Николай Батин - Столыпинский галстук

За все время боев во Франции войска Антанты и Тройственного союза потеряли примерно по девятьсот тысяч человек.

…Тем временем 15 августа российский сухогруз в Босфоре был обстрелян с одной из турецких береговых батарей и потоплен. Историки потом долго спорили, что это было. Ходили слухи, что одна из пушек батареи была захвачена непонятно как проникшим туда русским десантом. Впрочем, верилось в это с трудом. А установить истину было невозможно: весь личный состав батареи погиб смертью храбрых во время последовавшей вскоре атаки русских бомбардировщиков. Правда, историки обращали внимание и на еще одно странное обстоятельство: экипаж сухогруза подозрительно быстро спустил шлюпку и покинул борт судна после первого же раздавшегося выстрела, и все моряки остались живы. Вызывала вопросы и скорость, с которой русские отреагировали на инцидент. Они явно были готовы к такому повороту событий. Как бы то ни было, уже 16 августа Россия объявила Турции войну «в связи с неприемлемыми действиями турецкой стороны в отношении имущества и подданных Российской Империи».

Командующий Черноморским флотом адмирал Колчак немедленно ввел на всей акватории Черного моря военное положение. В соответствии с ним все линии телефонной и телеграфной связи сразу были взяты под контроль контрразведки. Турецкая агентура в начале двадцатого века не располагала такой роскошью, как персональные радиостанции, поэтому дальнейшие действия русских войск стали для турок полной неожиданностью.

Как только война была объявлена, десантные корабли по команде покинули дунайские протоки и поспешили к крымским причалам. Одновременно туда же стали под погрузку крупные корабли флота, и откуда-то из глубины полуострова по четкому графику к причалам потянулись нескончаемые колонны солдат и техники. К полудню 17 августа погрузка была закончена, и флот покинул родные причалы.

Тем временем контрразведка отслеживала суету вокруг заблокированных линий связи, вычисляя турецких агентов. В итоге на начальной стадии операции удалось полностью скрыть от противника действия российских войск.

…Ранним утром 18 августа к двум брандвахтенным кораблям турецкой береговой охраны, несущим службу западнее и восточнее входа в Босфор, одновременно подошли вынырнувшие из туманной дымки рыбацкие шхуны.

– Эй, брандвахта, покажите направление на вход в пролив! У нас компас полетел! ― закричали по-турецки с мостика «рыбачков» выглянувшим морякам.

– Туда! И отваливайте быстро! Рядом с нами нельзя…

Закончить фразу не удалось. Раздались хлопки выстрелов из бесшумного оружия, и на палубу дежурных кораблей хлынул вал разведчиков из полка морской пехоты. Все было кончено в две минуты. Сигнал по рации ― и к берегу двинулись основные силы флота.

В это же время над фортами, прикрывавшими вход в Босфор, послышался странный гул. Он все нарастал, и, поблескивая в лучах еще невидимого с земли солнца, над указанными объектами появились невиданные огромные самолеты. Три десятка СИ―2 четко распределили цели и свалились в пике, включив сирены. Жуткий вой разнесся, казалось, над всем Черным морем. Тридцать пар АБ―2500, каждая весом в две с половиной тонны, обрушились на позиции береговых батарей. Они если и не сокрушили полностью долговременные укрепления, то, надолго вывели батареи из строя. СИ―2 повернули в сторону Крыма за новыми комплектами АБ―2500, а на смену им уже спешили штурмовики СИ―1. Они принялись «утюжить» позиции противника непосредственно в районе высадки десанта. Одновременно чуть в стороне от намеченных точек высадки с бортов СИ―3 опускались «ангелы». Десантники должны были нанести вспомогательный удар с тыла по войскам, прикрывавшим побережье.

Высадка производилась в районе Шиле восточнее входа в Босфор и в районе национального парка Чилынгез к западу от него.

Подавленные береговые батареи молчали, а попытки противодействия со стороны местных гарнизонов жестко пресекались внушительными калибрами всех шести броненосцев Черноморского флота и штурмовой авиацией.

Сначала к причалам лихо подскочили небольшие десантные кораблики, высадившие ударно-штурмовые группы. При поддержке воздушных десантников, действующих с тыла, они быстро установили контроль над точками высадки, и грохот разрывов прекратился: ответного огня больше не наблюдалось. Ближе к берегу стали подтягиваться более крупные корабли, и высадка десанта начала разворачиваться в полную силу. Подошел и плавкран, обеспечивавший выгрузку тяжелой техники.

К вечеру того же дня выгрузка была закончена. В намеченных точках было высажено по одной ударно-штурмовой дивизии со всеми средствами усиления. Но еще задолго до окончания высадки разведывательные отряды на бронемашинах и при поддержке танков Т―13 двинулись по намеченным маршрутам, уточняя обстановку.

Без происшествий, впрочем, не обошлось. Внезапно ожило одно из орудий не до конца подавленной береговой батареи западнее входа в пролив. Укрытая в скальной толще, она смогла пережить удар АБ―2500. Все окрестности у турок были пристреляны, и первый же двенадцатидюймовый снаряд пробил борт броненосца «Иоанн Златоуст» на метр выше ватерлинии, вызвав пожар в котельном отделении. Два десятка ответных снарядов того же калибра с броненосцев доделали работу авиаторов, и больше попыток помешать высадке не было. Пожар на «Иоанне Златоусте» потушили.

После обеда с севера вновь показались СИ―3. На этот раз они направлялись к различным ключевым узлам инфраструктуры турок, где сбрасывали десантные группы по двадцать-тридцать бойцов. Их задачей было нарушение линий связи, блокирование важных дорог и создание паники в тылу противника.

Закончив высадку, часть крупных кораблей и десантные суда вновь поспешили в сторону Крыма, где им предстояло взять на борт третью дивизию ударной армии. А высадившиеся дивизии двинулись по дорогам в сторону Стамбула, сметая с пути с помощью следующих впереди танковых таранов всех, кто пытался им помешать. На пути следования дивизии сталкивались с многочисленными турецкими войсками. Впрочем, особых хлопот они не доставляли: никогда не бывавшие под бомбежкой и не видевшие танков аскеры в панике и ужасе разбегались, куда глядят глаза.

К утру 19 августа обе дивизии почти одновременно с запада и востока подошли к Стамбулу.

Стоявший на рейде Стамбула турецкий крейсер «Меджидие» попытался встретить вышедшие на восточный берег Босфора танки огнем своих пушек, но залп подошедших 300мм реактивных минометов заставил его усомниться в правильности этого решения. Получив сразу несколько попаданий тяжелых снарядов и загоревшись, он выкинул белый флаг, не дожидаясь повторного залпа. Командир понял, что с находящимися в ремонте машинами его крейсер ― просто удобная мишень, и принял единственно верное решение.