Гай Орловский - Победный «Факел Гаргалота»

Он хмыкнул.

– Утверждает, что действовали только его люди. Но все эксперты полагают, прикрывает кого-то еще.

– Что предполагают?

– Якобы еще одна группа. Может быть, того же Валенштейна. Но засекреченная по самое немогу. Или русский спецназ, он действует особенно жестко.

– Да? – спросил я удивленно. – А как же тогда… Хотя понятно, мужик просто подбодрил перепуганных дураков. Но все равно, думаю, никто из этой говнистой золотой молодежи даже после такого пережитого не пойдет работать слесарем. Или разносчиком пиццы? А вы как думаете?.. Может ли наступить перерождение говнюков в полезных членов общества, или же превратить свинец в золото проще?

Он досадливо отмахнулся.

– Я бизнесмен, люблю ясность.

– Какая там может быть ясность? – сказал я бодро. – Когда такая неразбериха, а народа столько, скальпы снимать заморишься!.. А вообще какая ясность нужна бизнесмену, привыкшему ловить рыбку в мутной воде?

Он поморщился.

– Для других мутная, а для меня должна быть ясной. Так кто же их перебил?

– Не спецназ? – спросил я наивно. – Тогда кто-то из команды?..

Он проговорил рассерженно:

– Там было восемнадцать человек из команды телохранителей!.. Их тоже захватили и, связав, заперли в отдельной комнатке…

– А, – сказал я обрадованно, – так это они? Ну да, их же специально обучают!..

– Ни хрена, – отрезал он, – сидели, как мыши. Тоже ждали, когда их выкупят.

Я сказал деловито:

– Нужно потрясти. Вдруг причастны? На такую яхту попасть не так просто. Кто-то помог изнутри.

Он отмахнулся.

– Уже допрашивают. И выбьют все, что удастся.

Но кто?

Я спросил:

– Кто-то из заложников?

– Шутишь, – сказал он недобро, – там такие орлы, что рюмку и то едва держат. Половина наркоманит, четверть спилась, остальные еще спиваются…

– Блин, – сказал я невольно, – зачем дочь отпускать в такое?

Он бросил в мою сторону косой взгляд.

– А как запретишь? Назло снаоборотничает. Чтобы самостоятельность доказать. Но она очень не дура, уже знаешь. Одного раза хватит… Со зла можно один раз сделать, но не два…

– Со зла? – перепросил я.

Он поморщился.

– Будто не знаешь… Нет-нет, я как раз не знаю, но что-то между вами произошло, вот и взбеленилась…

Я наморщил лоб.

– Между нами?

Он тяжело вздохнул.

– Вот-вот, мы даже не замечаем, когда и как обижаем наших женщин, а их не просто задевает, частенько ранит до глубины чего-то там… Кстати, хочу поблагодарить за хард, что ты поднял где-то в канаве.

– Пустяки, – ответил я скромно.

Он взглянул остро.

– Хард на тысячу терабайт, забит очень интересными записями, делались несколько лет. Ему цены нет…

– Вы оцените, – сказал я. – Вы же все оцениваете? Кстати, есть предположение.

– Давай!

– Дикое, – предупредил я.

Он раздраженно отмахнулся.

– Хуже дикости уже не будет. Террористы перебиты, заложники освобождены, а все только губами шлепают!

– Наркоманы, – сказал я с сочувствием. – Террористы – наркоманы. Чего от них ждать? Может быть, под кайфом и перебили? Могли заодно и друг друга.

Он поморщился.

– Несерьезно.

– Тогда версия посерьезнее, – сказал я. – У террористов зашел спор из-за размера выкупа. Кому сколько. А когда спорят и без того взвинченные люди с оружием, недалеко и до стрельбы.

Он поинтересовался с тяжелым сарказмом:

– А последний сам о стену убился?

– Ну зачем же, – сказал я с укором. – Застрелился красиво и торжественно. Героям жизнь не дорога. А он понял, что в одиночку со спецназом не справиться.

– Тогда почему не взорвал яхту?

– А если она и не была заминирована? Почему террористам должны верить больше, чем своему как бы родному правительству? Что хоть и обманом пришло к власти, но кто не обманывает? Обманывателей даже больше уважают за их инициативную умелость.

Он буркнул:

– Террористы по дефолту честнее политиков.

– Это вы правы, – сказал я великодушно. – Круче террористов и политиков разве что бизнесмены. И чем крупнее, тем круче, верно?

Он некоторое время молчал, потом буркнул словно бы невзначай:

– А вот Леонтия говорит, слышала твой голос.

Я отмахнулся, но заметил, как Крамер смотрит изучающе и очень пристально, словно рассматривает каждую мою нервную клетку.

– Это уедает, – сказал я.

– В чем же?

– Напоминает лишний раз, – сказал я, – что меня там не было, а я же мог бы вроде бы как-то поучаствовать в освобождении или хотя бы переговорах. Ничего, она там на яхте развлекалась, а я на теплом берегу!

Он обронил словно бы невзначай:

– Вообще-то она не развлекалась, хотя я ей ни в чем не препятствую, а готовилась к экзаменам. У нее с математикой сложности, вот и подтягивает.

– Чё-чё? – переспросил я. – Это на яхте в тусовке с богатенькими бездельниками?

Он усмехнулся.

– Она сильная девочка и может себе позволить не поддаваться общему поветрию.

Я переспросил:

– Она так и сказала, что готовится к экзаменам?

Он уточнил:

– Ты хочешь узнать, велела ли она так и передать?.. Нет, не велела, но, как понимаешь, явно надеялась, что в той или иной форме я это как-то доведу до твоих ушей.

Я отмахнулся.

– Сейчас уже никогда не волнует, кто с кем спит. Это моя бабушка выходила замуж девственницей, а сейчас привычно, что девушка до замужества переспит и перетрахается с десятками, если не с сотнями мужчин.

– Она несколько старомодная, – заверил он. – Не потому, что старомодная, просто очень уже сосредоточенная на учебе, работе, деятельности. Сильные женщины даже в молодости не прыгают из одной мужской постели в другую. У них дела намного интереснее… Кстати, а где ты все то время гулял, если режим контртеррористической операции ввели даже по городу, а оцепление было всюду?

Вопрос прозвучал как бы невзначай, я сказал с удовольствием:

– А я рассеянный, не замечал никаких запрещающих знаков, просто гулял по городу. Красивый такой, исторический… э-э… старинный. И дома такие старые, древние, давно бы снести пора, но у городских властей явно денег недостает… А в пруду лебеди, лебеди… все с мокрыми жопами, но такие красивые, пока молчат и на сушу не выбираются…

Он поводил пальцем по экрану смартфона, там мелькали то карты, то сводки погоды, наконец проговорил с сомнением:

– Вообще-то ты мог бы успеть на ту яхту… Но только чисто теоретически. Хотя с пристани как-то исчез… Заправщик роль сыграл?

Я сказал с сарказмом:

– Заправщик отошел от причала без нас. Или вы были на самом заправщике? Я остался на пристани, все видели. Честно говоря, на ту яхту не хочу даже без террористов. Я человек слабый, враз западу если не на наркоту, то на какую-то шалавку в короткой юбке… Мне нужно держаться среди людей порядочных.