Вадим Панов - Седьмой круг Зандра

— Или же он просто не хотел открывать ярмарку в твоем городе, Кочерга, — привёл свой аргумент Флегетон. — Не хотел распаковывать товар, поскольку знал, что будет нападение. Но жадность не позволила ему пройти Заовражье совсем без торговли, и он расположился в Пешкино.

— Это твои подозрения.

— Их несложно проверить.

— А перед этим нужно отдать тебе ЗСК, — улыбнулся Степан. И, помедлив, взял со стола пистолет.

Разговор подходил к концу.

— Нужно, — спокойно ответил Флегетон, глядя Захарову в глаза. — Я думаю, Кочерга, что Остополю грозит серьёзная беда. И у тебя есть два варианта: или поверить и отдать ЗСК, или пристрелить меня прямо сейчас…

— Засуетились, ублюдки, забегали.

В дотах, что торчат по всему периметру Остополя, оживление: одни укрепляют мешками с песком или сваливают булыжники, в других, которые были законсервированы, открывают амбразуры и устанавливают пулемёты; заметно движение в бетонированных окопах; позади домов разворачиваются орудия и миномёты — Остополь готовился к обороне.

— Плохо, — протянул Штыпя. — Местные что-то почуяли.

— Обычное дело: на территории война, вот они и встрепенулись, — проворчал Хаяк. — Сейчас в дотах подметут, чехлы со стволов снимут и разбегутся по своим делам.

— Уверен?

— Пока они не видят противника, они в него не верят.

Хаяк — плотный, длиннорукий и коротконогий, в родословной которого главную позицию занимал протокол «Орангутан», — чувствовал себя в компании ремов заправским стратегом. Естественно, Кролик и его люди крепко понюхали пороху Зандра, но вынужденно — отбиваясь от нападений, а для Хаяка война была профессией, он умел и нападать, и защищаться, знал, кто чего стоит в Зандре, и оценивал происходящее гораздо лучше собеседников.

— Агроном взял с собой костяк ополчения, а те, кто сейчас болтается в окопах, — привлечённое быдло. — Протокол «Орангутан» сделал нижнюю челюсть Хаяка чудовищно большой, губы толстыми, подвижными, и улыбался циркач в буквальном смысле «от уха до уха».

— Когда я виделся с Кочергой, он не был настолько встревожен, — обронил Кролик. — Он предполагал, что Остополь может оказаться под ударом, но не особенно верил в это.

— Может, атакуем? — несмело предложил Штыпя. — Пока они не устроили полноценную оборону.

— Одним не потянуть.

— Мун вот-вот подойдёт.

— Не подойдёт, пока есть вероятность, что наш план сработает.

— Теперь он кажется мне слишком сложным, — протянул Кролик.

— Он получился у древних греков, — проявил неожиданные знания Хаяк. — И через две тысячи лет ты называешь его сложным? Куда катится мир?..

— Мир уже прикатился чёрт знает куда, — резанул Цунюк. — Но я не против: давай ждать.

И демонстративно отошел к лобовому окну мостика.

И беззвучно выругался, мысленно пожелав Уродам провалиться к чёртовой матери со всеми их троянскими конями и прочими затеями… Которые теперь казались Кролику чрезмерно опасными. Впрочем… Идея принять участие в нападении на Остополь с самого начала не вызывала у Цунюка восторга, вот только отказаться он не мог.

Его поймали.

Неделю назад Циркачи блокировали бронекараван Банкира на узком перегоне в Субу, но сразу бить не стали, вызвали на переговоры и предложили помочь в захвате Заовражья — сыграть в столице роль троянского коня. Дело злое, опасное, но поскольку на кону стояла его шкура, Цунюк нехотя согласился, не забыв взять с Муна обещание, что ремам будет разрешено поучаствовать в грабеже Остополя.

План же заключался в том, чтобы подвести огромные мегатраки вплотную к линии обороны, после чего нанести удар одновременно двумя отрядами: изнутри атакуют до сих пор «гуляющие» в «Моне Лизе» охранники, командовать которыми остался Арти, а из мегов врежет сотня Уродов во главе с Хаяком. Плюс огневая мощь мегатраков, броневиков и бронеавтомобилей. Плюс эффект неожиданности. Плюс отсутствие в Остополе основного ядра ополчения…

По замыслу Евне Муна, все эти факторы должны были обеспечить быстрый и с минимальными потерями захват столицы Заовражья. Оставалось дождаться приглашения…

— Приближается машина с Кочергой, — доложил радист. — Они просят баши выйти на переговоры.

— Вот и отлично, — рассмеялся Хаяк. — Мун не зря говорит, что страх — самое сильное оружие воина. Местные испугались и теперь сами пустят нас в город. — Урод выдержал паузу и закончил: — И умрут…

— Ты ведь понимаешь, что, если Флегетон прав, тебя могут убить? — негромко спросил сидящий за рулем бронеавтомобиля Макар.

— Понимаю, — кивнул Кочерга.

— Сразу они огонь не откроют, — проворчал Карлос, нисколько не обидевшийся на то, что его не назвали апостолом. Карлос понимал, что заовражцы ещё долго будут видеть в нём того, кого уже нет. — Сейчас им нужен от тебя пропуск в Остополь, возможность беспрепятственно пройти за оборонительный рубеж, и поэтому они будут улыбаться и вешать тебе лапшу на уши до последнего.

— А что будет, когда они поймут, что мы их разгадали?

— Начнут стрелять.

— А я что говорил! — не удержался Макар.

— Ты говорил обыденные вещи, поскольку в Зандре могут убить на каждом шагу, — хмыкнул Флегетон. — А то, что они начнут стрелять, совершенно не значит, что они кого-то убьют.

— И то правда, — усмехнулся Захаров.

— А что делать, когда они начнут стрелять, мы обсуждали.

— Если они начнут стрелять.

— Нет, когда, — убеждённо ответил Карлос. — Привыкай к мысли, что с этим бронекараваном нам придётся сражаться.

Иногда Кочерга и сам не понимал, почему поддался уговорам падальщика, как сумел разглядеть в нём апостола, а самое главное — зачем отдал ему страшный, способный причинить немало бед ЗСК? Иногда Кочерге казалось, что он совершил роковую ошибку, своими руками загубил Остополь, и тогда внутри у него становилось холодно.

В эти мгновения Степан вспоминал высказывание Агронома: «Если принял решение, не отступай, сомнения убивают», и загонял страх внутрь. Он принял решение. Он доверился падальщику, который назвался апостолом.

— Из машины не выходи, — повторил инструкцию Флегетон. Он сидел в десантном отсеке бронеавтомобиля, заняв его почти полностью, и не был виден наблюдателям ремов. — Пусть сначала появится Кролик.

— Помню.

Макар остановил машину, но двигатель выключать не стал.

— А если он не появится?

— Появится. — Карлос облачился в ЗСК, однако забрало шлема пока не опустил, поэтому его голос звучал привычно, а не знаменитым на весь Зандр «апостольским» басом, в котором были повинны своеобразные динамики комплекса. — Не знаю, почему Кролик помогает Уродам, но атаковать Остополь он не будет, не дурной. Если мы ему откажем, он сделает вид, что ничего страшного не случилось, соберётся, отъедет от города, соединится с циркачами и вернётся.