Array Array - На руинах Мальрока

Стенка на стенку. Деревня на деревню. С дороги, немощные! Зашибу! До смерти зашибу! Я лучший! Сейчас я проломлю этот строй! И пусть только попробуют потом не отдать Настю за меня!..

Мой бумеранг после промаха не возвращается. Это боевое оружие. Им я убиваю людей...

Клинч. Судья. Разводит. Бесполезно — я уже "поплыл". Это поражение...

Отсеченная кисть еще падает, а я уже вспорол живот следующему. Выстрел. Ухо задевает горячим клубом порохового дыма, но я жив: стрелок так боится, что промахнулся почти в упор. Атака гуркхов для них сам ужас. Сейчас мой кхури <<7> >доберется и до него...

Он намазался маслом. Думает, что это его спасет. Предыдущий тоже так думал. Я ему сломал спину...

Меня когда-нибудь вычислят по почерку. Люблю убивать необычными предметами. Столовый нож, фарфоровая тарелка, зонтик, хрустальный шар для гадания, грязные подтяжки. Сегодня, пожалуй, надо придумать что-нибудь совсем уж оригинальное. Интересно, а можно убить человека сиденьем от унитаза? Пожалуй, стоит над этим подумать... и попробовать...

Вокруг этого проклятого города не нашлось камней. Приходится метать шары вырубленные из дерева, а они не столь хороши как гранит или известняк. Зря эти шакалы убили наших послов. Когда стены их крепости падут, они жестоко поплатятся за все! Опять лопнул канат, но это не беда — мои мастера на глазах устраняют поломку, заменяя его запасным. Китайские мастера быстро работают — хорошо я их выдрессировал.

Это мне вряд ли поможет в бою против перерожденного... Дальше!

* * *

В глаза бьет свет — из-за туч на минуту проглянуло солнце. Я лежу на сером песке, у подножия огромного каменного монолита. Он не один здесь — их несколько рядов. Точнее кругов — один в одном заключенные, как набор матрешек. И алтарь по центру капища...

Надо мной склонился кто-то знакомый, усмехается, что-то говорит, приставив к горлу острие меча. Меч тоже знакомый — это мой меч. Тот самый, обращаться с которым учил Конфидус.

Я жив. Это радует. Но я не могу пошевелиться — тело будто неживое. Ничего не ощущаю. Не слышу.

Это конец — я слишком увлекся с этими файлами и теперь перегружен информацией. У меня вообще не осталось времени!

Но нет — мир начинает наполняться звуками, а тело быстро приходит в себя — еще чуть-чуть, и станет полностью послушным. Как из глубокого сна выныриваю. Одновременно начинаю ощущать что-то странное... непонятное... Будто труба надо мной водосточная, диаметра огромного, и в где-то очень высоко в нее бросили шар каменный, диаметром метров двести. Шар летит вниз, колотится о стенки трубы, приближается с огромной скоростью. И я почему-то знаю — как только он долетит до земли, так и конец: выйдет мое время.

Шар катится быстро — надо поспешить.

Странно — тогда, в случае с лошадьми, все не так было. У меня оставалось очень много времени. Часы, а не мгновения. Перестарался я... Ну ничего — будем использовать то, что есть.

Тело становится послушным, мир оживает: я теперь слышу все.

Альрик хохочет, медленно отводит меч от горла для последнего, добивающего удара. Сквозь хохот с трудом произносит:

— Ну так может все же скажешь, откуда вы такие беретесь?

Глядя сквозь него напрягаюсь для рывка, зло, отрывисто, в двух словах, на матерном русском поясняю, что взялся оттуда, откуда и все берутся. Движения непривычно быстры и я теряюсь в мелочах — успев отбить ладонью меч, не успеваю спасти кожу — зарабатываю длинный кровавый порез.

Плевать — умру я не от потери крови!

Альрик слишком сильно надавил собираясь пробить мне горло, и после моего неожиданного маневра потерял равновесие — чтобы не упасть, уперся в рукоять меча, воткнувшегося в песок в паре сантиметров от шеи.

Вторая рука без дела не остается — швыряет жменю того же песка в глаза темному и сразу же двумя ногами отчаянный толчок в грудь. Альрик отлетает как мешок с ватой — удар выполнен расчетливо, и тело его спиной вниз падает на один из следов оставленных молниями: разветвленный корень из остекленевшего песка.

И сразу перекат в сторону, вскинуть тело, одним рывком вскочить на ноги.

Зрители, наверное, ничего не успели понять: только что страж был почти мертв и вдруг стоит как ни в чем не бывало; Альрик больше не торжествует, а с воем катается по земле. Позвоночник, к сожалению, не поломал, но чувствует себя нехорошо.

Он больше не хохочет. И глупые вопросы не задает.

Я не стою на месте — у меня нет на это времени. Шум над головой нарастает, "водосточная труба" вибрирует, гремит жестью — шар-убийца приближается.

Альрик быстр — успевает вскочить, встречает меня мечом. Сверху вниз бьет — таким ударами он мой щит на щепки пустил. Но я не безоружен — ведь в бой пошел с двумя мечами, вот и пригодился запасной. Старый испытанный "матийский свинорез": узкое, причудливо изогнутое лезвие с обратной заточкой. Лучшая сталь, увиденная в этом мире. Бакайцы к таким клинкам относятся пренебрежительно и даже бой с поганью, где я неплохо себя проявил, их не убедил. Да, против закованного в броню противника он вряд ли поможет, но ведь на Альрике нет доспехов.

Прикрыться "матийцем" от "бастарда"? Зачем? Я уже знаю, что Альрик силен и не уверен, что мой клинок выдержит такое надругательство — сталь, конечно, отличная, вот только тонкий он сильно, да и повредило его слегка в бою у брода. Просто вскидываю руку, встречаю кончиком "свинореза" меч Альрика, аккуратно, плавно, скорее даже нежно отвожу его в сторону, будто веером по нему проведя. Позволяю пролететь рядом с кожей, не задев меня.

Сила вражеского удара не растрачена о жесткий блок и Альрик, вместо того, чтобы разрубить меня от макушки до паха, бьет мимо, после чего, увлекаемый инерцией клинка, поневоле склоняется вперед, горлом встречая разогнавшийся изгиб "матийца". Тонкий клинок не завязнет, если его не останавливать — я и не останавливаю, уверенно переводя рубящий удар в режущий, подшагиваю темному за спину.

И завершающий рывок на себя.

Матийский меч хорош как раз для режущих ударов. Сегодня он мой серп, а шея Альрика пучок ржаных колосьев.

Предупреждал ведь, что без башки оставлю... не верил...

Я позволил ему атаковать первым. Он раскрылся. Действительно не боец — звериная сила и скорость при нулевой технике. Сила ему боком вышла: против него же обернулась. Он ударил один раз, и я ударил один раз — я попал, а он нет.. Это был хороший бой.

Хронически не везет твари со мной — опять голова покатилась. Отрезать голову на живом человеке непросто. Лишь мастер точно знает как попасть лезвием в ту уязвимую щель, которую природа оставила между позвонков.

Глаза его еще живут. Похоже, он изумлен. И ему страшно. Может умирает и не навсегда, но сам признавался, что при каждой смерти чего-то лишается.