Николай Батин - Столыпинский галстук

– Что вы имеете в виду?

– Подумайте, Ваше Величество, каким конкретно образом Россия может быть втянута в войну, если она, паче чаяния, все же случится? Самым вероятным мне представляется вариант, когда уже вступившие в войну союзники потребуют от нас выполнения наших союзнических обязательств. Вы согласны со мной?

– Да, это, пожалуй, самый реалистический вариант.

– Вот под этим углом зрения я и хочу посмотреть на наши обязательства.

– Ну, что ж, готовьте. Рассмотрим, ― произнес Романов не слишком довольным тоном.

Полномочный посол Германии в России Фридрих фон Пуртулес через одного из своих помощников получил известие, что с ним хочет встретиться доверенное лицо премьер-министра Столыпина. Посла заинтриговало то, что условия встречи обставлялись деталями, предельно затрудняющими всех любопытствующих узнать о самом факте этой встречи.

Когда упомянутое доверенное лицо прибыло на место, посол уже был там.

– Карамышев Алексей Николаевич, ― представился незнакомый высокий мужчина, одетый безупречно и со вкусом. И добавил на чистейшем немецком с берлинским диалектом:

– Вам, герр Пуртулес, можно не представляться. Уважаемый посол мудрого кайзера хорошо известен в нашей стране.

– Судя по обстоятельствам нашей встречи, речь на ней пойдет о достаточно серьезных материях, господин Карамышев? ― также на немецком откликнулся посол.

– Более чем, герр Пуртулес, более чем. Российское правительство озабочено складывающейся в Европе ситуацией, господин посол, которая в достаточно недалеком и обозримом будущем может привести к серьезной вооруженной конфронтации. Я не буду перечислять причины этого ― вам они прекрасно известны. Я уполномочен поговорить с вами о роли России в этом гипотетическом конфликте. Или, называя вещи своими именами, о возможном участии или неучастии России в большой европейской войне.

Фридрих фон Пуртулес подобрался. Заявленная тема разговора была жизненно важной для Германии и представляла собой квинтэссенцию смысла пребывания посла в этой огромной стране.

– Неучастии России в войне? Разве такое возможно? Россия, насколько мне известно, сделала свой выбор, что отражается в заключенных ею союзнических договорах. К сожалению, это не тот выбор, который мог бы приветствоваться в Берлине, господин Карамышев, и вам об этом прекрасно известно.

– Ничто не вечно под луной, господин посол, и договора тоже. В отличие от Германии, Россия не заинтересована в этой войне. Она не может нам принести ничего такого, чего у нас уже нет. А таскать каштаны из огня для других у нас нет особого желания.

– А как же проливы?

– Поговорим и об этом, но позже. Герр Пуртулес, вы не будете возражать, если наш дальнейший разговор будет проходить предельно откровенно, чтобы за дипломатическими витиеватостями не потерялся основной смысл того посыла, который я хочу донести до немецкой стороны от имени моего правительства? Мы беседуем один на один и без протокола, так что опасаться нечего.

– Не против, господин Карамышев. О важных вещах лучше говорить просто.

– Согласен. Посыл такой. Если Россия выступит на стороне Антанты, Германия в войне на два фронта со столь мощными противниками неминуемо потерпит поражение, несмотря на общеизвестное мужество и стойкость немецких солдат. Даже в союзе с Австро-Венгрией. Это, если быть реалистами и называть вещи своими именами. Вы согласны?

– Германия сейчас чрезвычайно сильна, и немецкое оружие…

– Герр Пуртулес, мы же договорились ― предельно откровенно.

– Ну… С достаточно высокой вероятностью ― да.

– Хорошо. Двигаемся дальше. Если Россия не выступит на стороне Антанты, Германия, будучи уверена в безопасности своих восточных границ, в состоянии одолеть Францию и Англию в прямом противостоянии. В этом случае послевоенный расклад в Европе и в мире будет полностью соответствовать интересам Германии. Россия, как я уже сказал, не заинтересована в этой войне и рассматривает возможность своего нейтралитета. Но она колеблется и пытается решить, какой вариант наиболее предпочтителен для ее национальных интересов. В этой связи нам хотелось бы знать, какую цену готова заплатить Германия, чтобы Россия приняла то решение, которое устроит германскую сторону.

– Вопрос о выступлении России на стороне Германии вашим правительством даже не рассматривается?

– Нет, это исключено. Нейтралитет ― это максимум, на который могла бы пойти Россия в данном вопросе.

– Я вас понял, господин Карамышев. Что же подразумевает Россия под приемлемой для себя ценой по данному вопросу?

– Две вещи, господин посол. Германия предоставляет России безвозмездную финансовую помощь в размере… ― От названной суммы брови Фридриха фон Пуртулеса удивленно приподнялись. И второе ― Германия не будет возражать, если в силу каких-то форс-мажорных обстоятельств, присущих военному времени, проливы вдруг окажутся во владении России.

– Солидная цена.

– Не такая уж и солидная, если вдуматься. Вы читали вчерашнюю прессу? Обратили внимание на статью Ильина с участием генерала Брусилова и комментарием Столыпина?

– Да, конечно. Любопытный материал. Я долго ломал голову, пытаясь понять, что за этим кроется.

– Именно цена за этим и кроется, герр Пуртулес. Обозначенные в статье возможные потери нашей армии примерно соответствуют потерям предполагаемого противника. Такая вот цена. И такая информация к размышлению. Если посмотреть на вопрос цены под этим углом, она не покажется чрезмерной. И это еще без учета тех бонусов, которые приобретет Германия в результате успешной западной кампании. Так что думайте. Я понимаю, что самостоятельно такой вопрос вы не решите. Однако и в наших, и в ваших интересах настоятельно прошу вас максимально сузить круг посвященных лиц. В идеале, до трех человек: вас, Альфреда фон Кидерлен-Вехтера [33]и самого кайзера. Еще лучше, если вы пока ограничитесь только разговором с канцлером. На данном этапе требуется лишь принципиальное согласие. Поскольку даже шифру такую информацию доверять было бы опрометчиво, вас ожидает, видимо, поездка в Берлин. Впрочем, решать вам.

– Пожалуй, вы правы. Такую информацию можно докладывать только лично. Но кайзер, не сомневаюсь, будет задавать вопросы. Например, о гарантиях. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Если германская сторона согласится на наши условия, то Петр Афанасьевич готов послать своих любимых дочерей Наталью и Марию на учебу в Берлин. Кроме того, мы можем отвести свои войска от границы на согласованное сторонами расстояние.

– Заложники? Даже так?

– Расценивайте, как угодно. Я лишь передал вам слова премьер-министра. Но главная гарантия не в этом. В случае принятия наших условий у России просто не будет причин, ради которых ей нужно было бы посылать в бой своих солдат. Более того, она будет заинтересована в победе Германии, поскольку тогда никто не станет настаивать на требовании вернуть проливы обратно Турции.