Андрей Тепляков - Пустошь

Майкл обошел прилавок. За ним он увидел небольшую дверь, зажатую с двух сторон полками. Она была приоткрыта.

– Я посмотрю там, – сказал он.

Анна кивнула.

Возле прилавка стояла вращающаяся стойка с открытками, которые любят покупать останавливающиеся на заправке туристы. Пара видов маленького Пуэбло, чтобы можно было сказать друзьям: «Да, я там был по дороге в Лас-Вегас. Глухомань, но местечко симпатичное».

Она подошла к стойке и стала рассматривать картинки. На всех были виды Санта Ана. Вот фотография приземистого глинобитного дома, рядом с которым стоит индейская семья. Отец, мать и два ребенка – мальчик и девочка. У входа в дом – тотемный столб. Анна не узнала это место – тотемных столбов они еще нигде не видели. Была там и открытка с тем самым кафе. Рядом с входом стоял пикап, из которого выбирался человек. Старая женщина в традиционной одежде сидела на стуле у двери и курила короткую трубку. Идиллическая картинка из жизни индейской глубинки Нью-Мексико. Но что-то нарушало эту идиллию, что-то было не так. Анна нахмурилась, внимательно глядя на фотографию. Вроде бы, все правильно: двустворчатая дверь, выцветший на солнце навес, вывеска на двух цепях. Да – вывеска! Она казалась как будто длиннее, почти на всю ширину входной двери, а раньше… Анна прочитала надпись и почувствовала, как у нее похолодели пальцы. «Остановись и подкрепись!» Она была уверена, что вчера на вывеске было другое. «Дорожное кафе» или «На дорожку» – что-то в этом роде, но никак не «Остановись и подкрепись!». Анна убрала открытку в карман. Надо показать ее Майклу.

Нашлись на стойке и открытки с видами равнины. Анна взяла одну и добавила ее к открытке с кафе.

Наклонилась к нижней полке прилавка.

И услышала тихий стон. Тот самый стон, который так напугал ее в прошлый раз. Едва слышный, он доносился из глубины магазина, где стоял стенд с сигаретами. Она замерла и осторожно, стараясь не дышать, огляделась. Ничего. Солнечный свет, бьющий с улицы; тени, застывшие и недвижимые, – и тишина.

Хлопнула дверь подсобки, Анна вздрогнула и едва сдержала крик. За прилавком появился Майкл.

– Я… – начал он, но осекся, глядя на испуганное лицо Анны. – Что-то случилось?

– Я слышала, – тихо сказала она. – Я снова это слышала.

Она приложила палец к губам. Тихо постукивали по стеклу подхваченные ветром жалюзи. Громко стучала кровь в висках.

– Может быть, тебе показалось? – спросил наконец Майкл.

– Да нет, не показалось.

Анна распрямилась.

– Ты нашел, что искал?

Майкл поднял над прилавком ведро.

– Тогда пошли отсюда.

На крышках резервуаров висели замки.

– Черт! – выругался Майкл. – Об этом я не подумал.

– Ключи, наверное, в офисе, – предположила Анна.

– Скорее всего. Я сейчас!

Майкл снова скрылся в магазинчике. Анна села на бордюр, опоясывающий колонку, и вытащила открытки. С того места, где она сидела, хорошо просматривались равнина и горы. Анна внимательно изучила картинку с видом на равнину, стараясь запомнить все детали. Потом посмотрела вдаль. Ничего, никаких отличий. Она еще раз глянула на открытку. Что-то наверняка не так. Надо просто увидеть.

Майкл рылся в ящике стола под кассовым аппаратом, когда услышал крик.

– Майкл!

– Иду!

Он увидел ключи в дальнем углу ящика, схватил и потянул. Кольцо зацепилось за что-то, и связка выскочила из пальцев.

– Черт!

– Ааааа!

Истошный крик Анны ножом резанул по нервам. Позабыв про ключи, Майкл вскочил на ноги и бросился к выходу. Низкое солнце на секунду ослепило его, а когда зрение вернулось, вокруг никого не было. У одной из колонок валялась открытка. Майкл огляделся по сторонам, но увидел лишь темные молчаливые дома.

– Анна? Ты где?

Ему ответило только тихое шуршание ветра. И больше ничего.

– Анна!

Линда медленно отодвинула от лица микрофон, все еще не веря в то, что произошло. Целый час она пыталась связаться с Майклом и Анной, но рация отвечала ей только бессмысленным шумом. То, что она услышала перед тем, как связь пропала, напугало ее и одновременно озадачило. За время, которое она провела у рации, переговариваясь с райдерами, она слышала много, очень много такого, чего предпочла бы никогда не слышать. Но в последнее месяцы все было хорошо. Она уже начала забывать, как это бывает. И вот теперь – крики, ругань, рев двигателя и сигнал клаксона. Очень громкий сигнал. Слишком громкий. Такой устанавливают на большие машины. У «сабурбана» он совсем не такой. Они попали в аварию? Но откуда там взялся другой автомобиль? Квант скорости – как высотный эшелон для самолета – там не могло быть других. А что, если не местные? Кто-то из Кубы? Нет, это невозможно! Но тогда кто? Ради бога, кто? Что за машина оказалась там?

Как и многие в Санта-Розита, Линда свято верила в неуязвимость Майкла. Еще никому не удавалось ездить по Пустоши так долго. Казалось, Майкл нашел какую-то волшебную палочку. Оберег. Его много раз спрашивали об этом, но он только пожимал плечами и говорил: «Обращай внимание на мелочи и не психуй. Это все, что можно сделать. Остальное – удача». Да, удача была благосклонна к нему, как к тем немногим своим любимчикам, которые не знают, что такое невезение, и с рождения обеспечены бесплатной страховкой. Линда верила, что Майкл из их числа. Верила до сегодняшнего дня. И теперь, хватаясь за тонкую соломинку надежды, она сидела перед рацией и застывшими глазами смотрела на пульт. Медленно ползли минуты. Линда вызывала «сабурбан» снова и снова, но Майкл молчал.

Около десяти вечера пришел Чарли. Одного взгляда на сестру было достаточно, чтобы понять: что-то случилось. Он подошел и положил руки ей на плечи.

– Насколько плохо?

– Очень плохо. Вот. Я записала полтора часа назад.

Она включила магнитофон.

Треск помех, невнятный шум. «Майкл! Это Линда. Ты не вышел на связь. У тебя все в порядке?» Голос, прозвучавший в ответ, заставил Чарли вздрогнуть. Он был одновременно и похож, и не похож на Майкла. Он звучал испуганно, раздраженно и как-то… растерянно. «Линда…» – начал он, но не успел закончить фразу – остаток слов утонул в адском реве. Тот нарастал в течение нескольких секунд, а потом оборвался. Стало слышно, как взревел двигатель «сабурбана», и еще какой-то гул. Низкий и громкий. И он приближался.

Снова голос Линды: «Майкл, что там у тебя? Что за шум?» Рев в эфире достиг апогея, потом послышался визг покрышек и странные звуки, будто кто-то выбивает пыль из ковра. Потом все смолкло. Остался только треск помех.

Линда выключила запись.

– Что это было? – спросил Чарли, садясь на стул рядом с ней.

– Клаксон, – устало ответила Линда. – Я уже раз двадцать слушала. Это клаксон.

– Больше похоже на ревун – как на кораблях.