Мёртвый континент

Из пяти касок исчезает четыре. Оставшаяся пятая неуверенно бубнит:

- Чё кричишь, чё кричишь… мы тута на стрёме.

Павел поднимает прозрачное забрало, чтобы было лучше видно лицо, подходит ближе.

- Хватит дурака валять, мужики. Я вас не трону и погреб ваш мне не нужен. Пойду дальше, дела у меня там. Ну, договорились?

Шахтёрская каска опускается, слышно тихое бурчание, возня.

- Ладно, залазь, только обережно, масло не пролей, - раздаётся голос.

Павел аккуратно лезет наверх. Вся баррикада залита густым мазутом, куда не ступи, испачкаешься. Пробирается по стенке, но на самом верху бочка. Осторожно огибает, но случайно задевает камень, он катится вниз, за ним другой, третий… Бочка угрожающе наклоняется тягучая волна мазута ползёт через край, словно язык подземного чудища. Снизу раздаётся испуганный вскрик. Павел одной рукой подхватывает падающую бочку, ставит на место. Другой берёт здоровенный булыжник, сует под днище. Удар ногой и бочка застывает, будто приваренная. Чтобы не развалить самодельную крепость, пока будет спускаться, прыгает на дорогу. Ботинки глубоко впечатываются в асфальт, оставляя чёткий отпечаток подошвы, гулкий звук от приземления тяжёлого тела уносится в тёмную даль тоннеля. Павел оборачивается. На него смотрят пять пар испуганных глаз. Видно, что ребята в шахтёрских касках остро жалеют, что разрешили такому мордовороту перейти завал. Оружия нет ни у кого, только странного вида коробочки в руках. Мужчины ёжатся, трусливо переглядываются.

- Вы что, военные, в дозоре? Нападения супостата ожидаете или как? – спрашивает Павел.

- Чё?

- Да ладно, это я так. Шутю. Чего дорогу перегородили?

Каски неуверенно смотрят друг на друга. Павел только сейчас замечает, что по бокам грязных, обшарпанных пластиковых шлемов нарисован полосатый бело-розовый флаг. « Опять туземцы, - понял он. - Везёт же на тупых»!

- Тама того… эта… - трясёт головой самый разговорчивый, - крэйграунд, вот!

- Крэйграунд? « Это подземный рак, что ли»? – подумал Павел. Вслух важно произносит:

- Ну, если так, тогда конечно. Ответственная работа у вас, военные. Не каждый справится.

Туземцы довольно заулыбались, выпрямились в полный рост, каски гордо блеснули грязными боками.

- Ладно, мужики, не буду мешать подвигу. Свершайте!

Павел отошёл довольно далеко, когда за спиной раздался топот сразу нескольких ног, задыхающийся голос произносит:

- Ты эта …уф! … эта … тово, туда не ходи.

- А куда ж мне идти? Тут дорога одна, - удивился Павел.

- Да нет, я тово … иди, только не сам.

- Ага, вы меня понесёте, - догадался Павел.

- Ну, нет, ты тяжёлый, - ответил бородатый предводитель, при этом посмотрел так выразительно, будто незнакомцу должно быть очень стыдно не понимать таких очевидных вещей. – Мы идём с тобой.

- А как же пост? Боевая задача будет сорвана!

- Не-а, ты убил крэйга, новый приползёт не скоро, - улыбнулся щербатым ртом бородатый.

- Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Павел.

- Воняет, - просто ответил бородатый туземец, - когда крэйг сдыхает, всегда вонища.

Остальные туземцы затрясли касками, подтверждая очевидную истину.

- Ну ладно, военные, - вздохнул Павел, - пошли. Только ведите сразу к генералиссимусу.

Тоннель медленно сворачивает, изгибаясь гигантской дугой. Далёко впереди появляется тёмное пятно во всю стену. Когда подошли ближе, пятно превратилось в огромный пролом, заложенный мешками с песком, листами ржавого железа, шпалами и кусками бетона. На высоте трёх метров дверь, сплетённая из арматуры. Сквозь отверстия видны встревоженные лица, слышен бубнящий говор. Павел подходит первым, за ним туземцы почётным эскортом, словно корабли, сопровождающие дредноут. Разговоры за дверью стихают, слышен шум отодвигаемого засова, противно скрипят несмазанные петли. Дверь открывается наполовину, наружу выглядывает … воин, решил Павел. На голове огромный, не по размеру, военный шлем образца середины прошлого века, смешные тесёмки из шнурков от ботинок завязаны бантиком ниже подбородка. Плечи и грудь укрыты самодельной бронёй из кастрюльного железа, из-за спины выглядывает древняя базука. Солдат надувает щёки, так что глаз становится не видно, важно спрашивает:

- Хто такие?

- Джон Кровавое Яйцо, вот хто! – неожиданно отвечает бородатый предводитель туземного дозора. – Не видишь, пленного привели. Открывай!

Павел удивлённо поднимает бровь, но молчит. Пускай считают его пленным; чем дитя не тешилось, лишь бы не кусалось. Под хихиканье остальных дозорных сверху опускается кривая лестница. Она сварена из ржавых водопроводных труб, некоторые перекладины держатся на честном слове. Если для мелких туземцев в самый раз, то Павлу не стоит браться. Он решительно отставляет подозрительную конструкцию, оценивающе смотрит наверх. Солдат разевает рот, растерянно наклоняется, шлем съезжает, край звонко стукает по зубам. Павел делает ладонью жест, означающий – всё брысь! Выпучив глаза, солдат пятится, за его спиной кто-то оступается, падает. Слышны недовольные крики, дребезжащий звон, словно алюминиевые тарелки сыпятся на бетонный пол. Прыжок, пальцы на мгновение сжимают нижний край дверного проёма, рывок, кувырок через голову и вот он стоит, выпрямившись в полный рост. Рядом без памяти валяется случайно придавленный солдат в самодельном бронежилете, вокруг лежит ещё десятка полтора таких же, в кастрюльной броне. В сторонке, под стеной, пирамидой сложены древние самозарядные винтовки.

- Кто не спрятался, я не виноват, - запоздало произносит Павел. – Извиняюсь!

За спиной слышится возня, подлое хихиканье. Это его сопровождающие поднялись наверх и теперь издевательски посмеиваются. Павел хватает за плечи придавленного, поднимает. На всякий случай встряхивает. Броня дребезжит плохо подогнанными сочленениями, шлем падает на землю. Только сейчас Павел получает возможность как следует рассмотреть лицо местного аборигена. Голова самая обычная, человеческая, лицо продолговатое, вытянутое. Щёки впалые, глаза сидят глубоко. Под тонкой кожей хорошо видны синие прожилки. Вид у аборигена такой, будто он не кушал недели две. Или кушал, но только улиток и земляных червей. Даже жалко стало. Павел осторожно опустил обеспамятевшего военного на пол. Вокруг зашевелились остальные, начали медленно отползать в сторонку, только потом подниматься. Стали под стенку, прижались друг к другу.

- Лестницу поднять, дверь закрыть на засов! – неожиданно рявкнул за спиной бородатый. Павел осуждающе покачал головой – негоже так кричать на убогих.

Когда перепуганные защитники осталась позади, Павел спросил у бородатого:

- Чего они такие худые?

- Еды мало. Крэйг мешал.