Роман Глушков - Турнир

Мастер знал, что мы не поверим в его выход из игры. И что наверняка удержимся от искушения добить его, пока он был беспомощен. Тогда зачем он устроил мне и Крамер весь этот спектакль, да к тому же в ее воображении? Если ты подаешь врагу знак или намек, ты должен быть уверен, что враг его поймет. Но, возможно, нам предстояло понять его не сразу, а со временем… В принципе, такое тоже не исключалось. И нам придется быть очень внимательными, чтобы не проморгать то, на что намекал «серый».

Я и Шира вернулись в привычную реальность, когда над Орегоном уже сгустилась ночь. В общей сложности Крамер провела в коме сутки. Я – чуть меньше, поскольку успел за это время очнуться, почаевничать с Бледным и снова отправиться на поиски ментальных приключений. Наше возвращение обошлось без вредных последствий, если не считать таковыми затекшие мышцы. А также – потерянное время. Но поскольку ничего другого мы вроде бы не потеряли, то и о вынужденной задержке можно было не сожалеть.

Лагерь, который разбили наши товарищи и в котором я уже побывал перед своей второй комой, оставался на прежнем месте. Только теперь в нем присутствовал не один Бледный, а весь отряд в полном составе. Крупье, Гробик и аль-Наджиб вернулись из разведки вечером, за пару часов до нашего с Широй пробуждения. Как выяснилось, они провели время с большей пользой, и им тоже было, о чем нам поведать.

Пересказывать историю этого рейда для меня и Ширы взялся Крупье:

– Брайтвуд – та еще дыра! А когда туда вдобавок набился целый полк охотников за вампирами, там и вовсе стало не продохнуть, – начал он, когда мы, размяв конечности, справив естественные надобности и умывшись, расположились возле костерка, чтобы поужинать и обсудить новости. – Вчера и сегодня в Брайтвуд съезжались священники со всей зоны. Да не одни, а со своими отборными головорезами. На всех углах орут и оружием бряцают, а сегодня после обеда на митинг собрались. Прямо на хайвее, возле той самой церкви Сердца Христова, помните?

Я кивнул: само собой, помню, ведь я сам начертил с помощью пакалей этот гипотетический маршрут – «Южная точка границы зоны – церковь в Брайтвуде – дамба Булл-Ран». В тот раз мы понятия не имели, есть ли в нашей пакально-топографической теории хоть какой-то смысл. Теперь, когда возле уже известной нам церкви началось столпотворение, моя интуиция, словно учуявшая дичь охотничья собака, вмиг сделала стойку. И вряд ли эта тревога была ложной. Аборигены затевали в Брайтвуде что-то масштабное и серьезное. Такое, что непременно коснется и нас, как бы мы ни хотели остаться в стороне от этого мракобесия.

– Жаль, нельзя было прикинуться местными и затесаться в эту свору религиозных фанатиков, – продолжал Крупье. – Но мы установили направленный микрофон и смогли более-менее понять, о чем орали пастыри своей пастве. Если вкратце: они собираются на большую войну, поскольку им якобы удалось выяснить, где расположено логово главного демона и его ближайших слуг. Тех самых тварей, от которых, опять же якобы, и пошли все здешние беды. И идут наши крестоносцы из Брайтвуда на север.

– Прекрасно! – воскликнул я. – И почему меня это не удивляет, скажите на милость?

– Потому что в десяти километрах к северу от них есть лишь один заслуживающий внимания объект – известная нам плотина, – ответил Крупье. – Ну, при условии, что штаб-квартира местного графа Дракулы не оборудована прямо в лесу или в какой-нибудь неведомой нам горной пещере.

– А почему, по-вашему, она должна быть на дамбе? Севернее в границах зоны протекает еще одна река, на берегах которой есть населенные пункты, – усомнился Гробик.

– В таком случае, громила, эти фанатики назначили бы местом сбора не Брайтвуд, а более близкую к тем городкам точку, – пояснил Бледный. – Ту же плотину на Булл-Ране, к примеру.

– Ты сам сказал, что они – фанатики, – пожал плечами Гробик. – А у них, как правило, нелады с логикой.

– Осмелюсь возразить, мои друзья, но я бы не стал на вашем месте относить этих людей к фанатикам, – уточнил аль-Наджиб. – Это с нашей точки зрения они ведут себя, как те безумцы, что объявляют джихад всяческим неверным. Но, по их глубокому убеждению, они всего лишь защищают свои города и семьи от нашествия монстров. Которые им вовсе не мерещатся, ведь мы реально существуем и оказываем им реальное сопротивление.

– Все это правда, Демир-паша, – согласился я. – Но сейчас мы говорим не о нас, а о людях, которым завтра будет объявлена эта война. Кто они такие и почему именно их аборигены сочли зачинщиками творящейся здесь чертовщины? И, главное: касается ли эта война нас, и если касается, то каким боком?

– Боюсь, это можно выяснить только на месте, – ответил шейх. – Но стоит ли эта информация риска, с которым нам придется ее добывать?

– Риск можно уменьшить, если заблаговременно обустроить себе наблюдательную позицию, – сказал Бледный. – А у дамбы, насколько я помню карту, таких мест полно. Берега там крутые и лесистые. Заляжем среди камней и деревьев на одном из утесов, и вряд ли кто-то нас там обнаружит.

– Вам удалось хотя бы примерно выяснить, как намерены аборигены штурмовать логово этого демона? – поинтересовался я у Крупье.

– Нет, – ответил тот, – но кое-кто из них прикатил на машинах с прицепами, к которым привязаны лодки. Так что, если мы не ошиблись насчет плотины, часть аборигенов явно планирует высадиться на нее с лодок со стороны водохранилища. Предварительно освятив воду, надо полагать. Прочие атакуют объект одновременно с обоих берегов. Кто бы там ни укрылся, если он не умеет летать, то неминуемо угодит в клещи и будет уничтожен.

– Как далеко отсюда до Булл-Рана?

– Километров восемь. Если выйдем где-нибудь за час до рассвета, гарантированно прибудем на место раньше «крестоносцев». Они не рискнут передвигаться в темноте, когда, по их убеждению, над зоной безраздельно царят силы тьмы. А во-вторых, на то, чтобы рассредоточиться, освятить воду, спустить на нее лодки и скоординировать силы при отсутствии связи, им также потребуется время. Иными словами, даже не торопясь, мы доберемся до цели раньше противника.

– Что ж, это хорошо, – заключил я. – Как раз успеем поспать пару-тройку часиков. Пусть я пробыл сутки без сознания, на пользу мне это не пошло. Трудоемкая на самом деле работа – валяться в коме! Как раз об этом мне и нужно вам рассказать…

Поведав товарищам о нашем с Широй ментальном приключении, я не услышал от них в ответ убедительных теорий насчет того, что крылось за таким поведением «серого». Лишь аль-Наджиб выдвинул предположение, что я, не вняв совету Мастера Игры, и впрямь каким-то образом нанес ему вред. Но об этом я и сам подозревал, хоть и не верил, что такое возможно. Поэтому версия шейха тоже не стала для меня откровением.