Николай Батин - Столыпинский галстук

– Пеленг двенадцать, дистанция сорок девять и пять, ― доложил он в очередной раз данные по «Измаилу» адмиралу Колчаку. Данные тут же ушли на пульт управления огнем.

– Сбросить буй! ― последовала команда от адмирала, и вахтенный офицер продублировал ее «Измаилу». Тот немедленно выполнил команду, сбросив якорный буй, и начал самым полным ходом отходить от места сброса. Когда он удалился на безопасное расстояние, последовала новая команда.

– Огонь!

Махина линкора содрогнулась от залпа артиллерии всех калибров. Море в районе буя вскипело от разрыва десятков снарядов. Все это фиксировал на кинопленку самолет-разведчик, круживший над буем на безопасной высоте. Таким образом проверялась пригодность пеленга и дистанции, снятых с радиолокатора с «живой» цели, для наведения артиллерии корабля.

– На «Измаиле»! Сбросить еще буй! Эсминцам! Приготовиться к торпедной атаке! Лейтенант, наводите, ― добавил он, повернувшись к Алексею.

Алексей принялся передавать на эсминцы данные по местоположению буя, диктуя им пеленг и дистанцию от их местоположения на буй: сами они локаторов не имели. Идея наводить таким образом ночью эсминцы и подводные лодки для торпедной атаки тоже была предложена в его рапорте.

– Залп!

Каждый из пары эсминцев выпустил по две торпеды, следы от которых устремились в направлении буя. Все это продолжал фиксировать на кинопленку самолет-разведчик.

Вскоре за бортом начало темнеть, и вслед за короткими в этих широтах сумерками наступила ночь.

– Эсминцам! Дымовая завеса! ― последовала новая команда от адмирала. ― Артиллерия! Приготовиться к залпу холостыми!

Когда облако плотного дыма надежно скрыло «Измаил», вновь последовала команда «Огонь», и линкор опять содрогнулся от киля до клотика.

Вечером после обработки всех данных и просмотра отснятой пленки командиры всех участвовавших в учениях кораблей и сам адмирал Колчак признали результаты учений превосходными. Съемка показала, что район буя после первого залпа «Бородино» был накрыт так основательно, что, окажись там вместо буя вражеский линкор, он получил бы очень тяжкие повреждения. Возможно, и не совместимые с жизнью. Залп эсминцев тоже был признан удачным: по меньшей мере, две торпеды из четырех должны были попасть во вражеский корабль.

– Так, осталось уточнить еще один момент. Сергей Дмитриевич, что увидели вы, когда нас разделила дымовая завеса и «Бородино» произвел залп холостыми? ― обратился он к командиру «Измаила».

– Только всполохи на небе, господин адмирал. Определить точный пеленг не было никакой возможности. Разброс пеленгов минимум в сорок градусов.

– Отлично. Просто отлично. Зафиксировать материалы учений. Довести до сведения всех командиров кораблей и операторов радиолокационных станций. В ближайшие дни произвести подобные учения со всеми линкорами, крейсерами, эсминцами и подводными лодками. Ну, а вы, господин лейтенант, ― повернулся он к Алексею, ― представляетесь к внеочередному званию. Подойдите-ка ко мне поближе. ― Он протянул руку, и адъютант что-то вложил в нее.

– Властию, данной мне Императором, награждаю вас, старший лейтенант Романцев, орденом Святого Станислава четвертой степени за выдающийся вклад в развитие искусства морского боя с неприятелем.

Присутствующие командиры одобрительно зашумели: награда была заслуженной.

После отбытия высокого начальства старший лейтенант Романцев принимал поздравления от товарищей по службе.

…На следующий день он не без удовольствия наблюдал вытянувшиеся от удивления лица Лены и Сашеньки, когда они увидели его со знаками различия старшего лейтенанта и новеньким орденом на груди.

– Это как-то связано с тем грохотом, что вы вчера устроили на море? ― спросила Сашенька.

