Олег Верещагин - Там, где мы служили...

— И? — с интересом спросил Дэниэль. Елдена пожала плечами:

— Оштрафовали. В пользу пострадавшего.

— Правильно вообще-то, — заметил Дэниэль. Елена кивнула:

— Вот и я считаю — что правильно. Пашка на эти деньги себе велосипед купил с электромоторчиком.

Хохот и свистки обрушились лавиной. Никто не знал Пашку Хотюшкина, но он был из них, из солдат, из Рот — а значит, был он хороший парень. Елена продолжала:

— Сейчас он в той конторе и работает. А столоначальник наш — в жилкомхозе на ответственнейшей должности дворника. Говорят, у него неплохо получается.

Снова хохот. Дэниэль хотя тоже смеялся, всё-таки возразил:

— Но это же неправильно. Как же быть с законами?

— Закон — это мы, Дэн, — сказал Жозеф. — Время, закон, воля — это всё мы, постарайся понять. Нам слишком солоно пришлось в прошлом — нам, Человечеству — потому что нам вдолбили, чт осправедливость добывают поднятием руки строго с определённого возраста. Но это не так. Её завоёвывают, и тот, кто не осмеливается биться за неё — теряет право на справедливость. Она не общее достояние. Она достояние бойцов и победителей.

— А как быть с теми, кто умер и кому она уже не нужна? — настаивал Дэниэль.

— Никак, — отрезал Жозеф. — Мёртвые мертвы.

— Не надо ссориться, вы чего? — выступил в роли миротворца Витька. Жозеф посмотрел на него удивлённо:

— А с чего ты взял, что мы ссоримся?!

— Это точно, — подтвердил Эрих, — когда наш брат ссорится — у столов крылышки вырастают… Майкл, ты бы спел — что ты её обнял, как спасательный круг?

Майкл, как и Андрей, петь никогда не отказывался. Он секунду подумал, потом улыбнулся, хлопнул по гитаре ладонью… И очень тихо, но очень ясно проговорил:

А потом — ударил по струнам, словно рванув затвор пулемёта…

Он заглушил ладонью струны гитары и обвёл всех взглядом — внимательным, почти вызывающим. Кажется, хотел он что-то сказать — но тут гулко бухнула дверь.

Елена ойкнула. Пётр обрадованно заорал:

— Никола!

Все — разом — обернулись к выходу. Там стоял и улыбался Ник.

— Что за разгул? — спросил он весело, входя в блиндаж.

— Здорово, чёрт! — Джек первым вскочил ему навстречу.

— Тише! — Ник выставил вперёд ладонь. — Не обниматься! Ко мне в госпитале и так санитар приставал! Но как он уколы делал… — Ник мечтательно закатил глаза, — …шалунишка-а…

Но засмеялись не все. Елена внезапно перестала улыбаться и совершенно определённо сказала сухим тоном:

— Ясно. Не долечился.

Канадец покраснел и пробубнил:

— Да ерунда… живот режет немного… А ключица уже вообще срослась!

— Ну не идиот? — спросила Елена в пространство. — Ты не знаешь нашу службу и нагрузки, да? А если нам завтра в рейд? Тебя как — нести, или прямо сразу в лагере похоронить, чтобы не мучился?

— Да вытерплю я! Честное слово! — канадец умоляюще смотрел в глаза Елене. — Хелен… ребята, вы как хотите, я же не могу без вас…

— Как с лоуном объясняться? — задумчиво спросил Джек. — Ты же без сопроводиловки? — Ник кивнул. — Ну, я — как сержант…

— Ой, да и пошли вы все… — безнадёжно махнула рукой Елена. — Ты хоть сейчас-то ложись, не стой!

— Понял, до утра лежать буду! — обрадованно завопил Ник и поспешно свалился в кровать. Пётр тут же пересел к нему. Эрих показал на них глазами и сказал Джеку тихо:

— Прикипел…

Англичанин пожал плечами:

— Он же сопляк совсем. Младше Вика.

— А Виктор очень даже ничего, — заметил Эрих. — Подходящий.

— Хороший солдат, — согласился Джек. — А вот Дэн… — он поморщился. — Какой-то он странный всё-таки.

— По-моему, его просто не воспитывали толком, — неожиданно высказался Эрих. — Как там Энюрю говорил — мякина в башке. Но Хелен вон говорит, что в бою он себя неплохо показал.

— Да ещё не хватало, чтобы он трусом был, — хмыкнул Джек. — Эй, а Вик-то нализался, похоже! Кто его поил, черрррти?!

— Я в полной норме, — объявил Витька с кровати.

— Конечно, в норме, — согласился Эрих. — Ну-ка, до носа дотронься, а?

Витька попал себе пальцем в глаз, но не разозлился и не расстроился. Он вспомнил что-то смешное, но не мог вспомнить теперь, что именно. Елена между тем предложила:

— Завтра пойдём рыбу на пруды ловить?

Почти все согласились. Время от времени бесконечные наборы консервов молодёжи приедались. Тогда добывали свежее мясо или рыбу. Дэниэль ткнул в сторону Витьки и заметил:

— Он не идёт. Он встать не сможет.

— Это кто не сможет встать?! — возмутился тот. Дэниэль пожал плечами:

— Ты.

— Я?! Если я тебе не нравлюсь, — немедленно впал Витька в агресию, — то вставай и пошли драться! Пошли, пошли!

— Да куда тебе, ты же пьяный.

— Я не пьяный! — ещё сильней разобиделся Витька. — Пошли драться, козёл!

Елена подмигнула Джек и, подсев к Витьке, хлопнула его по плечу:

— Потом подерётесь, ага? Я напомню. А пока праздник не порти, хорошо? Вить, ну ты же меня уважаешь?

— Я? — Витька задумался и твёрдо сказал, даже попытавшись для верности кивнуть: — Уважаю. Ладно, пусть пока живёт.

— Ну… — Дэниэль, тоже рассердившись, начал подниматься, но тут в кармане у него требовательно заскулил его апаратик, и дружный смех потопил конфликт в зародыше…

27 тактических ракет были выпущены по Диффе ранним утром. Следом за пуском ракет обрушился десятиминутный шквал огня, а вместе с ним по наиболее важным узлам обороны бандитской «столицы» были нанесены бомбоштурмовые удары с воздуха.

В 5.20 началось новое наступление.

А рыбалка накрылась.

— Надо было тебе остаться, — сердито сказала Елена, поправляя патронатш к дробовику. Ник поморщился:

— Ла-адно…

Дэниэль вертел на тросике гранату, то вынимая её из кармашка, то убирая обратно.

— Кончится тем, что она рванёт, — не выдержал Жозеф.

— Ничего, у меня ещё есть… — рассеянно ответил Дэниэль, но гранату оставил и начал осматривать кассету с выстрелами.

— Хоть делом занялся, — одобрительно сказал Жозеф.