Олег Верещагин - Там, где мы служили...

Витька успел проголодаться во время долгого марша и охотно занялся мясом. Он заметил, что на столах вообще довольно много всего — и консервы, и свежее мясо, и овощи, и фрукты (и консервированные, и тоже свежие, видимо, из парников), и рыба, и разные кувшины и фляги… По залу, кстати, шныряли собаки — здоровенные, похожие на волков северные канадские псы. Они как бы довершали картину полуварварства.

Но еда была вкусной, и Витька, утолив первый голод, наконец-то посмотрел в голову стола. Билли и лейтенант Скобенюк сидели там, рядом с полковником и его женой — очень красивой и в то же время решительной до неженственности женщиной. Двое старших сыновей Каттерика, имперские офицеры, погибли на войне в разных концах Земли, а младший — 14-летний строгий мальчик — стоя за спинкой отцовского кресла, подливал ему в кубок. Две дочери, которые были у полковника, видимо, разносили еду среди прочих девушек. Все трое комнадиров разговаривали; очевидно, в разговоре принимала участие и женщина. Но там же сидел ещё один человек, который в разговоре участия не принимал… Витька всмотрелся и понял, что это годи [66] Практикующий священнослужитель. У Асатру нет священства как такового, но некоторые люди посвящают всю жизнь изучению практик Асатру. Они именуются годи. Старшим годи Земли считается в момент действия книги знаменитый Турре Греттирсон, центром — остров Рюген. — асатру. Одетый в полувоенную форму, как и все прочие переселенцы, он выделялся — седые волосы рассыпались по плечам, глаз почти не было видно под нависшими серыми бровями в глубоких тёмных впадинах, но Витька мог поклясться, что седой внимательно рассматривает всех вновь прибывших. Он не ел и лишь изредка подносил к губам чашу, в которой Витька узнал оправленный в серебро человеческий череп. «Жутковатый дедушка, — подумал Майкл, — небось, ещё и Век Безумия застал…»

Потом юноша отвлёкся на какой-то пустячный короткий разговор с Майклом, а когда вновь сел прямо и стал осматриваться — то вздрогнул.

Седой годи стоял возле него, опершись рукой на посох — посох с навершием в виде свастики. Теперь Витька видел его глаза — совсем не старческие, блестящие, серые, беспокойные.

— В Век Безумия был лётчиком в одной большой компании, — сказал старик. Витька изумился:

— Я что, вслух… — и осекся. Потому что даже если бы он кричал вслух, вряд ли можно было бы расслышать что-то на том месте, где сидел годи.

— Нет. и это хорошо, потому что вслух люди часто лгут, сами того не желая. В мыслях лгут гораздо реже. Полезней читать мысли, чем слышать слова, — старик неожиданно усмехнулся — зубы у него были крепкие, белые. — Иногда, правда, поражаешься, какая разница между сказанным и подуманным. При том, что человек вовсе не лжец.

Витька вдруг обратил внимание краем глаза, что Майкл перестал есть и как-то странно смотрит на годи — словно пытается что-то увидеть на пустом месте, зная, что на этом месте что-то должно быть. Но ладонь старика легла поверх наплечника РЖ, и Витька отвлёкся.

— А что у тебя на шее, русский?

— У меня? Медальон… — юноша почему-то очень охотно достал украшение и похвастался: — Он нас с Билли очень выручал, когда мы бежали из плена… ну, не он сам — струна, на которой он висел…

— Хочешь обмен? — годи сделал ловкое движение длинными узловатыми пальцами, и в его руке появился похожий медальон — только вместо перевёрнутой пятиконечной звезды в круге были две руны «сигел». — Молнии Тунора. То, что нужно воину. А этот — отдай мне…

…Убирая под куртку медальон, Витька рассеянно посмотрел на Майкла, который всё ещё оглядывался:

— Ты чего стойку делаешь, как легавая?

— Я? — Майкл ошалело моргнул. — Стой… а кто сюда подходил?

— Ты чего, пива перепил, что ли? — усмехнулся Витька. — Никто… Лучше он то блюдо мне пододвинь…

…В очередной раз наполнив свою чашу, Каттерик провозгласил тост за конфедеративные Роты. Под общий одобрительный шум выпили все. Потом молодой ополченец расчехлил большую лютню — и большой зал примолк, слушая балладу, которая пелась на странной смеси языков с преобладанием английского — но смеси, не вызывавшей неприятия и легко воспринимавшейся… [67] Подданые Англо-Саксонской Империи, переселившиеся на запад Африки и принадлежавшие первоначально к одиннадцати разным европейским народам, довольно быстро дали начало новому народу вестернов , смешение языков произвело язык весторн , относящийся к германской группе арийской языковой семьи. Чем-то это было похоже на жаргон самих Рот…

… - Хорошо поёт. — сказал Майкл, внимательно слушавший песню. Витька предложил:

— Может, и ты поддержишь? У них наверняка найдётся гитара.

— Да я и на лютне могу… — Майкл подумал пару секунд. Потом — решительно тряхнул головой: — А, спою! — поднявшись, он вскинул руку и повысил голос: — Могу ли я спеть, сэр?

Видно было, как Скобенюк чуть наклонился к полковнику, и тот почти сразу махнул рукой:

— Давай! Наш гость хочет спеть!

— Это будет песня о волках, — громко сказал Майкл, принимая лютню и чуть подстраивая её.

— О наших братьях, — сказал кто-то, и Майкл кивнул без удивления:

— Да, — и поднял лицо от струн. Бледное было оно у Майкла… Он скользнул рукой по струнам, потом заглушил их — и вместе с ними, казалось, и весь остававшийся ещё в зале шум… Послышался тихий и какой-то горький голос юноши:

— Майкл вдруг всем корпусом подался вперёд и вправо, взлетела лютня, рука вскинулась над струнами — и грохнул аккорд: