Анна Фенх - Ружья еретиков

– Но, может быть, домашний арест? – предположил Шеклу.

– Не имею права, профессор. При всем уважении – я не имею права. Каким образом я обеспечу надлежащую охрану в жилом комплексе? Научные сотрудники должны работать, лишним людям сюда допуска нет.

– И вы хотите его изолировать…

– Придется, профессор, – твердо сказал Еретик. – Но для этого мне нужно либо заставить его сознаться, либо поймать с поличным.

– И как вы хотите добиться первого? – поинтересовался Шеклу.

– Никак. Я добьюсь второго. Лучший способ выявить преступника – поймать его на живца, – Еретик хлопнул кулаком по ладони, один из любимых жестов старшины Унару, и весьма эффектный притом. – На что может клюнуть Призрак? Какие-то важные документы, без которых исследование затормозится.

Шеклу хмыкнул:

– Любезный Еретик, вы ведь понимаете, у нас нет неважных документов. Впрочем… Я начал готовить сравнительный анализ психического состояния добровольцев на момент начала пассивного облучения, сопряженного с информационной атакой «патриотизм», и их же психического состояния через месяц постоянного облучения. Но отчет еще не готов, даже половина не готова.

– Доктор Фешсу знает об этой работе? – быстро уточнил Еретик.

И получил немедленное же подтверждение:

– Конечно.

– Тогда сойдет, – кивнул Еретик. – Я правильно помню, документы пропадали из наблюдательной комнаты более чем в половине случаев?

– Да. Там же все ходят – кто наблюдает за добровольцами, кто проверяет оборудование. Больше столпотворение только в столовой!

– Отлично.

Это было приключение. Конечно, можно просто арестовать Фешсу и на допросе заставить сознаться, но поймать с поличным – это совсем другая история. Еретик оставил в комнате наблюдения приманку и позаботился, чтобы Фешсу узнал о ней. Еретик дождался вечера, высидел, как на иголках, вечерний сеанс и, сделав круг мимо жилого комплекса, снова вернулся в наблюдательную.

Через полчаса стояния за шкафом Еретик подумал, что он ошибся и Призрак не придет. Кто сказал, что он обязательно клюнет на приманку? Может, он пожалеет работу Шеклу! Может, он что-то заподозрил! Может, у него вообще норма – красть не более двадцати страниц текста в неделю! Никто не хочет работать сверх нормы, кроме добровольцев, да и те облучены, а значит, уже не совсем нормальны. А вот Призрак нормален, и он не хочет. А Еретик уже нацелился, как бы схватить его обеими руками за край белой простыни, сдернуть ее, а под ней – доктор Фешсу. И тут, конечно, аплодисменты публики и Сой тоже…

Не было ни звука шагов, ни разговоров в коридоре, просто дверь в пустую и темную комнату наблюдения неожиданно отворилась, образовав в стене яркий прямоугольник света, льющегося из коридора. За ней стоял доктор Фешсу, Еретик сразу узнал его рослую фигуру и круглую голову с большими залысинами. Фешсу прошел в комнату и тихо закрыл за собой дверь. Снова стало темно, и в этой темноте Еретик услышал, неровное дыхание Фешсу, проходящего совсем рядом. И представил себе из-за одного этого дыхания, что у Фешсу приоткрыт рот, а над верхней губой капельки пота, что у него мокрые ладони, а во рту сухо. Что Фешсу пришел сюда ночью и отчаянно трусит. Но боится Фешсу не темноты и не звуков работающей аппаратуры, а его, Еретика, которого не видит, но точно так же чувствует и представляет себе в каждом темном углу уже больше недели.

Фигура продвинулась дальше, нашарила на столе разбросанные там и сям бумаги, собрала их в стопку и скрутила в трубочку, чтобы не было видно текста.

– Зачем вы это делаете, господин доктор? – спросил Еретик, и фигура дернулась к выходу, но замерла на полдороге.

– Как вы узнали, что это я? – хрипло спросил Призрак, и Еретик, пошарив ладонью по стене, нашел выключатель и зажег свет в комнате.

Фешсу часто заморгал, стремясь поскорее привыкнуть к свету, сглотнул, сомкнув на мгновение губы. Над верхней губой действительно были капельки пота, а ладони нервно сжимали документы, словно им физиологически необходимо было непрестанно шевелиться, что-то трогать, как-то действовать.

– Больше некому, доктор Фешсу, не будем тратить время на обсуждение очевидных фактов. Так зачем вы это делаете? Неужели дей-ствительно научная ревность? Неужели потому, что исследованием руководит Шеклу, а не вы…

Фешсу склонил голову и задумался, сразу став спокойнее. Пальцы перестали нервно танцевать по бумагам. Таким людям необходима интеллектуальная деятельность, как дыхание. Фешсу придвинул стул и сел:

– Позвольте уточнить, вы вычислили меня, размышляя так, господин лейтенант? Это действительно интересно.

Призрак снова надолго задумался, и Еретик спросил:

– Что именно интересно?

– Интересно, что вы верно решили задачу, несмотря на то, что ваше решение пошло по ложному пути, – Фешсу совсем пришел в себя. – Вы совершенно ошибочно приняли в этом уравнении «икс» за ревность этого исследования, но тем не менее верно вычислили «игрек» – виновного. Никакой ревности в уравнении нет вообще, мой «икс», мой мотив – комплекс вины. Даже, не поверите, немного обидно, что меня нашли, руководствуясь идеей, что у меня такой постыдный склад ума… Научная ревность, подумать только…

– Что же в ней постыдного? – Еретик сел напротив Фешсу. – Однажды мой приятель перехватил у меня тему для монографии – я думал, я его убью.

– Вы молоды, вам простительно, – возразил Фешсу. – Нет, лейтенант Китт, никакой ревности не было, наш профессор Шеклу – прекрасный специалист, на две головы выше, чем я. Если бы я хотел, чтобы исследование было завершено, лучшей кандидатуры на пост руководителя лаборатории и вообразить нельзя.

– Но вы не хотели…

– Но я не хотел, – подтвердил Фешсу. – Помните громкое дело об академиках, которые тормозили процесс создания ядерной бомбы? С того самого момента, как мы в ИИОО получили первые достоверные результаты, я понял, что принес из Области Отклонений еще более страшную силу, которая не должна достаться людям. Это слишком большое искушение, слишком большое могущество. Люди не должны получить такую власть. Не сейчас. И, наверное, очень нескоро. Этой власти невозможно сопротивляться.

– И после того как ваш отдел в ИИОО закрыли, вы решили во что бы то ни стало найти прототип, верно? – спросил Еретик. – Вы хотели контролировать процесс исследования, не могли оставить эту власть без присмотра.

– Да нет, какой там присмотр, – обреченно махнул рукой Фешсу. – Я хотел уничтожить излучатель. Связи помогли, я нашел прототип. Правдами и неправдами проник в Зону 15, кинулся в ноги Верьямеру, умолял принять меня в команду. Он был ошарашен, конечно, но взял меня в лабораторию, хотя это совсем не мой профиль. Здесь я некоторое время выждал и принялся… вредить.