Ма. Лернер - Барабан бьет сбор

– Это не грех, – заверила Фиона. – Кто ж сквалыгу не знает?

За дверью раздались голоса и тяжелый топот. Она с треском шарахнулась о косяк и в проем проследовала громадная женщина, заполняя собой все пространство. Рост у нее был вполне гренадерский, а объемы не хуже борца из цирка.

Фиона покосилась на лекаря, но он с невозмутимой физиономией пил чай. Из-за спины у незваной посетительницы выглядывали Киттинг с медсестрой. Не пытаясь остановить, они строили виноватые рожи и всем видом показывали, как им жаль, но ничего поделать невозможно. Это ж не человек – тайфун. Раздавит и не заметит. Она, не оборачиваясь, сделала резкий жест и парочка сзади тихо испарилась, не забыв прикрыть дверь. Голос тоже соответствовал виду. Могучий бас прозвучал не хуже Шамановского:

– Благое дело свершили седни. Вдвойне замечательно, – понижая голос почти до шепота, что внука мово заставили хоть раз что полезное сделать.

Фиона наконец догадалась, не только почему Котова показалась знакомой, слышала как-то фамилию Китинга, просто мимо ушей пропустила, но почему купчиха удостоилась оценки «баба». Уж утонченной ее не назвать и дело не в толщине.

– Он совсем не плох. Всегда помочь готов.

– Ну дык мне лучшей знать на что он готов, – отрезала Котова, утвердившись на жалобно застонавшем стуле. – На гулянки бегать, – и махнула огромной ручищей, отметя возражения. – Много нынче народу повбили, – и Фиона с изумлением увидела непритворную слезу. – А будет ишо больше, – завила с откровенной злобой, от которой захотелось отодвинуться. Эта точно добровольно извлечет из кошелька и даст Лиге не одну купюру с несколькими нулями. А попутно не побоится и ружья передать.

– К сожалению, – сказал доктор, – нам не удалось помочь тяжело раненым. Пока их доставили, – он развел руками. – Необходима служба быстрой доставки пострадавшим от, – он запнулся, – несчастных случаев.

– Транспорт необходим, – понимающе кивнула Котова, – конные экипажи. Несколько точек в разных концах города. Может при полицейских участках? Туда люди в первую очередь звонят. Нет, нынче не та обстановка. При пожарной части!

– У Маты, – неожиданно для себя вмешалась Фиона, – в смысле Ветровой, что завод построила…

– Да знаю я!

– У нее на продажу грузовые мотоколяски по малой цене имеются. А развозные грузовые автомобили недорого.

– Малой – это сколько?

– Точно не скажу, где-то полторы тысячи. От двигателя и кузова зависит.

– Водитель, он же механик, – загибая пальцы, принялась считать Котова, – фельдшер, санитар, инструменты, перевязочный материал, медикаменты…

– Лучше доктора для оказания первой помощи на месте, – подсказала Фиона, вспомнив свою беспомощность при виде истекающих кровью людей.

– А фельдшером можно брать студента или окончивших курсы медицинских сестер. Носилки.

– Вот ты и займешься, – одобрительно сказала купчиха.

– Я?

– Ну не я же, – рассудительно сообщила, извлекая из сумки чековую книжку и принимаясь писать. – Ты и с Матой хорошо знакома, и оболтусов сможешь запрячь в работу. Где ж мы возьмем на первое время водителей, да еще сейчас? Не меньше пяти антамобилей, для начала хотя бы в центре города. В пожарной части так и скажешь – я тебя прислала. Недовольные пусть обращаются. Она грозно нахмурилась. – Ага!

Протянула через стол вырванный чек и Фиона в легком обалдении уставилась на сумму: «Двадцать тысяч».

– А я потрясу за вымя наш дамский благотворительный городской комитет. И коли не поможет, приведу к вашенскому моргу и потыкаю носом в жуткую поленицу.

– Сорок два погибших и возможно это не все, – заверил доктор. – Кого без нас прибрали, кого сразу утащили. Страшное дело сотворили военные.

– Они еще кровью умоются, – без малейшего сомнения заявила Котова, – такими мето́дами разве зверя будить в нашем народе. На медведя гаркнуть, он убежит перепуганный. Ранить – задерет. Ну дык всему свой черед. Скоро всех вонючих шиольцев навеки скрючит.

– Вообще-то моя фамилия Келли, – с вызовом сказала Фиона. Ей такие слова крайне не понравились, но назвала, тем не менее, девичью. Мужа ей поминать не хотелось. Если и нет в происшедшем его прямой вины, почти наверняка в обсуждении, какие меры, предпринимать участвовал.

– Оскар Келли хозяин «Металлургического завода Келли» тебе кем приходится?

– Отец, – запнувшись, созналась Фиона.

– Противнейший тип, – доверительно сказала купчиха, – вечно с постной рожей, цитатами из святой книги, а сам из рабочих сок выжимает, но сепараторы производит качественные, у меня фермы свои. Вот про турбины не скажу, ничего в них не понимаю – раз не прогорел, наверное, не дурак. Запомни девонька, – сказала серьезно, не знающей как на подобные речи реагировать Фионе, – много раз еще услышишь «они все». Чаше всего скажут по глупости и невежеству. Плевать. Я это слышала всю жизнь. «Они патраны», «они женщины». Они ленивы и глупы. Их место на кухне и в детской. Лучший способ получать удовольствие от жизни не заботиться, что о тебе подумают другие. Иди своей дорогой. Не важно из кого происходишь, главное, что говорят лично о тебе люди близко знакомые. Вот как энтот, – она показала пальцем величиной сосиску, на доктора. – А Уилл, думаешь, не догадываюсь?

– Сроду не сказал, на что ты могла всерьез обидеться, но деньги в жизни не основное. Да и не заработаешь все.

– Деньги – это свобода. Есть они – плевать на чужое мнение и косые взгляды. Нет – самый крепкий человек сломается. Рай в шалаше исключительно в сказках присутствует. Жизнь все больше на грязи замешана. Ладно, не ко времени спорить. Презренные бумажки добывать требуется для помощи людя́м. Работала бы городская Управа, – сказала с досадой, – я бы с них непременно на общее выбила. Ну подождем – разрешат скоренько. Куда ж армейцы денутся, в мусоре через пару дней утонут по шею. И поделом. А с тобой, девонька, мы договорились, – сказано было утвердительно без малейших сомнений. – Прямо завтра и начнешь на наш Комитет трудиться. Нет в энтом зазорного, коли на благо людское. Жалованье положу приличное.

– Я не просила! – вспыхнув, воскликнула Фиона.

– А надо. Знаю я, всегда насколько приятно не отцовское, не мужнее, а лично свое иметь. Пусть немного, а лично добытое честным трудом. Продукты на всех и дополнительную одежду закупить, – поднимаясь, приказала, обращаясь к доктору, – и мне квитанции, я сумму возверну. Чтоб все по прежней договоренности. Коечные больные получают ежедневно обед из двух блюд, ужин – 1 блюдо. Два раза в день – чай с хлебом. Сорочка, чулки, туфли, бумазейные юбки, кальсоны и бумазейные коричневые халаты для каждого больного и раненого, – и, не дожидаясь ответа, вышла.