Сергей Демишев - Диверсанты Хроноса

Не фейерверк удачи, конечно, но хоть что-то. Да и бросать девчонку в такой вот ситуации как-то не по-нашему.

Я встал, протянул ей руку, что бы помочь подняться на ноги. Настороженно, но помощь она приняла и сразу же стала приводить себя в порядок. Первый признак того, что к женщине вернулось самообладание.

— Я твой союзник, — произнес я, стараясь подбирать простые выражения. — У меня важная информация. Веди меня к командиру.

Она в последний раз шмыгнула носом и уже по-другому посмотрела на меня.

— Так ты англичанин? Разведчик!

Я неопределенно кивнул, типа "ну а сразу не видно, что ли?"

— Чего же ты сразу не сказал? — продолжала радоваться она, совсем успокаиваясь.

"Скажешь тут, — высказался про себя я, — сначала винтовкой в пузо тычут, а потом в рожу норовят вцепиться".

Протянул ей винтовку.

— Держи свое оружие, только не заряжай, а то пристрелишь кого ненароком.

Имел в виду я, прежде всего, себя конечно.

Она схватила оружие и скрылась в сарае, который в лунном свете оказался, охотничьей избушкой.

Я чуть напрягся. Вдруг все-таки в ней скрываются ее особо выдержанные друзья-товарищи, которые вдумчиво ждали, чем окончится наш поединок.

Но обошлось. Кругом по-прежнему стояла тишина, прерываемая лишь криками потревоженных ночных птиц, а юная воительница вышла из избушки одна, но с небольшой котомкой на лямках за спиной.

— Как тебя звать, англичанин? Больно уж хорошо говоришь по-итальянски.

— Джо, — ответил я. — У меня предки из Италии.

И подумал, а вдруг эти самые предки прямо сейчас живут своей немудреной жизнью где-то неподалеку, и не подозревают, что их героический потомок совсем рядом чешет в затылке, стараясь понять, где он и когда он.

— Барбара, — взаимно представилась она, и как то вздохнула томно, глядя мне прямо в глаза.

Хрен поймешь этих женщин! Пять минут назад, чуть мне гляделки не выцарапала, а теперь сама глазки строит. И это через пару дней после смерти до мозга костей любимого, как его там, Антонио! Я всегда говорил, что мы мужики гораздо честнее и преданнее. Ладно, отвлекся.

Шли мы через ночной лес долго. Часов пять не меньше. Когда вышли к партизанской базе, уже порядком рассвело.

База — это сильно сказано. Пьяная обезьяна с молотком представляла бы для этой базы такую опасность, что я бы посоветовал партизанам заранее перестрелять всех пьяных обезьян на сто километров вокруг.

Мы просто вышли в центр вытоптанного посреди леса круга неправильной формы, по границам которого стояло несколько телег, было растянуто пара навесов и выкопана землянка, совершенно жалкого вида.

Прогоревшее, но еще дымящееся костровище посреди поляны венчало картину первозданной тишины и покоя. Ни звука, ни души.

Сначала мне в голову проникла крамольная мысль, что все ушли на задание, а оставшиеся в охране партизаны замаскировались настолько хорошо, что обнаружить их можно только с собакой. Но дальнейшие события показали, что собака сильно рисковала бы отбить здесь себе последний нюх и уйти на пенсию по своей собачей профнепригодности.

— Лопух! Шляпа! Есть кто живой? — вдруг неожиданно громко крикнула Барбара.

— Это, что пароль такой? — несколько озадаченно спросил я.

— Нет, — объяснила Барбара, — это партизанские прозвища для конспирации. Лопуха зовут так, потому что он считает лопух самым полезным растением, и жрет его постоянно, где найдет. А Шляпа просто все время ходит в шляпе, даже во сне не снимает.

Эхо от крика улеглось между деревьями и с полминуты ничего не происходило. Затем одна из телег покачнулась, и из-под нее выползло существо в телогрейке на голое тело, с серо-синей физиономией. Не стриженую голову существа венчала донельзя мятая и грязная круглая шляпа с узкими полями.

"Шляпа", — догадался я, с интересом рассматривая лесного бойца.

Партизан медленно оглядел поляну подернутым пеленой взглядом и наконец, остановил его на девушке.

— Опять сбежала… лошадь, — медленно с паузой выговорил он, сопровождая слова невообразимым перегарным амбре.

Я был уверен, что он незамедлительно получит прикладом по башке. Барбара, конечно, не писаная красавица, но не лошадь же!

Но Барбара только спокойно ответила.

— Кормить надо было животное, и пасти.

И пояснила уже для меня.

— Последняя лошадь из лагеря сбежала с голодухи. Теперь телеги хоть на себе таскай.

Я кивнул и, пытаясь скрыть смущение от своих неправильных выводов, спросил.

— Кто командир?

Шляпа с трудом сконцентрировал взгляд на мне. Постепенно в его глазах вырисовалось что-то типа легкой озадаченности, но не более. Похоже, сей житель лесов в своем нынешнем состоянии не воспринимал окружающий мир всерьез.

— В штабе. Отдыхают, — попробовал кивнуть он в сторону землянки и тут же, скривив физиономию, со стоном схватился руками за голову.

Барбара подошла к завешанному какой-то тряпкой входу штаба и крикнула без всякого почтения.

— Дон Педро! Нам прислали английского разведчика.

Сначала ничего не происходило. Затем за тряпкой что-то зашевелилось, издавая непонятное бурчание, и наконец, из недр землянки высунулась коротко, но неаккуратно, стриженая голова с небритой физиономией. Взгляд у физиономии был вполне вменяемым, хотя источаемое ей амбре было аналогично шляповскому, явно указывая на единый исходный продукт.

Мазнув взглядом по Барбаре, Дон Педро уставился на меня.

Похоже, увиденное его впечатлило, и он незамедлительно скрылся за входной занавеской. В землянке что-то прогрохотало, что-то снова упало, послышалась приглушенная ругань и через несколько секунд, отодвинув резким движением занавесь, на свет появился сам Дон Педро, но целиком и при параде.

На голове, сияя кокардой, красовалась фуражка непонятной принадлежности. Относительно чистый китель пересекали ремни портупеи, на которой висел, как я теперь уже знаю, "маузер" в деревянной кобуре, а по грязным сапогам похоже попытались пройти сухой тряпкой, от чего они стали ровного пепельного цвета.

— Приветствую Вас на земле контролируемой партизанским отрядом "Палач фашизма", — пафосно объявил он и даже повел рукой, дабы показать, что такие владения действительно существуют. — Я Дон Педро, командир отряда.

— Джо. Лейтенант Джо, — представился я уже готовый до конца играть навязанную мне обстоятельствами роль. — Прислан к вам в отряд для усиления и разведки. Дальнейшее по обстоятельствам.

— Прошу пройти в штаб, — важно произнес дон Педро, отодвигая занавеску на входе, и обратился уже к девушке.

— Принеси нам с лейтенантом чего-нибудь.

При этом он изобразил пальцами какой-то кульбит, видимо должный было означать выпивку.

— Хрен тебе через всю лысину. Я в прислугу не нанималась, — гордо ответила девушка и отошла в сторону.