Иван Плотников - Осколки надежд

Он замолчал, заметив, как рот американца превратился в тоненькую щелочку.

– Где второй?! – резко бросил через плечо Вайс.

Подошел капрал.

– Сэр, мы все осмотрели. Только этот, больше никого не было.

– Айкер! – чуть не взвыл агент.

Подбежавший сержант был чуть бледнее обычного.

– Сэр, я не знаю, как он ускользнул. Все было под контролем, он не выходил. Должно быть…

– Обыскать все! – оборвал его Вайс.

– Есть, сэр, – козырнул Айкер и, чувствуя за собой вину, выскочил на улицу.

– Продолжим, – агент повернулся к Егору. – Куда ушел Кюри? Где ваша… ваше… Где вы прячете оружие?

– Постойте, – взмолился журналист. – Вы думаете, что мы с ним? Да мы вообще едва знакомы! Я корреспондентом на радио работаю, я здесь случайно…

– Документы! – нахмурился Вайс.

Полянин торопливо достал из кармана паспорт и удостоверение журналиста. «Пашпарт» – гласила надпись на лицевой стороне синей книжечки.

Разорвав упаковку и проверив документы, Вайс встал, отошел в сторону и, похлопывая корочками по ладони, крепко задумался, кляня себя за глупость. Что теперь делать? Отпустить подозреваемого? Ну, а если он водит его за нос, а документы поддельные, тогда что? Агент стянул с плеч свой рюкзак и, расстегнув его, достал небольшой черный матовый куб. Егор с интересом наблюдал за действиями американца, а тот, в свою очередь, впился глазами в лицо журналиста, стараясь не пропустить ни одного движения.

– Вам знаком этот предмет?

– Нет. А что это?

«Ноль эмоций», – упал духом агент. Никакого волнения, блеска в глазах, только вежливое любопытство. Но может быть, он всего лишь пешка в преступной организации и знать не знает ни о каком артефакте? Вайс со вздохом убрал куб в рюкзак.

В этот момент в углу помещения что-то зашевелилось. Там валялась какая-то ветошь, на которую все находившиеся в доме поначалу не обратили внимания. Егор испуганно попятился, отползая задом по расстеленному на полу спальнику. Бойцы вскинули стволы и направили лучи фонариков в сторону звука. Ветошь отлетела в сторону, и из стены, возле самого пола, «выросла» голова Айкера. Все облегченно выдохнули.

– Вот так он ушел, сэр, – сержант с кряхтеньем вылез из пролома, – по ту сторону стены растет довольно высокая трава, поэтому дыры не было видно. Но сейчас трава слегка примята, словно кто-то недавно покинул дом через этот лаз. И все же я не понимаю, как он проскользнул незамеченным. Дальше идет открытое пространство – все просматривается, как на ладони. Вайс выругался себе под нос. Становилось ясно, что треклятый Кюри в «мюнхенском деле» играет важную и, может быть, ключевую роль, иначе ему не было смысла скрываться. А сам он гонялся все это время за пустышкой.

– Айкер, на пару слов, – Вайс кивнул головой, указывая на дверь.

– Что будем с арестованным делать? У нас ничего нет, – сказал Джерри, когда они с сержантом вышли из дома.

– Отпускать нельзя, сэр. Его надо допросить. Он может знать больше, чем говорит.

– Вот и я так думаю. И все-таки, куда его девать? Нам надо уходить. Неизвестно, где сейчас второй сталкер, не хватало еще, чтобы он заявился с подмогой.

– Я думаю, подозреваемого надо конвоировать на один из контрольных пунктов западного контингента, сэр.

– Вы имеете в виду нашу базу?

– Да, сэр.

Вайс отрицательно покачал головой.

– Нет. Это чревато осложнениями. Он является гражданином Республики Беларусь, в которой преобладают пророссийские настроения… Черт! Лучше бы подозреваемый был украинцем, было бы проще…

– Я не понимаю, сэр.

– У меня нет полномочий – брать на себя ответственность за провоцирование инцидента, могущего повлиять на наши отношения с иностранной державой. Это политика, сержант. К тому же арестованный – журналист. Только журналистов не хватало. Ни к чему нам обиды третьей стороны… Иными словами, вариант должен быть компромиссный – «ни нашим, ни вашим».