– В некотором роде.

– Обмывали вчера? ― поинтересовалась Лена.

– Пришлось угостить товарищей. Традиции. Сам я не пью.

– Ну, по такому поводу пора начать. От глотка шампанского ничего не случится. Как ты полагаешь, Сашенька?

– Поддерживаю целиком и полностью.

– Так за что все это? ― спросила Лена, кивнув на знаки отличия, когда они расположились за столиком в одном из кафе и разлили по бокалам шампанское. ― Надеюсь, это не элементарный подхалимаж начальства по известным обстоятельствам? Хотя нет, на Колчака это непохоже. Может, расскажете, Алексей?

– Ну, если без деталей только. На основе своих познаний написал начальству рапорт с изложением того, как можно применять новую аппаратуру, что нам установили, в морском бою. Вчера проверили в море на практике. Все получилось. Вот за это самое.

Лена с Сашенькой переглянулись.

– Так, Алексей. Снимите-ка орден, ― командирским голосом произнесла Саша.

– Зачем?

– Мы же обмывать собрались, или как? Снимайте, снимайте.

Старший лейтенант послушно снял орден и протянул девушке. Та ловко отсоединила крест от колодки и опустила орден в бокал с шампанским. Затем первой пригубила и протянула бокал Алексею.

– Ваша очередь.

Алексей прикоснулся губами к ободку бокала в месте, где только что были губы Саши, и от этого по всему его телу прошла какая-то странная и приятная волна. Лена, заметив его реакцию, чуть заметно усмехнулась и тоже сделала глоток. ― «Сашенька начала атаку. Наверное, сегодня поцелуются». ― Она, возвращая бокал, незаметно подмигнула Саше.

Через час, выбрав удобный момент и сославшись на нездоровье Аришки, она оставила Алексея и Сашеньку одних.

Командир дивизии реактивных минометов полковник Кулишенко задумчиво изучал карту Нового Ковчега. Граница колонии пролегала от траверза Манамы, тянулась узкой двадцатикилометровой полосой вдоль побережья мимо Катара до Абу-Даби, затем поворачивала почти строго на восток и через Аль-Айн шла к Аравийскому морю.

Все намеченные работы были выполнены. Были сооружены три подъемных моста через ров, размещены и замаскированы вблизи мостов люди и техника, произведена разведка подходов к Маскату, где, предположительно, должен был высаживаться десант американцев. Но что-то не давало полковнику покоя, свербело в подсознании. ― «Это ж надо было так обустроить границу. Вот уж денег не пожалели. Почти тысяча километров рва со стеной и дорогой. И когда только успели сделать? Летуны говорят, что все уже было готово, когда они передислоцировались». ― Полковник перевел взгляд на точку на карте с подписью «Маскат». ― «Где бы я сам высадился, если бы был на месте американцев? Итак, я ― американский генерал. Что бы я предпринял? Маскат?» ― Полковник задумался. ― «Нет, все же слишком рискованно. Да, этот порт не относится к территории Нового Ковчега. Но почти наверняка контролируется русскими спецслужбами. Они узнают о высадке тут же. Где же можно высадиться скрытно?» ― Взгляд полковника скользнул дальше по карте. После Маската линия побережья тянулась еще километров двести на юго-восток, после чего круто поворачивала на юго-запад. Там еще через двести пятьдесят километров находилась укромная бухта. ― «Вот идеальное место. Скрытное, удобное, защищенное от волн. Район Джазират-Мосира. Один минус. Отсюда до Абу-Даби по прямой шестьсот километров по пустыне. Ну и что? Два ночных перехода на автомобилях. Автомобили же мы с собой взяли? Взяли. Чай, не дураки, по пустыне пехом шлепать. Следовательно, что? Верно. Следовательно, нужно договариваться с летунами о ежедневном облете и Маската, и Джазират-Мосира. После получения сигнала, конечно».