Тагир Киреев - Метро 2033. Белый барс

– Вот у кого энергия прет! – Хан положил свою большую руку на голову подбежавшей девочки и погладил ее. Та в ответ потерлась щекой о его ладонь.

– А может, – от известия, что обеда не будет, все чувства и остатки сил Тагира вернулись в тело. Он попытался встать и, чутко отреагировав, Латика помогла ему, подперев его спину. Тагир присел. – Может, тебе лучшее ее тогда тренировать? А я пока съем чего-нибудь. Не все же нэсху отдуваться?

– Улым , никто же тебя не заставлял…

– Можно подумать, у меня был выбор.

Хан снова приподнялся над Тагиром.

– Выбор есть всегда. Но второй вариант мог оказаться неправильным…

– Хан!

Хан оглянулся. Его окликнул Алмаз. Он быстро подошел к ним. Латика зашипела на гаскарца и спряталась за спиной Тагира.

– Я нашел то, что ты просил. Оставил у тебя в юрте.

– Отлично! – Хан обернулся к Тагиру и улыбнулся. – Мне нужно вас покинуть. Продолжайте тренировки с Алмазом. Увидимся вечером.

Гаскарец протянул руку Тагиру, чтобы помочь подняться, но резко одернул ее, когда из-за спины снова зашипела Латика.

– Вот, так-то – детей обижать, – улыбнулся Тагир и, собрав всю оставшуюся силу, поднялся с пола. – Ладно, что у нас там дальше? Мешки ворочать? Кулаками в стену дубасить? Давайте, я уже скоро ничего чувствовать не буду…

Когда Тагир и Алмаз направились к месту следующей тренировки, Хан скрылся в своей юрте. А Латика нырнула за обеденный шатер – все было любопытно этой чудо-девочке, как, впрочем, и любому другому ребенку.

– Хватай трубу! – Алмаз кинул Тагиру кусок железяки, а сам вытащил из ножен меч. Восточные узоры, начинаясь с рукояти меча, красиво расплывались по всему клинку.

– Палки, трубы… Я смотрю, у вас с оружием-то напряженка.

Пастух внимательно осмотрел то, что дал ему гаскарец. Конечно, ни о каких узорах на куске железа и речи быть не могло. Проржавевшая в паре мест, но при этом не потерявшая своей убойной силы, труба выскальзывала из влажных рук Тагира.

– Дело не в этом. Просто Хан собрался делать для тебя новое оружие. По его мнению, с мечами у тебя дружбы нет.

Алмаз демонстративно взмахнул своей игрушкой, рассекая воздух.

– Новое оружие? Он что сам его делать будет?

– Сам, сам. Он тот еще умелец. Учитывая, как ты метал палки, Хан сказал, что тебе больше подойдут кинжалы, нежели мечи.

Алмаз снова взмахнул мечом и встал в стойку, вытянув руку с оружием перед собой. Тагир схватил трубу обеими руками и круговым движением размял шею.

– Ну, и что мне теперь, трубой от тебя отбиваться?

– От меня? Нет. – Алмаз растянулся в улыбке. – Видишь, мешок висит. Это твоя жертва. Я покажу тебе основные удары, а ты отрабатывай. Затем перейдем к кинжалам.

В тот вечер тренировки изнурили Тагира окончательно. От рук, стертых до крови, пахло ржавчиной. Когда другие жители и гаскарцы с Проспекта Победы уже разбредались по юртам и шатрам, он решил, что с него хватит, и уселся на край платформы. Лень было даже думать. После пятнадцати минут такого сидения Тагир почувствовал, как кто-то упирается ему в спину и пытается просунуть голову под руку – это была Латика.

– Озорная девчонка, и что тебе неймется?

Тагир подхватил Латику и усадил ее на колени. Девочка прислонилась к его груди и начала оттачивать свои коготки, поочередно запуская их в рот.