– Местные? – предложил сержант.

– Верно. Я думаю надо связаться с базой, чтобы подыскали нам максимально удаленный от границы КПП, находящийся в районном ведомстве.

– Куда меня ведут? – задал вопрос Егор.

Они двигались цепочкой, в темноте. Периодически идущий в голове цепочки сержант нажимал на кнопку какого-то устройства, и впереди загоралась красная точка. Так они и шли от одного маяка к другому. Наручники с Егора сняли, за что он был благодарен, но, судя по тому, что оружие так и не отдали, дела его были не столь благополучны. Шагавший впереди боец что-то сказал по-английски. Егор ни слова не понял и мысленно чертыхнулся. Вайс шел рядом с сержантом, не кричать же теперь на весь лес? Но когда цепочка людей выбралась к Могильнику, журналист понял, что они возвращаются той же дорогой, что и добирались в Староселье. Помня о том, что в Могильнике всегда что-то происходит, Полянин здорово перетрусил и даже пытался взбунтоваться, но Джерри пригрозил надеть на него наручники обратно и оставить одного. После недолгих размышлений Полянин согласился продолжить путь. К счастью, «закон Кюри» в этот раз не сработал, и опасное место удалось миновать без приключений. К чести журналиста, надо сказать, что волновался не он один. Заметно нервничали и сержант, и агент. Остальные, не «опаленные» Зоной, вели себя естественно, как на учениях. От Могильника до лагеря американцев было уже рукой подать, и около четырех утра отряд вышел на поляну с разместившимися на ней палатками и стоявшим неподалеку вертолетом.

Оставив Егора под охраной, Вайс связался с базой и изложил суть проблемы. Минут через двадцать он получил ответ – КПП «Стечанка». Сверившись с картой, Вайс удовлетворенно кивнул – лучшего места сложно было пожелать. Вскоре вертолет уже поднимался над лесом, увозя всю группу и журналиста на запад. Навстречу, с базы американского блока охраны, вылетел грузовой вертолет – эвакуировать палатки и ящики с оборудованием и припасами. Когда «Хьюи», поднявшись, разворачивался в сторону Кривой Горы, Вайсу показалось, что он видел далеко внизу то самое странное свечение, которое уже много дней не давало ему покоя. Но оно быстро погасло, а возможно, его и не было вовсе. Все-таки в последнее время Вайс не так много позволял отдыхать своему организму, как хотелось бы. Он откинулся спиной на металлическую обшивку и на минутку прикрыл глаза…

Джерри проснулся, когда вертолет уже приземлился возле КПП, и капрал Доусон принялся трясти его за плечо. Полусонный агент выпрыгнул под струи воздуха, взбиваемого лопастями. Вздремнуть удалось лишь немногим более четверти часа.

От лагеря возле Кривой Горы и до «Стечанки» всего двадцать пять километров. Удобство КПП заключалось в его географическом положении. Бывшее село находилось на западном краю Рыжего Леса, аккуратно посредине между западной и восточной границами Зоны Отчуждения. Это был последний пропускной пункт, охраняющий дорогу к Припяти с западной стороны. Двигаясь по дороге на северо-восток, на машине можно было добраться до заброшенной деревни Чистогаловки за десять минут, а еще через семь минут достичь подъездов к Припяти. Но это только в теории, потому что, если до Чистогаловки при некотором везении и вправду можно было доехать на машине, то дальше лучше двигаться только на своих двоих. А еще лучше – повернуть назад. На другом краю лесного массива, по диагонали от «Стечанки» располагалась база вооруженного формирования «Анархия», имеющего поддержку от стран, входящих в западный контингент. Между базой «анархистов» и Чистогаловкой протянулась грунтовая дорога, где-то посредине которой и чуть в стороне разместился хутор, название которого уже никто и не помнил, а ныне он назывался «кошмаровкой». Здание КПП находилось на отдалении, метрах в пятистах от самого села, и прежде принадлежало армейской гауптвахте. Сейчас его помещения были оборудованы под нужды КПП, имелись спутниковая связь, небольшая столовая, душевая и уборная. Остались и камеры, в которые время от времени сажали задержанных в рейдах сталкеров, где те и пребывали, ожидая дальнейшей участи иногда по нескольку часов, а иногда и по два-три дня.