Николай Батин - Столыпинский галстук

Вылетев с базы, капитан прошел вдоль береговой кромки до Адена, держась мористее. В районе Джазират-Масира на рейде болталось с десяток кораблей и судов: здесь американцы продолжали выгрузку прибывающих из метрополии транспортов. Возле самого Адена на внешнем рейде стояла на якорях пара американских крейсеров и несколько более малых кораблей, охранявших подходы к порту. Их позиция со вчерашнего дня не изменилась.

От Адена поручик взял южнее и, отлетев километров на сто семьдесят, повернул к северо-востоку. Этот маневр позволял ему на обратном пути произвести разведку обстановки на дальних подступах к колонии. Вскоре впереди на экране засверкали отметки целей. Здесь, в 200―250 км к юго-востоку от входа в Ормузский пролив, концентрировались основные силы американской эскадры ― авианосцы, линкоры и крейсера.

Американцы знали, что русским известен район их сосредоточения: днем самолеты-разведчики подлетали к этому району, не входя, впрочем, в зону досягаемости зенитной артиллерии. Но они не беспокоились по этому поводу. Двести самолетов палубной авиации и тысячи стволов зенитной артиллерии делали любую попытку дневного авианалета на эскадру бесперспективной. Десятки шныряющих вокруг миноносцев обеспечивали противолодочное прикрытие. О том, что их контролируют еще и ночью, американцы не подозревали.

Поручик привычно пересчитал цели. Со вчерашнего дня их количество увеличилось всего на одну единицу. Впрочем, он мог и ошибиться с подсчетом ― целей было очень много. ― «Кажется, все собрались», ― подумал он. Внезапно он заметил, что от бесформенного сгустка целей отделилась некая упорядоченная структура. ― «Так, а это что тут у нас такое?» ― Поручик подлетел поближе и переключил диапазон локатора на более крупный. Двенадцать больших целей, выстроившись в кильватер, начали движение в сторону входа в Ормузский пролив. Их сопровождали пару десятков целей поменьше, хаотично разбросанных вокруг. Остальной флот тоже пришел в движение и начал малыми ходами продвигаться вслед за передовым отрядом. Поручик определил это по смещению отметок целей на локаторе. ― «Кажется, бледнолицые братья что-то задумали. Срочно на берег, доложить». Поручик не пользовался радиостанцией, чтобы не демаскировать себя.

Час спустя он уже докладывал об увиденном лично адмиралу Колчаку, прибывшему на авиабазу немедленно после доклада о возвращении разведчика с важными сведениями.

– Значит, господин поручик, это похоже на выдвижение группы линкоров в сопровождении миноносцев?

– Так точно, господин адмирал!

– Двенадцать штук? Ошибиться не мог?

– Двенадцать, господин адмирал. Линкоры или, в крайнем случае, крейсера. И миноносцы. Пару десятков. От них отметки мелкие, не спутаешь. Остальные подтягиваются следом вне строя.

– Хорошо, поручик. Спасибо. Вы получите поощрение. Идите отдыхать. Похоже, завтра нам предстоит жаркая ночь.

Одновременно ожили динамики радиоприемников, установленных в доме каждого жителя Нового Ковчега.

– «Граждане и гражданки Российской Империи! Уважаемые соотечественники! К вам обращается командующий военно-морской базы Нового Ковчега адмирал Колчак. Сегодня утром, шестого апреля, произошло боестолкновение нашей истребительной авиации, дислоцированной на Новом Ковчеге, с истребителями американцев. Они пытались принудить к посадке наш рейсовый авиалайнер из Константинополя. В результате воздушного боя было сбито четыре американских истребителя. Сбит также один наш самолет. Провокации американцев достигли крайне опасной черты. Предполагаю, что в самое ближайшее время нам будет объявлена война. Однако пока война не объявлена, мы не имеем права предпринимать активные боевые действия против американских армии и флота. Как вы знаете, мы объявили запрет на вход в Ормузский пролив для американских кораблей и судов. Но вся проблема в том, что если американский флот предпримет такую попытку, начинать топить их корабли без объявления войны мы не можем. Иначе нас обвинят виновниками и зачинщиками войны. В этом сложность. Пока американцы не начали открытых военных действий против нас, мы связаны по рукам и ногам. Сегодня ночью мы ожидаем попытки прорыва части американского флота в Ормузский пролив. Мы встретим их, как положено. Но только после того, как они первыми откроют огонь. Я предполагаю, что такой огонь может быть открыт по той части порта Южный, где стоят наши военные корабли. Но случиться может всякое. Поэтому прошу всех жителей Нового Ковчега быть готовыми к тому, чтобы после объявления тревоги занять свои места в бомбоубежищах. Каждый из вас знает, к какому из них он приписан. У нас достаточно сил и средств, чтобы остановить врага. Враг будет разбит, победа будет за нами! За Веру, Царя и Отечество! С Богом!»

Адмирал Колчак промокнул платочком испарину на лбу. ― «Сейчас бы в Россию-матушку. Там прохладно, только первые подснежники появились. И как только они тысячелетиями живут в этом аду? Начало апреля, а на улице уже под сорок». Адмирал сел в автомобиль и отправился домой. Следовало отоспаться перед предстоящей ночью. Он чувствовал, что время для сна теперь может появиться нескоро.

К обеду 6 апреля двенадцать линкоров в сопровождении эсминцев подошли к самой границе запретной зоны, установленной русскими, и легли в дрейф примерно в двухстах километрах юго-западнее Маската. Остальные корабли сделали то же самое, не дойдя до границы миль двадцать. До вечера ничего не происходило. Но, едва короткие южные сумерки сменились ночной темнотой, двенадцать линкоров передового отряда в сопровождении эсминцев дали полный ход и, вновь выстроившись в строй кильватера, двинулись к входу в Ормузский пролив, развив скорость двадцать семь узлов. Впереди шли новенькие «Невада» и «Оклахома», жаждавшие поквитаться за своих тезок.

Самой узкой части пролива корабли достигли около полуночи по местному времени. Их четко «вели» радиолокационные станции кораблей и береговых батарей. Здесь их встретил брандвахтенный русский эсминец, начавший на международной волне требовать от неизвестных кораблей обозначить свой флаг. Не дождавшись ответа, он растворился в темноте в направлении берега.

– «Проспал, голубчик», ― подумал адмирал Вешбоу, командовавший отрядом американских кораблей. ― «Возьмем вас тепленькими». ― Адмирал не слишком беспокоился за успех порученной ему операции. Какие проблемы? Выйти на траверз русской базы, сделать по ней несколько залпов с предельной дистанции, и вернуться обратно. Русские линкоры? Даже если успеют выйти ― им не соперники. Береговые батареи? С сорока километров ночью с них даже не разглядят, куда стрелять.