Вадим Панов - Седьмой круг Зандра

— А вдруг?

Фермеры заулыбались, и Флегетон понял, что ему удалось правильно построить разговор.

— Чего делать собираешься, невезука Карлос? — почти дружелюбно осведомился бородач.

— Мне бы до города добраться, — просительным тоном поведал апостол. — Мастер нужен, чтобы фургон достать и починить.

— В Остополь шёл?

— Вы тоже туда? — навострил уши Флегетон.

— Не туда. — Водитель покачал головой. — Но тебе повезло, невезука: в Пешкино ремы заглянули. Вчера вечером встали…

— Ремы?! — О такой удаче можно было только мечтать.

— К ним едем.

— Меня возьмёте?

— А деньги на проезд у тебя есть?

— Э-э…

Это был самый тонкий момент разговора: деньги у Карлоса были, хоть и не так много, как положено иметь топтуну, однако тратить их он не хотел.

— Ты же торгаш! У тебя в поясе должны быть запрятана сотня радиотабл!

— Вы фермеры или падлы?

— Не волнуйся, невезука, — фермеры. — Похоже, бородач окончательно расслабился и решил просто помочь топтуну, которому ещё предстояли расходы на ремонт. — Прыгай в кузов, доставим тебя к ремам в лучшем виде.

— Спасибо!

— А деньги отдашь как-нибудь, невезука… Или подвезёшь кого.

— Договорились!

— Не буду я покупать новый!

— Почему? — удивился молоденький программер.

— Проще старый починить, — коротко ответил фермер. На его прагматичный взгляд, настолько логичное заявление не требовало ни дополнительных пояснений, ни — тем более — возражений. Однако программер попробовал оказать сопротивление здоровой крестьянской упёртости.

— И сколько он у вас протянет?

— До сих пор работал, — отрезал фермер. И весомо добавил: — С самого Времени Света, между прочим.

— Но теперь глючит.

— Вот и скажи почему?

— Потому что… — Программер нахмурился, натянул на правый глаз лупу и вновь углубился в чрево бытового системного блока, призванного управлять повседневными делами фермы: учитывать воду, электричество, расход кормов, удобрений и контролировать прочие расходы, забавные для непосвящённого и жизненно важные для владельца беспокойного хозяйства. В действительности программер уже понял, что не так со старой машиной, но, будучи человеком жадным, попытался вместо мелкого ремонта задорого втюхать покупателю аналогичный агрегат, купленный за гроши в соседней области. Однако пятиминутное сражение завершилось ничем, фермер показал, что лучше уйдёт к другому рему, чем переплатит за новый компьютер, и программер сдался. — Есть у меня подозрение насчет вот этой хитрой платы…

— Она дорогая?

— Не очень.

— Починить можно?

— Только менять. — На самом деле починить было можно, и программер её починит по дороге к следующей ярмарке, но говорить об этом фермеру не имело никакого коммерческого интереса.

— Сколько?

— Вместе с работой — четыре радиотаблы.

— Одна.

— Я не оправдаю даже время, которое на тебя потратил.

— Тогда закрой кожух — я пошёл.

— Э-э… — Программер вежливо улыбнулся и посмотрел на подошедшего к лавке Карлоса: — Чем могу помочь?

— Он занят, — желчно сообщил фермер, недружелюбно глядя на мешающего посетителя. — В очередь.

— Сеть есть? — негромко спросил Флегетон. — Нужна связь с соседними областями. Я заплачу.

— Лежит, — коротко ответил рем.

— Четыре дня уже лежит, — добавил фермер. — Ты уходишь?

— Да. — Карлос улыбнулся и медленно побрёл дальше. А за его спиной потихоньку умолкал торг: «Четыре, не меньше! Одна! Три! Сойдемся на двух…»

Мегатраки — грандиозные грузовики бронекараванов — служили своим хозяевам не только жильём и транспортом: выставленные кольцом, они превращались в крепость, внутри которой гильдеры чувствовали себя намного спокойнее, чем в городе, будучи со всех сторон окружёнными его мирными обитателями. Ведь Зандр жесток, в нём каждый способен на удар в спину — эту истину люди усвоили и давно, и хорошо.

Но караван баши Цунюка не мог превратиться ни в крепость, ни даже в жалкий форт — в него входило всего два мега, однако разместиться им всё равно пришлось в чистом поле, поскольку улочки подавляющего большинства современных поселений не могли принять огромные машины. А улочки Пешкино — и подавно. Этот затерянный на краю Заовражья городишко крайне редко принимал ярмарки гильдеров — обыкновенно торговцы спешили в столицу области, и потому явление бронекаравана ремов стало для его обитателей настоящим Событием, которое станут обсуждать несколько ближайших месяцев. И не важно, что к ним прибыло всего два мегатрака с куцей группой сопровождения, не важно, что это всего лишь ремы, интересующиеся исключительно техникой. Не важно! Значение имело только то, что в Пешкино открылась ярмарка!

И все пешкинцы готовили хвастливые письма соседям. Готовили, потому что сеть лежала, и связаться даже с Остополем не было никакой возможности. Сие обстоятельство несколько омрачало Событие, но не могло его испортить.

Ярмарка!

Настоящая!

Что же касается баши пришедшего в заовражскую глухомань бронекаравана — это был Цунюк по прозвищу Банкир. Выглядел жалко: худенький, лысенький, в очках с толстыми линзами, с торчащими ушами и, что самое противное, с торчащими из-под тонких губ зубами. По виду получалось, что баши давно должен был обрести кличку Кролик и служить мелкой сошкой при важных людях, но Цунюк каким-то образом ухитрился свести дружбу с зигенами, получил покровительство, выгодно торговал с их форпостами на краю Пустыни Пше и тем держался. Что же касается клички Кролик, то она, разумеется, попыталась к Банкиру прилипнуть, но Цунюк, как все слабаки, был мстительным и злопамятным, беспощадно вытравливал из окружающих даже намек на прозвище, которое считал постыдным, и добился того, что теперь его так никто не звал. В лицо.

А вот за узенькой спиной никто Цунюка иначе и не определял.

— Колымага, — резюмировал баши, закончив осмотр фургона. — Даже на запчасти не возьму.

Караван Банкира был небольшим, поэтому баши сам частенько общался с клиентами, не забывая при этом сообщить подчинённым, что демонстрирует им «настоящую» деловую хватку.

— Я и не хочу его продавать, — буркнул владелец древней машины. — У него что-то не то с мотором.

— Не с мотором, а с силовой установкой.

На компактные ядерные агрегаты вся Земля перешла задолго до Времени Света, однако никакое иное название, кроме «мотор» и «двигло», для машин не прижилось, и к тем, кто пытался использовать правильные названия устройств, относились в лучшем случае с юмором.

— Может, ты мне ещё расскажешь, как правильно называется дырка, в которую я радиотаблы пихаю? — окрысился дед.

— Здесь нет табл, твоя колымага на радиоболах катается.