Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I

– Это кто тебя надоумил старых людей пугать?

– Если у тебя там вино, то мне бы тоже глоток не помешал, – я подошел ближе.

Она покачала головой и убрала пузырек обратно в сумку:

– Нет, дитя, это лекарство для моих старых костей. Тебе оно еще ни к чему.

Айра внимательно посмотрела на меня, отчего возникло странное ощущение, что ведьма способна читать мысли. Возможно, это и не так, но ей не составит труда понять, о чем я думаю.

– Брат Рэми воспитывался в том приюте, – сказала она мягко.

Вот как! Но, если я не ошибаюсь, когда произошли те памятные события, он был уже достаточно взрослым, чтобы покинуть стены приюта. Своими соображениями я поделился с Айрой, и она их подтвердила:

– Ты прав, он как раз поступил в королевскую армию за несколько дней до того, как все это произошло. Я тогда его еще не знала, конечно, но говорят, мальчик места себе не находил с той ночи. Все пытался узнать, что сталось с остальными детьми. И в церковь подался, когда понял, что от стражи помощи не дождется.

– А от церкви дождался? – слабо огрызнулся я, но больше от досады, чем со злости.

Айра плотнее запахнулась в накидку. Кажется, она снова мерзла, хотя ночь выдалась на удивление теплой.

– Не будь к нему слишком строг, дитя.

Благо, инквизиторы еще не доверяли мне настолько, чтобы выставить дозорным, а потому я до самого утра спокойно проспал, завернувшись в одеяло. Мне снилось что-то невероятно приятное, хотя вспомнить, что именно, я не смог. Зато поутру обнаружил на собственной груди красный отпечаток, оставленный гребнем, который я носил за пазухой. Видимо, слишком придавил его ночью. Правда, мне почему-то этот отпечаток напомнил след когтистой лапы. Уж не знаю, откуда такие мысли.

Мы наскоро перекусили взятыми в Крейделе припасами и отправились в путь. Рэми снова гнал лошадей вперед, несмотря на крутой подъем. Впрочем, настроение у меня было вполне сносным. На небе не виднелось ни единого облачка, и яркое солнце щедро одаривало нас прощальным теплом. А в глазах инквизиторов я перестал видеть одно лишь враждебное недоумение по поводу своего присутствия. Теперь я для них был не только «тем самым парнем, который оклеветал Церковь», но и сыном героя, поймавшего язычников, и это добавляло немного шарма моему образу.

Дорога стала шире, больше не было нужды ехать по одному, прижавшись к кромке леса. Оливер и Тэд подвели своих лошадей ближе и шли теперь возле меня. Чуть позади, но так, чтобы не упустить ни слова, держался Ардан.

– Так сколько тебе было годков, когда с приютом беда произошла? – спросил Оливер.

– Два года, – ответил я.

– То есть, ты мало чего помнишь, – сделал он вывод. – А отец что-то тебе еще рассказывал?

– Он не любит об этом говорить, – честно ответил я.

– Ну и правильно, – неожиданно одобрил Оливер, – настоящие герои не пыжатся своими поступками. Славный мужик Рональд Мадок, я слышал о нем много хорошего.

Меня это удивило. Я знал, что репутация отца на высоте (как он того и заслуживал), но услышать похвалу из уст суровых инквизиторов было вдвойне приятно.

– А я не только слышал, – отозвался едущий чуть впереди Рик. – Мы с Мадоком часто виделись: он меня ловил, а я убегал. У нас давняя любовь, так сказать.

Ну да, Рик же был воришкой. Не сомневаюсь, что у него о моем отце остались яркие воспоминания.

– Погоди, – Тэд о чем-то напряженно думал, – так это что ж выходит? Тебе годков-то сколько?

– Сколько есть, все мои, – буркнул я. Знаю, знаю, к чему подобные разговоры приводят. «Вот я в твои-то годы…»

– Вот я в твои-то годы, – завел обладатель самого выдающегося носа, мечтательно подняв глаза к небу, – еще гулял вволю. Меня в каждом кабаке узнавали, каждая баба, от гувернантки баронессы до последней шлюхи – все!

– А разве что-то изменилось? – спросил Ардан.

Они с Оливером громко заржали, а Тэд горделиво распрямил плечи:

– Да почти ничего, хоть теперь большинство моих мыслей о благе Церкви.

– Большинство твоих мыслей? – переспросил рыжий, – ты хочешь сказать, их у тебя больше, чем одна?

– Ах ты, Красная Башка, погоди у меня, – пригрозил Тэд кулаком тому и снова обратился ко мне. – Значит, отец назначил тебя вместо себя? Меня всегда раздражало это наследие…

– Потому что тебе бы твой отец мог разве что бутылку оставить, и то пустую, – отозвался Оливер. – Такова правда жизни. Епископ учит нас, что все мы рождаемся одинаковыми. Так и есть. Только одни рождаются в грязи, а другие – на бархатных подушках.

Мне нечего было возразить. И смысл спорить против очевидной истины? Другой вопрос, что в этом плохого? Во всяком случае, для меня точно ничего.

Наконец, тяжелый подъем остался позади, и мы очутились у подножия холма, на котором расположилась крепость Орлиное Гнездо. Прежде я и представить себе не мог, что она столь огромна и внушительна. Непреодолимые стены были так высоки, что из-за них виднелись только верхушки башен. Чернота бойниц неприветливо смотрела на нас, и легко было представить, что за ней скрываются лучники, готовые пустить стрелы в незванных гостей. Вдоль стен пролегал широкий ров, через который был переброшен мост. Ворота открыты. Странное что-то творится: судя по тому, что говорят о жителях Орлиного Гнезда, они не были особо радушными хозяевами, готовыми впустить каждого жаждущего в свою обитель.

– Вперед, – скомандовал Рэми, который, видимо, тоже терзался сомнениями.

Мы ступили на мост, вглядываясь в бойницы. Тишина. Будто город-крепость вовсе вымер. Вслед за Рэми мы вошли в ворота. Со всех сторон давили глухие стены, в узком коридоре, в котором оказался наш отряд, было не развернуться. Вторые ворота, ведущие в город, оставались закрытыми.

Я ехал почти в конце колонны, за мной шли только две телеги. И стоило им съехать с моста, как решетка с лязгом опустилась. Нервно заржала чья-то лошадь.

– Ловушка! – выкрикнул Оливер.

Его волнение быстро подхватили остальные. Мы и вправду очутились в каменной клетке. Рэми, едущий впереди, уперся в запертые ворота, и выход на мост оказался перекрыт.

– Вот они! – воскликнул Тэд.

Все мы, как один, подняли головы вверх и увидели лучников, выстроившихся на стенах. Они не целились в нас, но этого и не требовалось. Нетрудно осознать, в каком положении мы оказались. Наш отряд был как на ладони.

– Кто вы такие? – громко прозвучал голос и многократно отразился от стен затихающим эхом.

– Тихо! – прикрикнул Рэми на переговаривающихся инквизиторов. Он поискал взглядом того, кто задал вопрос, но, не найдя, ответил неопределенно вверх, – мы пришли с миром. Я Николас Рэми, инквизитор Церкви Пророка Лазериана. Письма епископа и мои документы были украдены…

– Это неважно, – прервал его тот же голос. – Зачем вы пришли?