Сергей Демишев - Диверсанты Хроноса

Я, стараясь не выдать своего присутствия, отполз вглубь леса и, когда деревья надежно скрыли меня от посторонних глаз, устремился в лагерь.

Надо было спешить. Начинало темнеть, и я опасался в сумерках не разглядеть свои зарубки.

К лагерю я вышел уже в темноте, ориентируясь по отблескам костра. Костер был таков, что взлетающие от него в небо искры я увидел с очередного пригорка.

"Что они там, быка, что ли, жарят!" — досадливо подумал я. — "Этот фейерверк, наверно, с Альфы Центавра видно не вооруженным глазом. Опять перепились! Ну, я вам сейчас устрою маневры, максимально приближенные к боевым."

Я обошел лагерь по дуге, что бы выйти с противоположной стороны. По дороге я напрягал слух, ожидая услышать пьяный гвалт, но кроме треска пламени ничего не услышал. Спят, аки младенцы.

Пройдя сквозь чащу, я уже готов был выскочить на поляну и раздать учебно-боевых тумаков. Но встал как вкопанный.

Костер не горел. За то прекрасно горели оба с таким старанием построенных мной шалаша.

Я быстро присел за ближайшее дерево и просканировал взглядом лагерь. Ни какого движения, ни звука.

В отблесках пламени заметил у входа в штаб лежащее тело. Это вполне мог быть перепившийся партизан, но чутье мне подсказывало, что это не так.

Как бы сильно не перепились бойцы, а пожар хоть кого-то, но должен был поставить на ноги. Да и Барбара…

Мысль о девушке заставила меня действовать быстрее.

Вдоль освещенной границы я, стараясь не светиться для возможных наблюдателей, переместился ближе к штабу настолько, что бы рассмотреть лежащего.

Это оказался дон Педро. Я узнал его по кителю и сапогам. Он лежал на боку, и его лица мне видно не было.

Глаза отметили какое-то несоответствие, и я сообразил лишь через несколько секунд, что кобуры с маузером, с которой он никогда не расставался, на нем нет.

Я еще раз огляделся по сторонам и быстро проскочил открытое пространство.

Дон Педро был мертв. Несколько пулевых отверстий на груди и шее полностью объясняли его нынешнее состояние.

Мой взгляд упал на пару торчащих из-за бугра сапог, практически за пределами освещенного пожаром круга.

Это был Лопух. Из его рта по-прежнему торчал кусок стебля, а под правым глазом виднелась аккуратная дырка. Остальные бойцы отряда лежали здесь же, в разных позах, кого как застала смерть. Я убедился в этом, разглядев у троих осмотренных мной трупов пулевые отверстия в головах.

Среди мертвых Барбары не было, и я почувствовал некоторое облегчение.

Сквозь треск горящих шалашей раздался сухой щелчок хрустнувшей под чьей-то ногой ветки.

Я прыгнул в темноту и, мягко откатившись к кустам, огляделся.

Это могли быть убийцы. А может Барбара вернулась из леса, но эту оптимистическую мысль я быстро отбросил, что бы не расхолаживаться.

В любом случае, здесь произошло, что-то страшное, и от понимания происшедшего напрямую зависела моя жизнь. И жизнь Барбары, если она еще жива.

С противоположной стороны поляны шевельнулась ветка кустарника, но на свет никто не вышел. Прошло минуты две, прежде чем из темноты на поляну, низко пригибаясь, выскользнул человек вооруженный короткой винтовкой. Он огляделся и вдруг спросил по-итальянски:

— Эй, здесь есть кто-нибудь?

Если это был убийца, то вел он себя, по крайней мере, странно.

Отзываться я не спешил, а вместо этого снова осторожно обошел лагерь, что бы оказаться у него в тылу, а заодно разведать, один он или с компанией.

И не зря.

За кустом, во все глаза наблюдая картину гигантского костра, сидел второй, с такой же винтовкой в руках. Вокруг больше никого не было.

Воспользовавшись тем, что его внимание было сосредоточено на поляне, я аккуратно оглушил его ребром ладони. Заботливо уложил его здесь же за кустом, забрал винтовку.

— Люка, выходи, здесь нет никого, — громко крикнул первый и обернулся к товарищу. Но увидел направленный в его сторону вороненый ствол винтовки.

— Твой друг спит, — сказал я ему как можно спокойнее, — а ты аккуратно положи винтовку на землю. Не бросай! Не люблю, когда с оружием неаккуратно обращаются. Вот так.

Парень в добротном охотничьем костюме, как ему и приказали, аккуратно положил оружие на землю.

— Нож тоже снимай, — приказал ему я, и широкий нож в ножнах полетел на землю вместе с поясом. Парень спокойно выполнял приказы, но все время бросал взгляды мне за спину, где в кустах лежал его напарник.

— О друге не беспокойся. Я оглушил его слегка, и через четверть часа он сможет к нам присоединиться. За это время мы с тобой или договоримся, или нет. Лучше первое. Иначе твоему другу лучше и не приходить в сознание.

— Это не друг. Люка — мой брат, — ответил парень. Голос его был напряжен, но не дрожал. — Кто вы такой?

— Не наглей, юноша! Если ты не заметил, то ружье находится в моих руках, как и твоя жизнь. Теперь я спрошу тебя. Кто вы оба такие, как и с какой целью нашли это место.

Он несколько секунд кусал нижнюю губу, что-то сосредоточенно соображая, и, наконец, внутренне на что-то решившись, произнес.

— Мы ищем девушку. Нашу сестру. Ее обманом заманили и увезли из дома. Нам подсказали, что мы сможем найти ее здесь.

— Имя сестры, — спросил я, начиная уже догадываться, о ком идет речь.

— Барбара Калоджеро-Виццини, — гордо произнес он, явно ожидая, какое впечатление произведет на меня эта фамилия. А мне, понятно, оказалось абсолютно по барабану.

— Мне она рассказывала несколько иную причину своего бегства, — сказал я, опуская ружье. — И причину эту звали Антонио, не так ли?

Парень мгновенно вскинулся. В его глазах блеснула радость.

— Она здесь? Вы знаете, где она?

Я, молча, отцепил от пояса армейскую флягу с водой и подал ее своему новому знакомому.

— Помоги брату. Будем разговаривать.

Пока он приводил родственника в чувство, я оторвал оглоблю у одной из телег и с ее помощью распотрошил догорающее жилище Барбары, которым она так и не успела воспользоваться. К моему облегчению никаких обгоревших трупов в нем не оказалось.

Почти тут же рухнул и мой шалаш, выбросив в небо гигантский сноп искр. Прикрываясь от нестерпимого жара, я поворошил палкой в куче углей, надеясь обнаружить там свой скафандр.

Увы! Сверхтехнологичный костюмчик из будущего отсутствовал. Как и радиостанция. Так же в лагере не нашлось никакого оружия, кроме множества стреляных гильз, такого же, как и у моего пистолета, калибра.

Не получая древесной подпитки, пламя начало угасать, а угли уже не давали нужного количества света. На поляне сразу стало темно.

Я огляделся в поисках дров, и, недолго думая, сдвинул ближайшую телегу прямо в пожарище. Пламя благодарно лизнуло сухое дерево, а через несколько секунд занялась и солома, которой было выстелено дно телеги. Снова стало светло.