Николай Батин - Столыпинский галстук

– Немцы после двух войн обессилены и ничего серьезного против американцев предпринять сейчас не в состоянии. Максимум, на что можно рассчитывать, что они отреагируют на вторжение американцев перекрытием для них Суэца и Гибралтара. Но для американцев это в данной ситуации не суть важно.

– Зачем им все это? Чего им спокойно не сидится за океаном?

– Они хотят, захватив район Персидского залива с его богатейшими нефтяными и газовыми месторождениями, диктовать в дальнейшем всему миру свою политику путем монопольного установления мировых нефтяных цен на этот стратегический продукт. По сути, это даст им возможность управлять всем миром. Задумка неплохая, но мы с вами постараемся, чтобы у них с этой задумкой вышел облом.

Командиры засмеялись, реагируя на шутку адмирала.

– Видимо, они попытаются ударить и по нашим портам на Дальнем востоке и Севере?

– Не исключено. Но там нужные меры принимаются. Однако, если там что-то и произойдет, то лишь в небольших масштабах, для отвлечения внимания. Главная их цель ― Новый Ковчег.

Выступили еще несколько командиров, затронув темы текущей подготовки и снабжения войск, затем итоги совещания подвел адмирал Колчак.

– Господа, я доволен нашим сегодняшним разговором. Мозговая атака, предпринятая нами по различным аспектам ожидаемого вторжения американцев, позволила нам лучше понять то, чего следует ожидать. Соответственно, это позволит нам лучше подготовиться. Чем мы с вами и займемся в оставшееся время.

Генерал Дуглас Макартур и адмирал Уильям Фредерик Холси потягивали коньяк в каюте адмирала на линкоре «Миссури», проходившим в этот момент траверз острова Святой Елены, где некогда закончил свои дни великий Наполеон.

– Дурно все это пахнет, Уильям, если быть откровенным. Как бы нам не закончить свои дни, как этот француз. Мы бросаем вызов сразу русским и немцам, двум крупнейшим европейским державам. Честно говоря, я так и не понял, для чего нам это нужно.

– Мы солдаты, Дуглас. Политики говорят, что так надо для блага Америки. Им видней, они за это получают деньги, ― пожал плечами адмирал. ― Значит, нам нужно хорошо сделать свое дело, только и всего. У немцев сейчас далеко не лучшая форма для равноценного диалога с нами. Ну, а с русскими варварами как-нибудь управимся.

– Не нравятся мне все эти сказки желтой прессы про варваров, ― поморщился Макартур. ― Нам с тобой нельзя недооценивать противника. Достаточно вспомнить Короткую войну и судьбу «Невады» и «Оклахомы». Да и кто остановил того же Наполеона не следует забывать. Иначе рискуем оказаться в плену собственных иллюзий.

– Ты прав, конечно. Прилипают эти штампы к языку, когда слышишь их каждый день. С русскими нужно быть очень осторожными. Мне, например, не дает покоя судьба турецкого броненосца «Меджидие» на рейде Стамбула. К сожалению, он попал в руки русских, и его не удалось осмотреть. Но наши разведчики опросили всех, до кого смогли дотянуться. В колонне русских, прорывавшихся к Стамбулу с востока, не было тяжелой артиллерии. Между тем, в «Меджидие» попало сразу несколько тяжелых снарядов калибром не менее 300 миллиметров. Об этом в один голос утверждают все турки из экипажа. Зато была пара каких-то зачехленных машин непонятного назначения. Какой-то туз в рукаве у русских есть, и это меня беспокоит.

– Боюсь, что не один. По сути, пока мы можем быть полностью уверены только в одном: мы превосходим их втрое по количеству кораблей тяжелого класса. По живой силе вроде бы тоже, но тут уверенности меньше. По танкам и самолетам вообще точных сведений нет. Лезть туда, пока мы все не выясним досконально, нельзя. Как думаешь, Уильям, как поведут себя русские, когда мы начнем веселье на Аравийском полуострове?

– Полагаю, первым делом закроют Ормузский пролив. Иначе мы можем беспрепятственно подойти к ним на двенадцать миль и внезапно ударить из главного калибра по Южному, Дубаю, Дохе и другим их городам. Правда, подставив себя при этом под огонь их линкоров и береговых батарей. Но для них после залпа нескольких сотен наших калибров вплоть до шестнадцатого это будет слабым утешением. Допустить этого они, конечно, не могут.

– И что делаем в этой ситуации мы?

– Используем это как повод. Нарушение свободы мореплавания и все такое прочее. Пока ты будешь гонять верблюдов по пустыне, попробую их прощупать. Хочу ночью зайти в Ормузский пролив с десятком линкоров, прижимаясь к иранскому берегу. Глубины там позволяют. Дальнобойность наших новых шестнадцатидюймовок ― сорок пять километров. Ширина Ормузского пролива ― около пятидесяти. Долбанем с предельной дистанции по месту стоянки их линкоров и крейсеров. У нас есть точные координаты по данным авиаразведки. И посмотрим на их реакцию. Двенадцатидюймовки с их линкоров нас не достанут. Какой калибр на русских береговых батареях, мы не знаем, но всяко не больше нашего. Пусть отвечают. Попасть ночью по движущемуся кораблю с такой дистанции нереально, а мы засечем их батареи и посмотрим, чем они вооружены. На траверзе Маската в Оманском заливе нас будет страховать остальная эскадра.

– А подлодок не боишься?

– После первого залпа можно будет подвесить осветительные снаряды. Все равно с сорока пяти километров нас видно не будет. Зато мы отлично увидим перископ, если он только появится. И наши эсминцы быстро заставят русских подводников уважать американский флаг.

– ОК, вроде бы звучит здорово. Хотя я давно убедился, Уильям, что на войне планы ― это одно, а реальность ― совсем другое.

– Вот тут ты прав на все сто, старина. Еще по рюмочке?

– Не возражаю.

– А как ты думаешь прощупывать русских на берегу?

– Когда мы решим проблему с блокированием Суэца и с топливом для наших танков, самолетов и кораблей, я планировал объявить под каким-нибудь предлогом бесполетную зону над Новым Ковчегом. Возможно, использую тот же повод ― перекрытие Ормузского пролива. Русские, само собой, откажутся. И тогда наша авиация вступит в дело. Мы сможем перекрыть им кислород. Новые «аэрокобры» очень хороши. Да и В―20 тоже. Выбьем их авиацию, а затем устроим аутодафе.

– А если не получится выбить?

– Как не получится? Ты же знаешь, что вторым эшелоном за нами выходит еще одна флотилия на зафрахтованных судах, с танками и самолетами. Там одних самолетов в полусобранном виде около тысячи.

– Ты уверен, что этого хватит? Мы делали свои самолеты по русским образцам, переданным нам англичанами. Но ведь и русские все эти годы не сидели без дела, надо полагать.

– Мы в клочья разнесем их аэродромы, чего бы это не стоило, и установим-таки бесполетную зону.

– Ну, если так… Но нужно еще и преодолеть сопротивление гарнизона. А драться русские умеют. Вспомни Севастополь.