– А что это у тебя мордашка грязная? – Тагир повернул ее лицом к себе, протер пальцем щеку и принюхался. – Мяса нахваталась? А рот кто будет вытирать?

Девочка непонимающе взглянула на Тагира и в улыбке оскалила клычки.

– Да тебе нянька нужна, а не нэсх. Рот подтирать да штаны стирать. Ну, конечно, кто бы тебя таким сложным действиям обучил. Иди-ка сюда.

Мужчина оттянул подол своей рубашки и вытер чумазую мордашку Латики. Та мило фыркнула и снова принялась точить коготки.

– Кто бы мне сейчас мясца подкинул…

Словно понимая, о чем говорил Тагир, Латика запустила руку в кармашек своего комбинезона и выставила перед ним ладонь, на которой лежали два откусанных кусочка мяса.

– Это мне? – мужчина протянул руку к одному из них. – Можно?

Девочка подняла руку еще выше, словно соглашаясь, и Тагир закинул один кусочек себе в рот. Другой девочка быстро проглотила сама. Довольные Тагир и Латика жевали мясо так, словно это была самая невероятная и вкуснейшая вещь на свете. Кусочек Тагира незаметно пропал в недрах его желудка, и тот еще больше заурчал. Опомнившись, пастух запустил руку в карман своих штанов и достал оттуда облепленный мелким мусором кристаллик меда.

– Вот, завалялся. – Тагир откусил половину кристалла, а другую часть отдал Латике. – Не знаю, пробовала ты такую штуку или нет, но тебе должно понравиться. Ну?

Латика обнюхала нетронутую сладость, коснулась ее кончиком языка и, немного подумав, закинула в рот. От удовольствия глаза девочки скрылись за щечками, и она благодарно заурчала, причмокивая. Тагир улыбнулся:

– Понравилось. Конечно. Моей дочери тоже нравится. Вы бы с ней подружились – она у меня такая же непоседливая хулиганка. Вечно что-то придумывает, носится. Сейчас-то, конечно, уже меньше. Но, помню, как один раз чуть до инфаркта не довела – наслушалась сказок про мусафиров и давай фантазировать, что она одна из них. Мальчишки-то ее с собой играть не взяли, так она напялила на себя мою шапку, мои ботинки, тряпку себе на лицо какую-то намотала, – как еще не задохнулась, дурында? – палку в руки, и давай шороху на станции наводить. То в юрту какую-нибудь заскочит да закричит со всей дури, то палку эту в кого-нибудь швырнет. Кто ее знает, что она там в своей маленькой головке напридумывала? Может, что по поверхности бродит, а может, что монстров гоняет. А я за баранами тогда присматривал, ну, думаю, побегает-побегает, успокоится. Через каждые полчаса ко мне подбегала и ладно. А тут вдруг час проходит. Затем, другой. А она все не появляется. Думаю, пойду, проверю, где она там зависла. Все обсмотрел – нигде нет. В каждую юрту заглянул, в каждый уголок, у всех спросил, а ее не видел никто. Все, думаю, зафантазировалась, в туннели ушла. Я все соседние станции оббегал – никто ее не видел. Я обратно. Думаю, может вернулась. Захожу в юрту, а ее нет. Мне сразу умереть захотелось, поседел тогда, наверное, сразу. Сижу в юрте, места себе не нахожу, а потом слышу – сопение какое-то. Прислушиваюсь – из сундука. Ну, нет, думаю, показалось – сундук-то на защелке. Но сопение-то все равно слышно. Открываю крышку, а она там! В одеяла замоталась и дрыхнет – шапка набекрень, сапоги под головой. В общем, спряталась она – испугать меня хотела. Да только сундук защелкнулся. Покричала-покричала и вырубилась…

За все это время Латика не произнесла ни слова, а только изучающе смотрела на Тагира, словно пыталась понять, о чем он говорил. Зато, кто-то другой слушал его и улыбался.