Анна Фенх - Ружья еретиков

– Еретик, – Слепец шевельнул пальцами, и Рейхар встал с колена, – столица полнится слухами о ружьях, припасенных твоим таин-ственным ересиархом.

– Да, святой отец, – проговорил Рейхар, – полнится.

– Я хочу их получить.

– Но это пока лишь слухи, – Еретик развел руками. – Никто из моей секты, кроме, пожалуй, самого Руиса, не видел этих ружей.

– Я хочу получить ружья, – повторил Слепец, нахмурившись. – Ружья ересиарха – все, что может дать твоя секта.

– Разумеется, святой отец, – Еретик склонил голову. Слепец раздражен, сейчас нужно только соглашаться.

– Его Королевское Величество желает потерять не то голову, не то корону, – Слепец переплел пальцы рук. – Ты знаешь, сын мой, что заветное желание Короля – стать Императором?

– Слухи об этом давно идут, – тихо проговорил Еретик. – Холодное противостояние Юга и Севера требует от Королевства…

– Требует от Королевства стать Империей, – закончил Слепец недовольно. – Так считает Его Королевское Величество. В пику Северной Империи он желает построить Южную Империю. Как будто от названия что-то изменится. Не просто построить могучий флот, не просто создать мощную армию, не просто расширить границы, нет. Империя!

– Но что дурного в этом? – осмелился спросить Еретик.

– Несвоевременность, – отрезал Вожак. – Его Королевское Величество совсем не умеют выждать момента для удара, совсем как Псы, – главное ввязаться, а там…

Вожак махнул рукой.

– Неважно. От тебя требуется добыть мне ружья или, как минимум, устроить так, чтобы ружей не было ни у кого. Если не у нас, то уж ни у еретиков, ни у Псов. Впрочем, Псы еще полбеды, но вот если твои еретики устроят в столице еще один штурм, да еще с новым оружием, Король обозлится на Инквизицию. А поскольку открывать ересь – долг Волка, то пострадает именно наш Орден, Жошуа уж расстарается. Костьми ляжет, старый Пес, – Слепец выплюнул это слово как ругательство, – но устроит так, что в Инквизиции останется один лишь Орден. И тогда равновесие будет нарушено и Королевство умоется кровью.

– Пророк Виль утверждает, что ружья будут у ересиарха через дюжину дней, – Еретик облизнул пересохшие губы.

– Через дюжину дней ты прибудешь ко мне с докладом, до этого времени не появляйся, если не произойдет нечто важное. Я хочу, чтобы все свои силы ты отдал этой секте, сын мой.

– Я делаю это весь год, святой отец, – не сдержался Еретик и тут же пожалел о своих словах. Но Вожак не взъярился.

– Я знаю, мой волчонок, – проговорил старик неожиданно мягко. – Твоя ноша тяжела. Будь же внимателен, мне нужны ружья и ересиарх, в крайнем случае – уничтоженная без остатка секта. Ты свободен. Возвращайся через несколько дней.

Еретик низко поклонился Вожаку и покинул кабинет.

Через пару дней стол капитана Эштаву в кабинете административного комплекса украшал букет цветов. Стену в лаборатории же украшала новая стенгазета, так Ким снова отметил свое возвращение в ряды действительных сотрудников лаборатории, но уже масштаб был побольше. Появилась статья о Еретике с пожеланиями успешной службы на объекте. Прямо под статьей красовалась новая карикатура – мужчина с лицом лейтенанта Китта в строгой серой форме двумя руками держал удирающего человека в костюме привидения за край длинной простыни.

Подпись гласила «Еретик ловит Призрака». Халатики были счастливы как дети, только что не хихикали, когда Китт проходил мимо, и не пихали друг друга локтями. Сам Дасаи спрятался в медблоке под прикрытием процедуры прогревания и просидел там аж до обеда.

А днем Китта нашел старшина и без лишних разговоров, что было удивительно само по себе, сказал, что его вызывает Старик. По тону Унару было ясно, что случилось нечто серьезное, поэтому и Еретик не стал тратить время на пустую болтовню и отправился вместе со старшиной в кабинет профессора Шеклу.

– Господа, наш саботажник снова себя проявил, – Шеклу барабанил пальцами по столу. – Пропала папка с прогнозами. Двадцать листов текста, не очень много, можно восстановить за два дня… Но это опять два дня работы, которую мы уже делали!

– Неделя без сбоев в работе, и вот на тебе, опять! – старшина недовольно скривился. – Массаракш, снимут мне голову из-за этого сопляка. Наверняка же один из мелких научных сотрудников, у них никакого соображения нет!

– Вряд ли это кто-то из младшего поколения, они все загипнотизированы идеей прекратить войну и тем прославить свое имя в веках, – сказал Еретик. – А тот социалист…

– Глист! – вставил Унару.

– …и его приятели и вовсе спят и видят, как бы поскорее закончить исследования и обучить человечество всеобщей любви к труду. Нет, я считаю, что молодняк здесь ни при чем. Да и попались бы они мгновенно.

Тут старшина Унару и профессор Шеклу проявили редкое единодушие и заговорили одновременно.

– Как раз мальцов и не поймаешь! Они друг с друга списывают! – сказал старшина.

– Вы сошли с ума! Старшее поколение не имеет к этому отношения! – сказал профессор.

– Почему же я сошел с ума? – спросил Еретик у возмущенного Шеклу, оставив без внимания высказывание старшины.

– Говорить, что саботажником может быть кто-то из старшего поколения, просто безответственно! – воскликнул Шеклу. – Вы еще скажите, что это я торможу процесс!

– Нет, Старик точно вне подозрений, – весомо проговорил Унару, как будто его мнением кто-то интересовался. – Ну и ты, лейтенант, кстати, тоже.

– Это радует, – кивнул Китт.

– А ведь сбои прекратились после вашего появления, Чейз, – сказал вдруг профессор. – Должно быть, все это время злоумышленник выжидал, присматривался к вам.

– Не исключено, – кивнул Еретик. – Но в этом временном затишье может быть и иная причина. Не связанная со мной.

– Это какая же? – подал голос Унару.

– Ким Дасаи всю неделю находился в лазарете, – просто ответил Еретик. – Он не покидал помещения и физически не мог устроить никакой пакости.

– Вы меня сейчас просто убиваете, – сказал Шеклу после долгого молчания. – Я, конечно же, вижу нерушимую логику в ваших рассуждениях, но при этом готов ручаться честью, что Ким не имеет никакого отношения к саботажу. Я знаю этого мальчика. Послушайте, Чейз, из-за слабого здоровья он вынужден был пойти в школу только в десять лет, но сдал все экзамены экстерном и уже в пятнадцать был зачислен на первый курс… На мой курс. Сейчас ему двадцать. Все эти пять лет я пристально наблюдаю за ним и могу вас уверить – он целиком и полностью предан нашему проекту. Без мотива не бывает преступления, а как раз мотива-то у Кима нет. Возможность есть у всех, а мотив?

– То же самое вы можете сказать о каждом вашем сотруднике, – мягко проговорил Еретик. – Разве нет? Разве вы можете заподозрить в саботаже, к примеру, старшину Унару. А ведь он такой же сотрудник лаборатории, как и все остальные, имеет доступ ко всем помещениям.