Алексей Головлев - Воин Бездны

Разумеется, до рассвета никто глаз не сомкнул. К счастью, когда туманная дымка из угольно-чёрной превратилась в пепельно-серую, плакальщики, как по команде, оставили корабль.

– Туман редеет! Вижу небо! – раздался голос вахтенного.

За секунду до этого матросы недвижно лежали в гамаках, спелёнутые как личинки, – и вот они уже штурмуют трап, стараясь как можно скорее увидеть чистый океан.

Ободрав локти, по пути отдавив кому-то ногу, Эрван вырвался наверх. Огляделся.

Туман действительно редел на глазах: над самыми верхушками мачт неслись плотные тучи, крутобокие валы качали судно, будто игрушку.

Эрван посмотрел вперёд: ничего – только темно-зелёный океан да серое небо.

Эх, солнца нет. Жалко…

С кормы задул холодный порывистый ветер. Взъерошил волосы, забрался под рубаху. Эрван поёжился.

Паршиво встречают – негостеприимно как-то. Ну да ладно – всё лучше, чем там…

Он обернулся – примерно в миле от них из Стены Туманов показался «Красный дракон».

– Смотри-ка – тоже прорвались! – хмыкнул кто-то из толпы и ехидно добавил. – А жаль…

Неведомого острослова поддержали смешками.

– Что они там сигналят-то? Вымпел не разберу. – Гоэл сощурился, приставил козырьком руку ко лбу.

– Да всё то же, – подал голос остроглазый Яник. – «Держать прежний курс».

– Ну и ладно, – Гоэл кивнул. – По мне, чем дальше от этой Стены Туманов, тем лучше.

– А возвращаться как? Снова туда и пойдём, – вступил в разговор Эрле.

– Возвращаться… – Гоэл поскрёб заросшую щетиной щеку. – Прыткий какой! Ты вернись сначала: просто так, что ли, нам плакальщики песни пели? Э-э-х! – Он сокрушённо махнул рукой и побрёл назад в кубрик.

– Эрван! Тсс! Дуй в кают-компанию. Бастиан просил, срочно, – Яник говорил тихо и сосредоточенно. – Не верти башкой, просто иди. Я за Конюхом.

– «Дракон» отстал. Убавим парусов? – Эрван, похоже, угодил в самую середину разговора.

– Нет, Бастиан, не стоит. Пусть сами прибавят, – капитан стоял возле кормового иллюминатора и смотрел в океан. На стук входной двери он, казалось, внимания не обратил…

Эрван посмотрел по сторонам: редкий случай, все в сборе: Лоэ на своём обычном табурете возле стола; Бастиан подпирает дверь, едва не упираясь головой в низкий потолок; непривычно трезвый и потому хмурый Жорд неловко прячет за спиной дрожащие руки.

Только Конюха нет. Что там Яник копается?

– Кадет Гвент, у вас есть музыкальный слух? – Оторвать взгляд от океана Салаун не соизволил.

Вопрос застал Эрвана врасплох:

– Н-нет. Хотя на сигнальной волынке играть приходилось. И в академии…

Хлопнула дверь, в каюту ворвался запыхавшийся Конюх. Яник шмыгнул ему за спину.

«Надеется, что не заметят, – Эрван улыбнулся про себя. – А если заметят, то не выгонят»

– Ну а вы, Илан?

– Что? – Конюх, похоже, не сразу понял, что обращаются к нему.

– У вас есть музыкальный слух? – холодно осведомился капитан.

– У него есть, – проскрипел Жорд и мелко закивал. – С камертоном работать сможет, будьте уверены.

– Что? – Конюх выпучил глаза и, кажется, перестал дышать от удивления.

Капитан отвернулся от иллюминатора. Осмотрел обоих курсантов с головы до ног, затем пояснил:

– Наш почтенный гарпунёр не совсем здоров. Из-за простуды у него ухудшился слух, что в нашей ситуации… чревато. Поэтому надежда на вас. Поступаете в распоряжение Жорда – он объяснит детали. Вы свободны.

Капитан, не дожидаясь вопросов, сухо кивнул и сам открыл дверь. Жорд вышел, волоча на буксире ничего не понимающего Конюха.

– Теперь с вами.

Капитан поджал губы, искоса глянул на Эрвана.

– Ваша задача: пристроиться у бушприта и смотреть во все глаза. Яник пойдёт с вами. Вы будете смотреть вперёд и вправо, он – вперёд и влево. При малейших признаках чего-то необычного – Яника ко мне с докладом. Справитесь? Я достаточно ясно излагаю?

– Нет, – Эрван почувствовал, что бледнеет: не от страха, от волнения – впервые ему довелось перечить капитану. – Не ясно. Что именно высматривать? Чего ожидать? Ну хоть приблизительно…

Капитан подошёл к Эрвану почти вплотную, испытующе посмотрел в глаза: Эрван не отвёл взгляда.

Длинная, томительная пауза… Кивок:

– Резонно.

Салаун принялся мерить шагами каюту, задумчиво теребя чисто выбритый подбородок. Вместо него отозвался Лоэ:

– Мы сами точно не знаем. Сидим тут, дискутируем больше часа, а толку… Ясно одно, плакальщики бросили судно неспроста: что-то их спугнуло. Вы были в кубрике и не видели, как они метнулись в разные стороны – будто карманники от стражи… Так вот, это «что-то» может представлять опасность и для нас. Помните, я говорил нечто в этом роде? Так вот, если создания не просто поднялись на поверхность, но и стремительно дали дёру – опасность очень близко.

– Но всё-таки – какая? Чего нам ждать? На что обратить внимание? – спросил Эрван.

– Если бы знать… – с досадой отозвался Лоэ. – Цвет воды, форма волн, какие-нибудь животные, птицы, наконец… Мы просто не имеем понятия! Остаётся надеяться на вашу интуицию. И выдержку: если что-то обнаружите, тихо и незаметно отправьте сюда Яника. Матросам раньше времени знать ни к чему – и так половина экипажа от страха сама не своя. Ясно?

Эрван задумался. Неуверенно кивнул. Взялся за ручку двери.

– Кадет! – Капитан остановился. – Главное, не пропустите белых рыб.

– Простите, что?

– Белые рыбы… Это что за штука такая? – прорвало наконец Яника. – Всем известно: рыбы серебристые! Ну-у… бывает ещё спина тёмная, под цвет воды. А тут… Слушай, а может, капитан разыграл нас, а? Или хотел из каюты услать куда подальше?

Эрван помотал головой.

– А Салаун что – шутит когда-нибудь? Я не заметил. И потом: какой смысл звать, чтобы потом выгнать?

– Ну а если…

– Никаких если! – оборвал его Эрван. – Лучше смотри в оба: все, что по левому борту, – твоё.

Они устроились на канатных бухтах возле бушприта: над головой трепетала парусина кливера, внизу, рядом с форштевнем, пенились буруны. Когда судно, перевалившись через вершину одного вала, ныряло вниз, зелёная стена воды закрывала небо. Нос корабля исчезал в туче брызг, казалось, ещё немного – и длинная игла утлегаря вонзится в море. Затем «Горностай» задирал бушприт и с упорством горца карабкался на гребень следующего.