Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I

Заметив меня, девушки удивленно замерли, а сармантиец очень медленно повернул голову ко мне. Мысленно проклиная Алтана, я сделал шаг назад, намереваясь выйти.

– Стоять!

Мои ноги словно приросли к полу. Лис смотрел на меня с таким равнодушным выражением, что мне стало страшно.

– Ты что-то хотел мне сообщить? – спросил он спокойно.

Наверное, только в этот момент я принял твердое решение, на чью сторону встать. Не могу сказать, что это был легкий выбор, но из двух зол я решил выбрать наименьшее, в надежде, что второе зло, побольше, не доберется до меня.

– Брат Рэми велел следовать с вами, – сказал я, отводя глаза, – и затеряться среди твоих людей. Килан отправится с нами до границы, и мое присутствие может его раздражать.

– Твое присутствие всех раздражает, – вздохнул Лис, устало откинул со лба прилипшие волосы и посмотрел на меня.

– Думаю, Килан не захочет тесного общения с тобой и твоими людьми, – я решил проигнорировать его слова. – И таким образом, мы с ним избежим ненужных встреч.

– Еще бы он хотел общения, – усмехнулся сармантиец. – Да он еле сдерживается, чтобы не плюнуть мне в лицо всякий раз, когда вынужден пройти мимо. Что ж, если Рэми выполнит обещание и позаботится о моих лошадях, я окажу ему ответную услугу.

Похоже, все прошло не так плохо. Во всяком случае, он не отказался сразу, чего я боялся. Глянув напоследок на хорошеньких девушек, я собрался уже уйти, но Лис окликнул меня:

– Запомни кое-что, коль намерен продлить свою никчемную жизнь. Если ты еще хоть раз прервешь мой отдых, я разрисую твое милое личико твоим же собственным клинком. Как подсказывает опыт с Берком, это хорошо влияет на память и послушание.

Он так спокойно произнес это, глядя мне в глаза, что сразу поверилось. Когда я вышел, Алтан посмотрел на меня с нескрываемым торжеством.

– Это подлая и низкая месть, – сказал я ему.

Алтан покачал головой и что-то ответил мне. Думаю, это означало примерно следующее: «Мне глубоко безразлично твое мнение, но из-за тебя я чуть не упустил своего господина». Я даже не мог сердиться: сам ведь должен был догадаться, что у него хорошая память. К тому же, все мои мысли были о поручении, которое дал Рэми, да еще о тех странных типах, что на меня напали. Скорее бы покинуть этот город, который внезапно потерял всю привлекательность. Внутренний голос пискнул, что, возможно, было бы разумнее отказаться от помощи принца и принять наказание за клевету на церковь. Но я снова решил не прислушиваться к нему: мало ли, какие глупости иногда сболтнет.

Ближе к вечеру Рэми прислал еще одного гонца. На этот раз он жаждал лицезреть Лиса собственной персоной. Тот, в свою очередь, решил, что раз уж я на время становлюсь членом его отряда, то должен сопровождать его. На самом же деле, полагаю, сармантиец искренне надеялся, что Рэми передумает и заберет меня из-под его опеки. Я-то прекрасно понимал, что этому не бывать: предводитель нашего похода имел на меня слишком большие планы, чтобы так запросто лишиться шпиона в рядах шраванских господ.

На заднем дворе церкви собрались многие из наших: одни проверяли оружие, другие подгоняли приобретенные в нориджской лавке доспехи при помощи мастеров, а третьи бездельничали, наблюдая за всем этим, и расслаблялись при помощи доброго эля. Среди «третьих» была и сплоченная компания: Тэд, Ардан, Хаш, Рурк, Том и Одар. Они разместились на сложенном для просушки сене и передавали по кругу из рук в руки небольшой бочонок.

– Эй, Ларс! Поди-ка сюда, – заметив меня, окликнул Ардан.

Я глянул на Лиса, но понял, что тому сейчас не до меня. Он придирчиво осматривал шраванских лошадей, будто за ночь с теми могло произойти что-то невообразимое. Вряд ли он вспомнит сейчас обо мне.

– Ты что, теперь сармантийцу служишь? – в лоб спросил меня рыжий инквизитор, когда я подошел.

Прямые вопросы всегда ставили меня в тупик. Не потому, что я не способен дать четкий ответ, нет, а потому что чаще всего этот ответ неправильный. К примеру, пожилая и очень разгневанная графиня, от которой пахнет дряхлением, что не способны перечеркнуть даже самые дорогие благовония, задает вопрос: когда же ее фамильные драгоценности, похищенные прошлой ночью, будут ей возвращены, а дерзкий вор понесет заслуженное наказание? Человек малоопытный, занимающий пост стражника всего вторую неделю, застигнутый такой прямолинейностью врасплох, может по неосторожности ответить правду: дескать, воров в столице много, не говоря уже о заезжих любителях потрепать чужие сундуки, и вероятность того, что этот вор до сих пор не избавился от всего награбленного в Доках и не покинул Эйнерин, конечно, существует, но она слишком мала, чтобы о ней вообще заводить разговор. И хорошо еще, если этот неразумный человек не упомянет в своем ответе того, что старуха-графиня поплатилась за собственную скупость, согревая трухлявые кости о золотые украшения, запертые в сундуках, вместо того, чтобы хотя бы десяток золотых отдать за охрану поместья.

Правильным же ответом в такой ситуации будет: «Мы делаем все возможное, моя госпожа, не волнуйтесь». Нельзя сказать, что это совсем откровенная ложь, ведь необязательно уточнять, что именно мы делаем. И, конечно, можно наведаться в Доки, по старым связям разыскать какой-нибудь дешевый браслет из коллекции графини, который еще не успел найти себе нового владельца, и принести трофей старухе на радость.

Так или иначе, ни одна ситуация не будет отличаться от этой: люди не хотят слышать правды, она им не нужна, разве что за редким исключением, но в таком случае речь идет не о вопросах, а о допросах, а это совсем другое дело. Вот и сейчас я понимал, что мне придется балансировать на грани правды и лжи.

– Рэми хочет держать меня подальше от Килана, – ответил я, присаживаясь рядом. – А шраванцы об этом позаботятся.

– Нашел заботливых, – фыркнул Тэд.

– Неужто Килан еще на тебя зуб точит? – недоверчиво спросил Хаш. – Нет, ну я, конечно, слышал, что ты там учудил, но чтобы от него прятаться пришлось…

– Тебя просто там не было, – отозвался Одар, передавая бочонок Тому. – Ночью в Доках перехватили продажу рабов-сармантийцев, а на утро вся столица говорила о том, что церковь торгует рабами. Имя Килана звучало в каждой сплетне, повторялось каждой торговкой. А все спасибо болтливым охранникам темницы и этому вот герою…

Он кивнул на меня.

– Неприятная история, – согласился Хаш, хоть лицо его выражало равнодушие.

– Его Преосвященство был в бешенстве, что уж говорить о Килане. Особенно, если учесть, что он-то как раз и прибыл туда, дабы предотвратить беззаконие, – продолжил Одар.

Вот эти слова меня всерьез заинтересовали.

– Прошу прощения, – осторожно произнес я, чтобы не вызвать ненужного гнева на свою голову, – я думал, это Рэми остановил торговлю той ночью…