Сергей Садов - Уйти, чтобы выжить

После всех уроков Аливия хвостиком таскалась за Володей, бросаясь помогать в случае малейшей нужды. К отцу в коляску она тоже села внешне спокойной, но когда дом скрылся из виду, спрятала лицо в ладонях и разревелась. Осторн озадаченно и растерянно смотрел на дочь, не зная, что сказать или сделать. На помощь пришел Руперт.

— Тебе действительно нравится этот странный князь?

— И ничего он не странный! — тут же взвилась Аливия. — Он добрый… и очень несчастный… мне кажется. Он говорит, что я очень похожа на его погибшую сестру… по характеру… А что значит похожа по характеру?

— Ну, если его сестра действительно похожа на тебя, тогда понятно, почему он ушел из дома, — притворно нахмурился Руперт.

Аливия сердито засопела.

— У него всю семью убили на его глазах… предал друг. И он один уцелел и долго скрывался.

Руперт неожиданно для себя почувствовал себя неловко. Сестра последнее сказала как-то… странно. Словно то горе каким-то образом затрагивало и ее. Посмеяться сейчас значило смертельно обидеть сестру и разрушить только-только установившиеся отношения.

— Извини, не хотел тебя обидеть. Я же не знал.

— А эту… эту… вашу… — Аливия никак не могла подобрать слова и замолчала, потом выдохнула: — Все равно не приму!

— А ты не помнишь тетю Розалию? — поинтересовался отец. — Хотя откуда, ты же совсем маленькой была, когда она приходила к нам в гости.

— Я рассказал про нее Аливии…

— Не помню, — буркнула девочка, перебив брата.

Отец обнял дочь и прижал к себе.

— Розалия была очень близка к твоей маме. Любимая сестренка. Вы поладите.

Розалия встречала их у ворот, очевидно, увидев коляску из окна. Шагнула к девочке, но та, подхватив свой рюкзачок, не доверив его слугам, гордо прошла мимо в дом, словно не заметив.

— Ну это уже… — рассердился Осторн, но был остановлен женой, которая положила руку ему на плечо и покачала головой.

— Ей сейчас и так тяжело, не надо, пожалуйста. Постепенно все наладится.

Розалия осторожно поднялась к комнате девочки, откуда доносился какой-то непонятный шум. Женщина осторожно постучала, а потом заглянула внутрь — Аливия бродила по комнате и скидывала все вещи в кучу. Заметив гостью, она отвернулась.

— Тут ужасно грязно!

Весь день, никого не допуская в комнату, девочка наводила порядок. Одевшись в старый спортивный костюм, она закатала рукава и штанины, велела слугам принести несколько ведер горячей воды и, вооружившись тряпкой, принялась старательно вычищать комнаты, безжалостно выбрасывая многие свои старые вещи, которые когда-то ценила. На это зрелище сбежался смотреть весь дом. Хмурый купец наблюдал за дочерью, с трудом скрывая гнев. Его удерживала только Розалия, которая чуть ли не висела у него на руке, заставляя стоять на месте. Аливия, словно не видя никого, продолжала уборку. Разобрала постель и выволокла, морща нос, матрас с соломой и подушку в коридор.

— Солому вытащить и выбросить, матрас повесить на солнце! — велела она первому попавшемуся слуге.

Тот растерянно моргнул, покосился на господина, но ослушаться такого уверенного приказа не осмелился. А девочка уже вытаскивала все свои платья и скидывала на пустую кровать. Потом зарылась в принесенный рюкзак и достала непонятную склянку с какой-то жижей. С отвращением взглянув на нее, девочка деревянной палочкой, извлеченной непонятно откуда, подцепила немного этой гадости и опустила в одно из ведер, старательно размешала. Потом на ту же палочку намотала тряпку, завязала, чтобы держалась прочней, окунула получившуюся «кисточку» в ведро и принялась старательно протирать раствором всю комнату, особо уделив внимание углам, пространству под шкафом и под кроватью, старательно набрызгала во все щели.

Почему первым делом она принялась наводить в комнате чистоту, Аливия не смогла бы объяснить и сама. Может, просто хотела в работе отвлечься от печальных мыслей, а может, за время, проведенное с Володей, настолько привыкла к чистоте, что уже не могла находиться в месте, где много грязи. Ее «братик» вообще отличался каким-то болезненным пристрастием к порядку и сделал все, чтобы привить это качество «сестренке». Еженедельные субботние уборки в доме стали ритуалом, как и еженедельная баня, каждодневное умывание и обязательные водные процедуры по утрам.

— Значит, этот князь превратил тебя в служанку? — уже не смог сдерживать гнева Осторн.

Аливия непонимающе посмотрела на отца, а вот Руперт как-то задумчиво покачал головой. Он мог бы сказать, что если бы его сестре не нравилось быть с этим князем, то она не плакала бы при расставании. Горе ее было искренним — в этом Руперт был уверен. Но перечить отцу, когда он так рассержен… увольте. Осторн же распалялся все сильнее, продолжая сыпать ругательствами, впрочем, стараясь сдерживаться в выражениях. Князю доставалось особенно.

— Не смей так говорить о Володе! — вдруг топнула ногой ранее послушная девочка, которая когда-то как огня боялась отцовского гнева. Осторн даже замолчал от неожиданного отпора. — Он хороший! Хороший! И ничего он меня не заставлял! Он вместе со мной всегда убирался! Когда мы жили в лесу, слуг у нас не было!

Вцепившаяся в руку мужа Розалия потащила того из комнаты. Купец упирался, явно намереваясь продолжить воспитание. Слуги от греха подальше прыснули в разные стороны. Бледный Руперт стоял посреди всего этого бедлама и совершенно не представлял, что делать.

К счастью, Розалии удалось вытащить мужа из комнаты, и Руперт остался с сестрой наедине.

— Ну ты и даешь, — он вытер вспотевший лоб. — Я уж думал, все.

Аливия отвернулась и продолжила уборку.

— Помог бы лучше, — буркнула она.

Руперт присел на корточки и переложил какие-то тряпки с места на место.

— Может, слуг позвать? — неуверенно предложил он.

— А слуги тут убирались без меня?

— Э-э… конечно.

— Тогда лучше не надо. Следов уборки не обнаружено.

В свое время именно так сказал Володя, когда первый раз поручил ей навести порядок в доме, пока он рубил дрова. Аливия, возмущенная до глубины души, спорить с благородным не рискнула — тогда она еще только-только начала узнавать Володю. Уборку она провела, чтобы не вызвать гнев, но без особой охоты. Вот про отсутствие следов и сказал князь, когда вошел в дом, а девочка сообщила, что убираться закончила. Поняв, что князь сильно недоволен, она сжалась и постаралась прикинуться мышкой. Однако вопреки опасениям князь гневаться не стал, только вздохнул, глянул на нее укоризненно и взялся за уборку сам. Сначала Аливия наблюдала со стороны, потом стала крутиться рядом, всем видом намекая, что готова помочь, но Володя ее молчаливых намеков не понимал и не замечал ее виноватого вида. Потом, сама удивляясь своей смелости, девочка взяла одну из тряпок и, подражая Володе, окунула в ведро с водой. Выжала и опустилась на колени рядом с мальчиком, старательно копируя его движения. Князь продолжал молчать, хотя иногда и поглядывал в ее сторону.