Array Array - На руинах Мальрока

— С запасами как?

— Не сказать, чтобы много, но зиму протянуть должны. Кошек по округе одичалых ловим и приручаем, а то от мышей спасу нет, да и крыс хватает. Они для припасов первый враг.

Чувствую себя все более уверенно: тело оживает, головокружение все реже и реже, в глазах муть рассасывается. Нос заработал на полную мощность и тут же поморщился — запашок от меня тот еще...

На пороге показался Тук:

— Сэр страж — завтрак скоро будет. Королевский завтрак вам приготовят!

— Хорошо. Тук — мне бы помыться...

— Баньку истопить?

— А есть баня?!

— Конечно есть! Как же без бани жить-то! Если с вечера не выстудилась, то мы быстро ее...

Горбун выскочил, уже на улице прокричав:

— Амед! У тебя веники остались можжевеловые?! Тащи один в баню — сэру стражу не помешает сейчас!

Да уж... вот так валяйся — непонятные киллеры чувствуют себя в моем замке как дома... веники разносят банные...

* * *

Только в бане я понял, как же меня жизнь измотала. Мышц не осталось — скелет голый, кожей обтянутый. Зачем все эти новые знания, если меня ветром шатает... Надеюсь, эта дистрофия временная и я обязательно восстановлюсь.

Но пока что лучше на себя не любоваться — нервы целее будут...

Дирбз, пользуясь тем, что епископ с рассветом отправился в холмы проповеди межгорцам читать, а Арисат с ним пошел, чтобы в случае чего весомость слова божьего подтвердить мечом, не оставил меня в покое даже в бане. Пока Тук обхаживал можжевеловым веником (голубая мечта мазохиста) он, чуть приоткрыв дверь в парилку, скороговоркой рассказывал все пропущенные новости.

И между делом пожаловался на Арисата:

— Дерзок он стал в последнее время — часто с епископом спорит. Тот его осаживать пробовал, но не помогает. Много он себе возомнил!

— Это издавна тянется. Раньше, на побережье, Арисат был правой рукой сэра Флориса — командующего экспедицией. А Конфидус был вождем еретиков ссыльных, у них в подчинении. Вот Арисату и не нравится ему подчиняться. Тем более бакайцы иридиан не очень-то уважают. Они ведь одно ценят — воинственность.

— Так ведь епископ у нас воин еще тот. Видели бы вы, как он врубился в толпу межгорцев, когда мы шайку Скрипа разгромили.

— Верю... Не будь Конфидус таким, его бы вообще ни один бакаец слушать не стал...

— Все равно нельзя так! Вы приказали слушаться его во всем, как вас!

— Арисат поболтать любит... он и мои приказы обсуждал не раз.

— Много вы ему позволяете просто! Простите, сэр! Наболело!

— Ладно сержант: поставлю я его на место. И это... Где Альра?

— Откуда мне знать?!

— Ты разведкой заведуешь и охраной подступов к замку, а она лучший помощник в таких вопросах! И ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, где ее искать?! И еще смеешь на Арисата жаловаться!

— Виноват, сэр страж! Да в замке она! Вы не так меня поняли!

— Ладно... Мне нужна она.

— Что? В баньку ее?

— Господи!.. Дирбз: просто после бани приведи ее в шатер. Поговорить надо...

* * *

Распаренный, чистый, в свежей одежде, с округлившимся животом на теле скелета... Носом понемногу клевать начал — сонливость накатила от такого потока забытых удовольствий. Но нельзя. Я слишком долго валялся — надо срочно браться за дело. Хватит время терять. И начну с самого легкого — узнаю все что возможно про это капище. Уж очень любопытное местечко... и опасное. Дискомфортно жить рядом с таким — надо хотя бы прикинуть, что от него можно ожидать.

Альра в шатер не вошла — ворвалась. Невероятно живая особа, и рад, что перенесенное ее не изменило. Одежда чистая, не потасканная — прибарахлилась где-то. Но опять не женская — все партизанствует.

— Сэр страж! Я так рада! Вы наконец пришли в себя! Мы все верили, что так и будет! Мы все молились за вас!

— Спасибо Альра. Ты присядь, не прыгай вокруг меня. Как твои люди?

— С ними все хорошо! Спасибо! Их хорошо здесь приняли. Работают все — надо до зимы успеть запасы сделать. Даже дети работают — ягоды и грибы собирают на сушку. Ну и по садам фрукты зрелые. Дети у нас большие, ведь маленькие не выжили... — девушка резко погрустнела.

— Ничего, будут еще у ваших людей малыши.

— Я знаю. Все ведь теперь будет хорошо? Да? И я знаю, что ортарские инквизиторы хотят вас убить. Но они больше не смогут посылать своих убийц — на выходе из горловины мы устроили засаду. Там лучшие мои стрелки — охотники потомственные. По воронам не промахиваются, — мстительно уточнила Альра.

Ортарцев она сильно не любила, и то, что инквизиторы туда попадают из империи ничего не меняло. Радует, что с Дирбзом до сих пор не сцепилась — я этого очень опасался.

— Хески, которых они послали, не вернулись. Вряд ли они повторят это. Карающие даже не знают, живы мы, или погибли все. У нас были голуби для связи с крепостью, но во время ливня, в горловине, телегу с клеткой засосало в грязь. Тук успел их выпустить, а сам едва не погиб при этом. Они вернулись в крепость без писем и там теперь гадают, почему так случилось. Скорее всего подумают, что нас перебили.

— Все равно засада не помешает!

— Конечно не помешает... Альра — расскажи мне про капище.

— Что рассказать?!

— Ты говорила, что там появляются непонятные вещи. И звери неизвестные. Часто так бывает?

— Нет. Редко. Только после молний, который бьют туда без дождя. Старый Аван рассказывал, что иногда они бьют даже с чистого неба.

— Ты видела этих зверей?

— Нет. Но я видела череп одного из них. Большой череп. Похожий на медвежий, но с клыками как кинжалы и маленькими рожками. Говорили, что он остался от демона. И еще шкура в замке была — похожая на лошадиную, но с черными и белыми полосами.

— Интересно... А вещи?

— Вещи у барона в кладовой хранились, но где они сейчас, не знаю — все ведь разграблено и сожжено.

— А ты их видела?

— В детстве барон один раз показывал чудесную вазу: из чистого-чистого стекла, будто хрусталь горный. Такое никто не умеет варить. Она была высокая и узкая, с очень тонким горлышком. Ему купец ортарский предлагал за нее по весу в три раза больше золота отдать, но... Эх, лучше бы отдал... не попала бы к солдатам...

— Жаль... я бы хотел посмотреть на эти вещи...

— Ничего не осталось — кладовая разграблена. Разве что ковчег...

— Ковчег?

— Да. Ковчег. Он на Языческом холме так и остался. Слишком тяжелый — его невозможно унести.

— Торап что-то про него рассказывал...

— Да про него все знают — как такое большое спрячешь?! Солдаты его тоже утащить не смогли. Он вечно будет стоять в своем сарае.

— Сарае?

— Ну да. В сарае. Человек, который тогда оказался на холме вместе с ковчегом, потом поднял вокруг него стены и настелил крышу. Чтобы ковчег не ржавел от дождей.

— Так... Совсем интересно становится... Ты уж если рассказывать начала, то все рассказывай. Что за человек?