Ринат Таштабанов - Обратный отсчет

– Иди! – кричит Эльза, махнув клюкой. – А я должна навестить моих детей! – и под леденящий душу вой Цербера она медленно шагает во тьму провала…

– Тень, ты слышал? – шепот Рентгена раздается прямо под моим ухом. – Как думаешь, далеко он?

– Нет, – я шарю прицелом по трассе. – Близко. Лежи тихо и готовься.

– Тень! – Лешка сопит и все не унимается. – А правду говорят, что примета такая есть – где волкособ прошел, там и каннибалы покажутся?

– Да отстань ты! – шикаю я на него. – Примет-то у нас не счесть, вот только волкособы как загонщики у них. А теперь будь добр, заткнись и жди!

Проходит не больше минуты, прежде чем я снова слышу его голос.

– Гляди, вот он! – Лешка чуть привстает. – Альбинос! Ведешь его?

Я, провожая взглядом крадущегося по эстакаде белоснежного волкособа, нехотя отрываюсь от прицела «мосинки».

– Вел! Пока ты не дернул! – рычу я шепотом. – Ты чего позицию демаскируешь, а?!

– Да я только разок гляну и обратно отползу.

Прильнув к окулярам бинокля ночного видения, Рентген цокает языком.

– Какой огромный! Весь в шрамах! Прикинь, сколько в нем дури! Слышь, Тень, – Лешка поворачивается, – а ты раньше видел таких? – не дожидаясь ответа, он протягивает мне бинокль. – На вот, посмотри.

Я мотаю головой. По правде говоря, болтовня Рентгена меня уже порядком достала. Но как наблюдателю ему нет равных. Глазастый, а то, что разговаривает много, так это обычное явление у него – мандраж, адреналин бьет, ведь не каждый день мы такие операции проворачиваем.

– Бери! – продолжает упорствовать Лешка. – Это тебе не через прицел смотреть.

Для того чтобы он отстал, протягиваю руку. Беру бинокль. Прильнув к окулярам, устанавливаю резкость. Смотрю на волкособа.

Зверь, бредя вдоль дорожного ограждения, неожиданно останавливается и к чему-то принюхивается. Понаблюдав за ним с минуту, отдаю бинокль Рентгену.

– Опа! Пропал! – теряется Лешка, шаря окулярами по эстакаде. – Куда он мог заныкаться?

– Да вниз спрыгнул, – поучаю я, – а ты прозевал.

– А чего он тогда Шестого на зуб не испробовал? – хмурится Рентген. – Ведь совсем рядом был!

– Чего! Чего! – передразниваю его. – Сытый, наверное! Не время сейчас в следопытов играть. Наблюдай! Только молча!

На этот раз проходит несколько минут, прежде чем Лешка снова трогает меня за плечо.

– Вот они! Появились черти! – горячо шепчет он.

Наблюдая за эстакадой в снайперский прицел, я вижу, как по ней бегут сгорбленные фигуры. Обычно каннибалы вооружены топорами, тесаками и самодельными копьями, но у этих замечаю и огнестрел. Автоматы или ружья – непонятно. Так, дело осложняется!

– Потрошителей двадцать пять… тридцать… Тридцать пять! Есть оружие, часть в противогазах, часть в респираторах, замотаны в плащи и какие-то рубища. Почему их здесь так много, а, Тень? – палец бойца гладит спусковой крючок.

– Не отвлекай меня! – шиплю Рентгену, мысленно прикидывая количество выстрелов.

Я бы и сам хотел знать, откуда здесь взялось столько уродов. Не похоже на них. Даже в случае охоты они такими большими группами не передвигаются. Что-то намечается…

Ветер доносит отчаянный крик Шестого. А вслед ему несутся гортанные крики, в которых с трудом угадываются осмысленные слова.

– Смотри, нюхачи! – Рентген вытягивает руку, тыча пальцем в сторону небольших существ с непропорционально длинными конечностями.

Помню, как однажды отряд Митяя грохнул такого и приволок в Убежище к Хирургу. Мы смогли рассмотреть тварь, чем-то напоминающую гигантского паука на четырех лапах, во всех подробностях.

Мы тогда еще спорили, из чего могло получиться такое существо, но так и не пришли к единому мнению. Разум отказывался верить, что такое могло вырасти, например, из ребенка…

Глубоко посаженные глаза-бусины. Вывернутые суставами назад конечности, похожие на человеческие руки с тремя когтистыми пальцами. Сплюснутые безволосые головы, тонкая линия рта, усеянная острыми иглами зубов и огромный провал вместо носа, закрытый подвижной перепонкой. Отсюда и название – нюхачи.

По опыту знаю: достаточно кровоточащей раны или запаха гниения, как жди их – стервятников радиоактивного Подмосковья…

Ведомые на длинных поводках, трое нюхачей тянут каннибалов точно к Шестому. Потрошители его окружают, наставляют на него оружие, тихо переговариваются между собой, но близко не подходят, явно кого-то ждут. Внезапно нюхачи одновременно привстают, поворачивая головы в нашу сторону.

«Черт, неужели нас чуют? – я обливаюсь потом. – Хотя нет, бред. «Аромат», источаемый Шестым, должен затмить все запахи в округе».

– Тень! – зовет меня Лешка. – Они могут знать, что мы здесь?

– Откуда! Нас не видно, не слышно, а запах дизтоплива наш перебивает. А вот где Расчленитель? Пришел ли он? Или вся наша операция сведется к бою с обычными потрошителями?

Эти вопросы волнуют меня больше всего. Вожу прицелом по толпе.

– Смотри! Вот он! – Рентген едва не вскакивает.

– Где? – оживляюсь я, и тут замечаю, что картинка, задрожав в окуляре, быстро мутнеет. Пережег я себя. Слишком долго «зрение» держал.

– Да вот же он! Гляди на десять метров левее! – Лешка поворачивает ко мне голову, всматривается. – Что, все, отруб схватил?

Я нехотя киваю.

– Дай мне минуту, восстановлюсь.

– Заметано, – Рентген возвращается к наблюдению.

– Ты на правую руку смотри! – напоминаю я ему.

– Да знаю! – дергается Лешка. – Не у каждого на месте предплечья полотно пилы присобачено.

Он вглядывается во мрак. Через несколько секунд раздается шепот:

– Тень! Подтверждаю опознание цели, – голос Рентгена заметно дрожит. – Это Расчленитель!

Я, несколько раз глубоко вдохнув и послав страшную головную боль к такой-то матери, снова приникаю к наглазнику прицела. Пусть и смутно, но вижу, как среди толпы потрошителей, словно рассекая каннибалов на две группы, движется широкоплечая фигура, замотанная в какую-то непонятную одежду. Лицо закрыто респиратором с двумя фильтрами и маской с панорамным остеклением.

Расчленитель, уверенно ступая по снегу, направляется к Шестому. Беру его на прицел, но каннибал, будто что-то почуяв, склоняется над мародером, прячась за спинами соплеменников.

«Время! – мысленно ору я себе. – Время идет! Сейчас он снимет с него противогаз, поймет, что это не баба, и понеслась душа в рай… А цель прикрыта со всех сторон. Если и стрелять, то только в голову, но на таком расстоянии и при боковом ветре есть шанс промахнуться, а второй возможности может и не представиться. Хотя…»

Наблюдаю за раскачивающимися проводами линий электропередач. Мозг привычно высчитывает необходимые величины: расстояние, деривация пули, температура воздуха, угол возвышения. Мои размышления прерывает шепот Рентгена: