Юрий Корчевский - Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя

А через неделю после операции Антипу разрешили есть жиденькие кашки и супчики, но он и этому был рад. Поразительно, но и на такой еде он порозовел, а щеки слегка округлились. А когда Никита снял швы, и вовсе едва в пляс не пустился.

– Домой пойду, семья соскучилась.

Никита объяснил ему, что и как есть, – для таких пациентов это важно.

Антип поклонился, уходя:

– Век не забуду, благодарствую.

Палач ушел. Впрочем, для Никиты он был уже пролеченным пациентом. Хотя, вспоминая его, Никита стеснялся своей слабости – ведь без малого едва не зарезал мужика, колебался еще, как поступить. Слаб все-таки человек.

Из лекарни Никита в церковь направился, на вечернюю молитву. Не сказать, что он был воцерковленным человеком, но в храм Божий периодически ходил. Поставишь у образов свечи, постоишь – и на душе легче становится. А сейчас шел, чтобы святой Пантелеймон дух его укрепил, не дело колебаться во время операции – продолжать ее или…

А выходя из храма, Никита столкнулся в дверях с девушкой. Поразила она его. Лицом симпатичная, но не красавица, фигура под одеждой свободной скрыта. Но вот глаза! Колодцы синие, бездонные, чистые, как у ребенка. Никита как глянул, так и утонул в них.

Только вот девушка с сопровождающей была – то ли матушка, то ли служанка. Посмотрела на Никиту подозрительно, как Цербер. И по одежде не понять – кто такая? Купеческая ли дочь, боярыня или поповна?

Никита тут же к нищему на паперти направился – тот все время здесь стоял. Указал рукой на парочку:

– Кто такие? – И медяк в ладонь сунул.

– Та, что постарше, – Мария Матвеевна, вдовица купца Пантелеева, – ответствовал ему нищий, – он о прошлом годе в бане сгорел. А с нею дочка, Любава.

– Люба, что ли?

– Можно и так.

– А часто ли они в церковь ходят?

– Да каждый день их вижу.

– Далеко ли живут?

– Да ты, никак, глаз на дочку положил? Не советую. И другие к ней подкатывались. Но как о долгах узнавали, так сразу весь интерес и пропадал.

– Откуда о долгах знаешь?

– Кто же их на улице не знает? Лавку купеческую отобрали, прислуга разбежалась. Того и гляди – дом отберут.

Похоже, этот нищий был в курсе всех дел прихожан. Да и что удивительного? То одна богомольная старушка с ним поговорит, то другая новостями да сплетнями поделится. А околоток велик ли? Ведь в храм ходят одни и те же – кто поблизости живет.

– Что, парень, остудил я твой пыл? – усмехнулся нищий.

– Нет.

Никита шел к боярину домой и размышлял. Немного денег он скопил, можно дом купить, а то он сейчас как приживалка у боярина. В голове мелькнула шальная мысль – а не купить ли дом купца Пантелеева? Найти тех, кому купец должен был, отдать долг – под роспись, честь по чести, чтобы не было потом проблем. Но и сомнение было. Купит он дом купеческий за долги, а Любава даст ему от ворот поворот. Или еще того хуже – согласится с ним встречаться только из чувства благодарности за выкупленный отчий дом? Такого поворота Никита вовсе не хотел. Ведь он с девушкой совершенно не знаком, только глаза ее видел. Может, он ей не понравится. А как узнаешь?

Никита был молод, активен и даже среди своих современников выделялся настойчивостью и целеустремленностью. Попав в другое время, он боролся на первых порах за выживание. Кормить его было некому, приютить, дать кров над головой – тоже. Руки были, голова, а денег не было. Нашелся добрый человек, помог, благодарен ему Никита. А ведь не только работой жив человек, тем более – молодой. Хочется общения с противоположным полом, и – да чего там – любви! В природе весна, снег сошел, лед на реках вот-вот тронется. И в душе томление, сердце общения просит. Вот и сейчас он решил действовать, а не ждать.

Следующим днем после работы Никита вновь направился в церковь.

У порога храма стоял вчерашний нищий. Увидев Никиту, он ухмыльнулся:

– Пришли они уже.

Никита медяк в ладонь попрошайки опустил – все-таки вчера нищий кое-какую полезную информацию ему дал, и не исключено, что еще что-то скажет.

Войдя в храм, он остановился. С улицы в церкви было темновато, только свечи горели, тускло освещая обширный зал. Когда глаза адаптировались, он принялся разглядывать прихожан. Вот вроде похожие фигуры. Он медленно подошел и встал метрах в пяти сзади.

Священник закончил читать молитву, прозвучало последнее: «Аминь!» Народ перекрестился и потянулся к выходу.

Никита пошел за девушкой, рядом с ней – матушка ее, как и вчера. Он приотстал, чтобы не казаться невеждой и наглецом.

Никита шел за ними до самого дома и видел, как они зашли в калитку. Забор вокруг дома был добротный, и дом каменный, под «круглой» крышей – как называли четырехскатную кровлю. Причем крыт дом был медными листами, и это говорило о том, что купец в свое время был успешен и имел достаток. Впрочем – все уже в прошлом.

Ну, вот и адрес известен.

Никита направился домой к боярину. По дороге пытался справиться со смутными сомнениями в душе – не торопит ли он события?

С женщинами ему хронически не везло. Взять ту же Венеру. Променяла она его на хлыща с «БМВ», потом вернуться попыталась. Но, обжегшись на молоке, будешь и на воду дуть. Как-то пообщаться бы поближе, поговорить, понять – что за человек. Бывает же: смотришь на женщину и любуешься лицом, фигурой. А как рот красавица откроет, так все обаяние разом и исчезает, потому как глупа непроходимо. Любаву к красавицам отнести нельзя, но ведь приворожила она его чем-то? А как с ней общаться? Дома мамаша, а сидеть и караулить у дома, когда девушка выйдет, времени нет; да и торчать на улице, привлекая внимание прохожих, не хотелось.

Несколько дней он раздумывал – что делать? И ни одной умной мысли в голову не приходило. Все эти дни в церковь он не ходил, а когда пришел, нищий на паперти его огорошил:

– Давненько тебя не было! А знаешь, дом-то купеческий на торги выставили!

Никиту пробил холодный пот. Дождался!

– Кто?

– Знамо кто, купец Куракин! У него расписка долговая. Дом-то ему не нужен, у него свои хоромы покраше будут, с поверхом.

– Ты-то откуда знаешь? Сорока на хвосте принесла?

– Так он на моей улице живет, не далее как сегодня похвалялся.

– Может, знаешь, за сколько дом продастся?

– А какой тут секрет? Двенадцать рублей серебром.

Никита мысленно выругался. У него не хватало денег – два рубля. Это много, за неделю не заработать. С учетом расходов на лекарню и жалованье помощникам необходимо два, а то и три месяца – как повезет.

Решение пришло сразу: надо идти к князю и просить недостающие деньги в долг.

В церковь Никита не пошел. Дав попрошайке очередной медяк, он направился к боярину.

По случаю вечернего времени Семен Афанасьевич был дома, в трапезной. Увидев Никиту, он махнул рукой: