Мёртвый континент

« Что ещё за терра-инкогнито? Неужто обвал такой? Я вроде и не очень сильно тут шумел. Потрясло, конечно, не без этого, но подземелья строили с расчётом на землетрясения посильнее. Что-то здесь не то. Словно кто волшебный зонтик раскрыл и … чур, я в домике! Надо проверить», - решил Павел. Превозмогая боль в избитом теле, поднимается на ноги, подходит к лесенке, ладони ложатся на поручни. Краем глаза замечает странный блеск на земле, словно кусок льда появился откуда ни возьмись. Поворачивает голову, лицо кривится от досады и злости – в пыли, между шпал лежит лицевая панель от бронекостюма. Только сейчас он обратил внимание, что лицо открыто, он лишён не только защиты, но и информации. Теперь он наполовину слеп и глух, вдобавок не имеет понятия о том, в каком состоянии находятся всё системы бронекостюма. Даже не знает, сколько точно боеприпасов осталось. Судя по весу, немного. От души, со всей дури плюнул на рельсы, благо забрало теперь не мешает. Хотел было поднять расколотую панель, но тут взгляд падает на платформу. Павел вдруг вспомнил, что совсем недавно здесь стояла ракета с прямоточным атомным двигателем. В памяти ярко вспыхнула картинка из недавнего прошлого: стремительно меняющиеся - в сторону увеличения! - алые цифры на лицевой панели. Радиация заразна, так что железная платформа наверняка фонит, да ещё как!

Но без транспорта не обойтись. Не раздумывая, Павел бросается к сцепке. Несколько безуспешных попыток разъединить платформу и электровоз ни к чему не приводят. Обозлившись, Павел отбегает к стене, поднимает левую руку. Раздаётся хлопок, яркая вспышка на мгновение ослепляет. Гремит взрыв, в воздухе кувыркаются куски разорванного железа, несколько осколков звонко бьются о бронекостюм, с потолка угрожающе сыпется песок. Фугасная граната рвёт сцепку в клочья, от взрыва электровоз потихоньку трогается с места. Павел на ходу запрыгивает на лесенку, поднимается в кабину. Конечно, и здесь «грязи» хватает, на электровозе нет даже элементарной защиты, но всё-таки в разы меньше, чём на удаляющейся платформе. Поднимает рычаг подачи напряжения повыше, вагон набирает скорость. Вдалеке какие-то шустрые малыши врассыпную бросаются от приближающегося поезда. Мимо пролетает громадный пролом в стене, напротив распахнутые металлические двери, из которых вырываются клубы пара. У входа на склад трепещется на ветру грязный звёздно полосатый флаг. Это туземцы, вспомнил Павел. Всё ещё продолжают таскать ящики с консервами. Вот счастье привалило-то!

Разграбленный склад остался далёко позади, навстречу стремительно бегут рельсы, колёса стучат на стыках. Павел сверяется с картой – до странного пятна остаётся совсем немного. Сбрасывает скорость. В тоннеле становится темнее. Павел поднимает глаза – горящие фонари встречаются всё реже и реже. Вскоре одинокой звездой сверкает последняя лампа и дальше дорога лежит в сплошной темноте. На макушке электровоза зажигается прожектор. Внезапно исчезает электронное изображение схемы подземных дорог. Навигатор работает исправно, но карты нет. Павел немедленно останавливает поезд. Пытается включить навигатор, но ничего не получается. Питание в норме, аккумулятор не сел, а виртуальную схему подземных тоннелей прибор упорно не желает показывать. « Что-то за сегодня слишком много поломок, - задумался Павел. - или день такой»? Взгляд скользит по лучу прожектора, упирается в пыльную тьму, за которой ничего не видно, бежит по стенам, останавливается наверху. Потолок на этом участке выглядит как-то странно: весь покрыт кабельными узорами. Примерно так располагают провода для обогреваемого пола. Но потолок-то греть зачем? Заинтересовавшись, Павел забирается на крышу кабины. На расстоянии вытянутой руки от головы протянут высоковольтный провод. Одно неловкое движение – и Павлу конец, за секунду превратится в дымящуюся головешку. В полумраке плохо видно и Павел с трудом различает красноватый блеск толстых проводов, что паутиной опутали потолок тоннеля. В некоторых местах обрывки свисают почти до земли, создавая неприятное впечатление каких-то подземных джунглей. Тихо, аж в ушах звенит. Павел смотрит ещё раз и у него появляется смутное подозрение, что внезапный отказ навигатора как-то связан с этими проводами. Чтобы проверить он спускается в кабину, включает задний ход. Через несколько минут, когда потолочная сетка исчезла, навигатор ожил, как ни в чём ни бывало.

- Понятненько, – присвистнул Павел, нажимая кнопку отключения. - Норка-то экранирована! Так, подведём итоги. Броня повреждена, в карманах пусто – в смысле стрелять почти нечем, морду прикрыть, в случае чего, тоже разве что ладошкой. И что-то бородёнка у меня стала быстро расти, а это верный признак небольшой дозы радиации. Не пора ли вернуться в тёплые края, то бишь до Петра Иваныча? Пополнить запас харчей, сбрить усы и почистить сапоги? Явно пора! Только вот как?

Павел задумался. Попал он сюда совершенно случайно, вынесло волной в нужное место. А как вернуться? Опять включил навигатор, стал внимательно всматриваться в переплетение линий и пунктиров. После непродолжительного раздумья пришёл к выводу, что надо возвращаться обратно. Не доезжая до продовольственного склада, где сейчас хозяйничают радостные аборигены с полосатым флагом, начинается ответвление от основной дороги. Оно ведёт вглубь горы, затем обрывается непонятным тупиком, от которого идёт полуразрушенный ход в сторону подземного жилища Соловейчика. Правда, карта показывает, что ход отделяется завалом от пещеры, по которой можно выйти к жилому комплексу, но как-то неуверенно, что ли. Завал обозначен пунктиром, то есть он не сплошной. Потолок кое-где рухнул и всё. Шансов, честно говоря, немного, но другого пути всё равно нет. Ещё раз оглядывается. Мрачный тоннель уходит в никуда, полную и абсолютную тьму середины земли. Потолок, опутанный толстым медным проводом, напоминает брюхо гигантской змеи в чёрно-красную клетку, что лежит сверху в ожидании, когда кто-то вылезет из тоннеля, чтобы тотчас проглотить несчастного храбреца. Массивный электровоз, покрытый листовой сталью, показался Павлу жалким драндулетом, старым ночным горшком на электрическом приводе по сравнению с тем неведомым, что притаилось во мраке подземелья. Рука уверенно толкает рычаг управления, электровоз бодро трогается с места. Ему, кажется, здесь тоже не понравилось.

Ровный перестук колёс на стыках быстро успокоил, Павел стали внимательно смотреть на стены тоннеля. Где-то здесь должна начинаться дорога в сторону от основной линии. В слабом освещении редких фонарей он с трудом заметил несколько железных ящичков и полосатый рычаг. Это стрелка. Переводить путь на другие рельсы, не выходя из кабины, Павел не умел. Пришлось остановить электровоз. Подойдя ближе, увидел, что автоматический перевод и не возможен – изоляцию проводов кто-то не то ободрал, не то сгрыз. От короткого замыкания земля вокруг почернела. Между двух сгоревших и оплавленных проводов горкой лежит небольшая кучка пепла. Павел подёргал туда-сюда рычаг, рельсы с презрительным щелчком прильнули друг к другу. От неловкого шага кучка пепла рассыпалась и Павел увидел несколько обугленных костей, осколки черепа и зубы такой удивительной формы, что сразу остановился. Кости интереса не вызвали, а вот клыки заставили всмотреться внимательнее. Почти у всех животных зубы делятся на острые резцы и плоские, толстые коренные, предназначенные для дробления и пережёвывания пищи. У некоторых хищников такого деления нет, всё зубы резцы. Острые, сужающиеся наверху. То, что держал на ладони Павел, не было ни резцами, ни коренными зубами. То есть, это были клыки, но странной, плоской формы. Прямоугольные пластины с утолщением снизу, верхняя грань узкая, покрыта остроугольными кристаллами или зубцами, словно пила. Такими зубами хорошо резать кости, подумал Павел, только вот челюсти должны быть особой формы.