Арина Свобода - Заступник. Твари третьего круга

— Не врешь? — недоверчиво спросил он.

— Больно надо, — всхлипнула Ивка.

— Генетическая экспертиза, — отрывисто бросил Элин.

— Да хоть три! — Ивка по-детски утерлась тыльной стороной ладони и исподлобья взглянула на Старика: — Чего ты… Разве я… когда-нибудь…

Она снова разревелась, теперь уже трогательно и аккуратно — Грай невольно восхитился. Нужно очень постараться, чтобы так вывести старика из себя. Железная девка! Цельнометаллическая!

Элин помолчал, болезненно морщась и потирая левую сторону груди. Сквозь зубы бросил Граю:

— Помоги ей.

Грай послушно вытащил из кармана платок — не очень свежий, — утер Ивке лицо, бережно поднял и помог устроиться на стуле. Она всхлипывала и скорбно шмыгала носом.

Элин приложил к уху позолоченную коробочку мобильника, отрывисто сказал:

— Истер?.. Ты мне нужен. Да, прямо сейчас! Генетическая экспертиза… Да, отцовство, а что еще?! Плевать я хотел на твой выходной! Забыл, кто тебя кормит? Проблем захотел на старости лет, тля?!

Элин, не глядя, нашарил в ящике стола пластиковый пузырек и вытряс в рот несколько красных горошин. В трубке журчал испуганно-виноватый ручеек.

— Хватит, — оборвал его Старик. — Жди нас. Через час.

Он швырнул мобильник на стол и, не открывая глаз, буркнул Ивке:

— Приведи себя в порядок. Быстро.

Девушка вскочила и унеслась прочь.

Грай молчал.

— Врет, стерва, — процедил Элин тоскливо. — Все врет. Мы с женой… Столько лет… Столько врачей…

— Эл… — Грай в нерешительности замолчал.

— Тебе чего?

— Сколько тебе лет, отец?

— Поживу еще, — отрезал Элин. — Пошел вон. Нет, стой.

Грай замер.

— С нами поедешь. Я что-то… В общем, поможешь там… если что.

Несколько длинных темных волосков лежали возле ножки стола, напоминая миниатюрную свернувшуюся змейку.

Тяжелая скоба туго легла на плечи и придавила к «обнимающему» сиденью. Кабинка, мучительно поскрипывая и содрогаясь, поползла вверх. Замерла — люди внизу казались ненастоящими, как персонажи мультфильмов, — и рухнула. Вокруг истошно завизжали, кто-то матерился, кто-то, кажется, пытался молиться. Ланка тоже визжала и чувствовала, как просится наружу съеденный полчаса назад хот-дог. И в то же время, каким-то уголком сознания отстраненно думала, что все это совершенно не то. Бутафория, картонка, муляж. Как старый фильм о Темном Городе — где красавчик Мэтт бесстрашно сражался с глупыми слюнявыми чудовищами.

Она спрыгнула на землю. Покачнулась — тело не сразу вспомнило, что такое твердая опора. Рядом шумно рвало толстого подростка. Девчонка с жуткой, похожей на маленькую люстру, серьгой в ухе стояла у него за спиной и делала вид, что случайно тут оказалась. Ланка сморщила нос и быстро зашагала прочь.

Холодный ветер швырнул в лицо мокрые листья. Август. Уже август. Лето почти закончилось. А она так и не сумела найти себя. Сколько всего перепробовано за эти два месяца? Скалолазанье, гонки на мотоциклах, сплав по бурной реке… Ивар уже не хватался за голову, провожая дочь в очередное приключение, — только вздыхал и внимательно смотрел в глаза.

Все было не то!

Когда она взяла кисти едва зажившими руками и встала перед мольбертом, Ланка была уверена — сейчас это случится! Завораживающий, живой, волшебный мир посмотрит на нее с той стороны холста. Она уверенно положила первый мазок… И, спустя полчаса, рыдая, сорвала с подрамника бездарную мазню.

Потом был тот случай. В подворотне — десять шагов до родного подъезда — к ней подошли сзади. Узкое лезвие прижалось к горлу: «Быстро сюда все! Сумку, мобильник, бабки! Порежу, тварь!» После того как грабитель скрылся в вечерних тенях, она еще долго стояла, не в силах пошевелиться. Дома упала в обморок на глазах перепуганного отца. Неделю не выходила из квартиры. И написала потрясающую картину!

Тогда Ланка поняла — для того, чтобы творить, нужны эмоции — сильные, сжигающие, запредельные. И начала искать их.

Ветер трепал на столбе криво наклеенную листовку. Ланка машинально присмотрелась: «…только для смелых… прыгни на горизонт…» Подошла ближе. Разгладила ладонью влажную бумагу. Бэйс-прыжки? Хмыкнула — почему нет? Этого она еще не пробовала. Конечно, шансов почти нет, но… Не бродить же по ночным улицам в расчете на встречу с бандитами. Да и не факт, что в следующий раз все закончится потерей кошелька и трубки.

— «Нырять» нельзя, — в который раз повторил инструктор. — Сильно толкаемся ногами и прыгаем грудью на горизонт, как бы хватаясь руками за воображаемую перекладину. Не мельтешим, не трепыхаемся, прогибаемся в пояснице и стараемся удержаться в воздухе, чтобы не развернуло. Свободное падение — три секунды. Бросаем медузу, парашют раскрывается. Вот тут и может случиться самое неприятное, доворот купола. Если видите, что вас несет на скалу, нужно как следует «оттрачиться» — резко повисаем на задних концах строп, как учили, и заставляем парашют пятиться. Все помнят, как это делается?

Группа нестройно закивала. Ланка поддернула тяжеленный мешок за спиной, отчего грубые ремни немедленно врезались в пах.

— Так, — инструктор бубнил текст, как экскурсовод — многократно хоженый маршрут — монотонно и скучно. — После того как опасность доворота миновала, можно расслабиться — самое сложное позади. При приземлении не забываем держать колени и щиколотки плотно вместе, ноги напряжены, ступни параллельны земле. Вопросы есть? Тогда пишем расписки.

Он раздал всем по пол-листа желтоватой бумаги с отпечатанным текстом. «Совершая бэйс-прыжок, я, имярек, осознанно иду на потенциальный риск причинения прямого вреда жизни и здоровью. О возможных последствиях предупрежден. В несчастном случае претензий предъявлять не буду. Дата. Подпись».

— А можно отказаться? — спросил стоявший справа от Ланки одышливый толстяк. Он обильно потел и беспрестанно утирал трясущимися руками красное, будто распаренное лицо.

— Ваше право, — буркнул инструктор. — Возвращаем только половину суммы. Курс первого прыжка вы уже прошли. Ну что, поднимаемся!

Он собрал листки и пошел к мосту. Толстяк колебался — прыжок обошелся ему в целое состояние. Махнув рукой, он все же двинулся следом. Остальные — пацан лет четырнадцати и тощий высокий парень в солнечных очках — потянулись за инструктором, как цыплята за мамой-курицей.

Инструктор бодрым шагом направился к краю разрушенного моста, нависшего дугой в семистах метрах над горным ущельем. С той стороны подступало Безлюдье. Где-то внизу вилась шелковой нитью речушка. Ланка в который раз попыталась удобно устроиться во всех этих ремнях, карабинах, рюкзаках и узлах и в который раз потерпела поражение.

— Не отстаем! — инструктор повернулся и смерил ее презрительным взглядом. — Стой!