руках помощника трактирщика, тощего долговязого подростка, и все лошади были устроены в стойлах, накормлены и вымыты. Ужин, простой, но обильный и сытный, прошёл в молчании — разговаривать никому не хотелось, все переживали последствия вчерашнего боя. После ужина путешественники, кроме Одина с Литой, разошлись по своим комнатам — каждый по своей, денег на отдельную комнату для каждого хватало. Когда путники поужинали, трактирщик, пересчитав полученные деньги и выдав сдачу, доложил, что баня протоплена, воду служанки натаскали и можно мыться. Первой мыться пошла Лита — Один, как благородный аристократ, пропустил девушку первой. Помылась, правда, она быстро — только-только смыла грязь и промыла душистым жидким мылом с ароматом луговых цветов свои роскошные каштановые волосы, за время пути успевшие изрядно пропитаться дорожной пылью, засалиться и слипнуться. Один парился дольше — проводив девушку до дверей комнаты, он проследил, чтобы она заперла за собой дверь, и скрылся за дверями бани. Вернулся оттуда он, распаренный, помывшийся и всем довольный, уже глубокой ночью, когда все постояльцы уже спали, а огни в таверне, за исключением дежурных, были потушены. Поблагодарив трактирщика за хорошо протопленную баню, мужчина поднялся в свою комнату и тоже лёг спать — наутро путникам опять нужно было отправляться в дорогу.

Утро, ясное, тёплое и безоблачное, разогнало остатки вчерашней печали, и лица путешественников немного разгладились. Нет, улыбок на них ещё не было, но печать скорби с их лиц уже исчезла. Умывшись и плотно позавтракав, путники быстро собрались, расплатились с довольным трактирщиком — тот явно сорвал неплохой куш, повысив цены для поздних клиентов минимум на треть, и, запрыгнув на своих коней, предусмотрительно осёдланных и выведенных помощником трактирщика к крыльцу трактира, отправились в путь.

Начало пути прошло в молчании, но затем, успокоенный неторопливым движением, священник разговорился, и начал разговор он, обратившись к Одину:

— А вы, оказывается, неплохой боец, лэр Один.

— А я этого и не скрывал.

— И где же вы научились так виртуозно владеть ножами и посохом?

— Я виртуозно владею не только ножами и посохом, но и практически любым оружием, что было придумано людьми. В моих краях я считаюсь признанным мастером боевых искусств, и у меня даже когда-то была собственная школа, где я обучал своих учеников. Многие мои ученики достигли таких вершин воинского искусства, что их имена стали широко известны.

— Значит, и вы также широко известны?

— В определённых кругах — да.

— А как же тогда получилось, что я ничего не слышал о вас?

— Память людская коротка, и вы тому яркий пример. Я действительно больше известен на своей родине, но были времена, когда меня знали и в этих краях. Пусть не каждый второй, но всё же иногда узнавали. Правда, я не слишком люблю популярность, поэтому даже лучше, что имя моё кануло в неизвестность. Кстати, о моей родине не спрашивайте — не отвечу. Можете считать это моей прихотью.

— Сколько же вам лет, лэр Один, что вы не только успели достичь таких успехов, но и ваше имя уже успели у нас забыть?

— Я действительно несколько старше, чем выгляжу, господин Фарас, но свой возраст позвольте мне не оглашать — не люблю я этого. Да и молодому человеку путешествовать приятнее — отношение женского населения разительно отличается в лучшую сторону, стоит только улыбнуться и послать красотке из обслуги воздушный поцелуй.

— Это да, тут вы правы — девушки любят молодых… Кстати, лэр Один, а не хотели бы вы послужить королевству Шанара? Мы могли бы предложить вам весьма заманчивые условия. Принесёте вассальную присягу Вериану Третьему Светозарному, и он осыплет вас милостями. Разрешит создать свою школу, может быть, даже наделит землями — ведь вы явно благородных кровей, это видно по вашему поведению. Да и в деньгах недостатка знать не будете. Поверьте, в Шанаре вы станете весьма обеспеченным человеком. Как вам такое предложение?

— Не интересует.

— Почему? По-моему, предложение более чем заманчивое.

— Слишком мелко. Кусочек земли, горстка золота… Вы ещё дюжину рабынь предложите.

— И предложим. И не дюжину, можем дать больше. Любых девушек, на ваш выбор. Столько, сколько захотите. Они будут в полном вашем распоряжении — в Шанаре очень хороший рынок рабов, и рабынь там можно найти на любой, самый взыскательный и изощрённый вкус. А деньги на них у вас будут. Поверьте, наш король умеет быть щедрым — сильные и преданные люди ему нужны.

— Рабынь, говорите? Столько, сколько захочу… Хм… Ладно, обещаю подумать над вашим предложением. Скажите, а откуда вы берёте рабынь? И, кстати, в королевстве Шанара разве разрешено рабство?

— Источник рабов везде одинаков — людей забирают за долги, в рабы попадают военнопленные, не все — те, кого не смогли выкупить родственники. Крестьяне иногда продают своих детей в рабство, если не могут вовремя заплатить налоги. Плюс рабы рождаются сами — для этого есть рабыни. Рабство, кстати, разрешено почти на всей территории Натаны, лэр Один, разве вы этого не знали? Исключением, пожалуй, является лишь герцогство Занадан, но герцог Илий поступил весьма опрометчиво, отменив рабство — многие знатные люди недовольны его решением. К тому же, отменив рабство, он привлёк на свою сторону проклятых, что только ускорит его кончину.