Дмитрий Силлов - Закон проклятого

– А, к черту всё. Так совсем рехнуться недолго.

Иван решительно перешел площадь и толкнул стеклянную дверь с надписью «Вход».

Прикуриватель щёлкнул, и Андрей поднес красный глаз автомобильной зажигалки к кончику сигареты. В салоне запахло дымом, отчего Томпсон скривился, став похожим на обиженного бульдога.

– Андрей, что ты курить?

Макаренко покрутил перед носом американца сигаретной пачкой, купленной в киоске неподалеку.

– Ваши, между прочим, штатовские.

Томпсон осторожно, словно мину, взял в руки красно-белую коробочку и начал её изучать. Потом так же осторожно положил обратно.

– Да, вы, русские, есть очень сильный народ, – сказал он после долгой паузы. – На этот пачка написано, что этот сигарет можно торговать везде, кроме США. Если бы американцы курить такой табак, они бы уже давно вымирать. Как динозавр.

Андрей фыркнул и ничего не ответил.

Быстро сгущались сумерки. Ночь потихоньку обволакивала столицу. Впереди показалась станция метро, и Андрей остановил машину.

– Сейчас по домам поедем. Хватит по городу колесить, спать пора. Пойду-ка у бабок сигарет куплю. Мы пока ещё не вымерли, а курить завтра чего-то надо.

– Понятно, – кивнул Томпсон. – Ты покупать сигарет на улице, а не в автомат или супермаркет. Наверно, ваш бабка сам делает табак для них из сушёный дерьмо.

Андрей снова промолчал и вышел из машины. Хотя чего тут скажешь? Все ясно без перевода.

Он сделал один шаг… и остолбенел. Навстречу ему шёл человек, которого он давно считал погибшим. Шёл чётко и размеренно, почти строевым шагом, никого не замечая и глядя в одну точку остановившимся взглядом. Редкие прохожие шарахались в сторону от странного человека, а тех, кто не успел сойти с дороги, он просто отодвигал движением руки и шел себе дальше, не обращая внимания на возмущённые крики и угрозы, несшиеся ему вслед.

– Андрюха!!!

Дикий крик Макаренко разнесся над площадью.

– Андрюха! Ты живой?!

Следователь бросился к человеку, но тот, даже не переведя глаз, отмахнулся от протянутых к нему рук и продолжал свой кратчайший путь по прямой к станции метро.

– Андрей, – уже не так уверенно окликнул человека Макаренко. – Андрей, это же я, тёзка. Мы ж три года воевали вместе. Ты что, не помнишь?

Он попытался ухватить человека за рукав, но неожиданно получил от него настолько мощный толчок в грудь, что не удержался и, пролетев пару метров, врезался в стену передвижного вагончика с надписью «Шаурма» и упал на асфальт.

– Ти что, пьяний, да? Если пьяний, дома сиди! – заорал ему из палатки потревоженный владелец вагончика.

– Да пошел ты! – огрызнулся Андрей.

Торговец, увидев восстающую с асфальта мощную фигуру, тут же утух.

– Как же это? Это же Андрюха Калашников, друган мой погибший. Говорили, что он уже в мирное время погиб, – бормотал Макаренко, медленно приходя в себя после случившегося. – Как же это?

– Это уже не есть твой друг, – ворвался в его сознание голос подошедшего Томпсона. – Это уже не человек. Им управляет тот, кого я ищу.

– Что? Кто управляет?

Каменное лицо подошедшего Томпсона было спокойным и суровым.

– Я всё понять. Я читать все материалы следствий. Ты помнишь – сила. И гипноз. Один раз он глазами кидать в меня тяжелый шкаф. А сейчас он бить не вещами, а людьми. Скажи, много человек здесь, в Москва, мог так тебя толкать?

До Андрея ещё не дошел смысл сказанного, но одно он понял ясно – его внезапно объявившийся боевой товарищ попал в беду. И судьба делает ему подарок, даёт шанс помочь другу в трудную минуту.

– Быстрее, за ним! – крикнул он Томпсону, бросаясь в сторону здания метрополитена.

Эскалатор. Одно из самых непонятных изобретений человеческой мысли. Не проще ли было сделать обыкновенную широкую лестницу, чем мучиться над созданием узенькой, вечно ломающейся и безумно дорогой движущейся ленты, потакающей лени и прогрессирующей тучности хилых детей цивилизации?

Но иногда кажется, что эскалатор всё-таки нужная вещь. Ведь, по идее, это единственное место, где люди могут не пряча глаз и не боясь нарваться на скандал взглянуть в лицо друг другу. Только потому, что через мгновение движущиеся в противоположных направлениях лестницы разнесут их в разные стороны…

Иван стоял на медленно ползущей вниз ступеньке, но сейчас его не интересовал томный взгляд едущей навстречу рыженькой столичной красотки и её глубокое декольте. Какое-то неясное предчувствие продолжало его тревожить, беспокоило, бередило душу, как саднит, вонзившись в тело, маленькая, но болезненная заноза. Ему вдруг показалось, что меч, прикреплённый сзади ремнями под курткой, шевельнулся и кольнул спину слабым разрядом тока.

Ступени сгладились и вползли под пологую зубастую железяку. Иван ступил на потёртые плиты подземной станции.

Как всегда в десятом часу вечера, в метро было относительно немного народу. Иван встал у края платформы и посмотрел на электронные часы.

Поезд ушел минуту назад. Светящиеся цифры, отсчитывающие секунды, ехидно подмигивали с табло. Иван отвернулся и попытался заглянуть в разверстую пасть подземного тоннеля – не видать ли там следующего поезда…

Между мраморными колоннами, подпирающими высокий свод станции, мелькнула чёрная тень. Длинное пальто, прямые волосы, каскадом ниспадающие на узкие плечи, нелепые солнцезащитные очки… Иван присмотрелся внимательнее. Похоже, он где-то видел этого человека. Но где?

Фигура приблизилась ещё и остановилась в нескольких метрах от Ивана, поблёскивая зеркальными стёклами очков. И чего надо этому придурку?

Меч за спиной дернулся и задрожал. Иван явственно почувствовал вибрацию. Что за дьявольщина?

Иван сделал шаг назад от края платформы, направляясь в сторону незнакомца. Он узнал этого человека. Это был тот, кто следил за ним из-за дерева, когда Иван выходил из тюрьмы. Уж не это ли тот самый «Хозяин», о котором всё время бормотала Жанна? И не по его ли приказу в голову Ивана недавно всадили пятнадцать сантиметров металла? Очень даже может быть. Не зря же так волнуется за спиной беспокойное дедово наследство.

Парень сделал несколько шагов… и вдруг застыл на месте. Незнакомец снял очки. Огненно-красные глаза уставились в лицо Ивана, чёрные провалы узких зрачков вонзились прямо в сердце, холодные невидимые пальцы коснулись мозга…

Иван зашатался. Серый туман, состоящий из трех слов, начал клубиться перед глазами.

– Прыгай на рельсы, – сказал туман.

Мраморные колонны заколебались и растворились в пустоте. Тоннель, эскалатор, потёртые плиты пола – всё смазалось и исчезло. Остался только туман. И слова:

– Прыгай на рельсы…