Александр Сухов - Пламенный Путь

– Чего ты предлагаешь? – радужная хитиновая броня адмирала заметно утратила краски.

– А вот это уже другой разговор! Теперь узнаю старину Скуудла, который и в молодости отличался завидным умом и осторожностью…

– Да не тяни ты резину! Выкладывай, зачем явился!

– Зря, зря я тебя к старикам причислил, – с усмешкой в голосе заметил пират, – все так же молод и горяч, как в дни нашей далекой юности. Ладно, не стану более томить своего старинного заклятого друга. Короче, насколько мне известно, приказ о переходе к активным боевым действиям ты получил.

– Ну, получил, – недовольно буркнул адмирал. – Вот только откуда тебе об этом известно?

– Да все из того же самого источника – имперской канцелярии. Думаешь, с уходом канцлера Друджа там что-нибудь поменялось? Заявляю со всей ответственностью, страсть к шальным деньгам у наших чиновников неискоренима – родную маму продадут, если предложат достойную цену. Вот ты, Скуудл, продашь свою родительницу, скажем, за пару миллионов? – И, взглянув на начинающего закипать адмирала, Гхалурн тут же быстро добавил: – Извини, брат, конечно, за два миллиона не продашь, а вот за…

– Пасть заткни! – злобно взревел Партави, затем, немного успокоившись, добавил: – Заканчивай свои идиотские шуточки, излагай по теме визита.

– Хорошо, по теме так по теме. Адмирал, я понимаю, что приказ для любого военного столь же свят, как Книга Древних, тем более когда он исходит от самого Верховного Главнокомандующего. Не выполнить его ты не имеешь права. С другой стороны, ты прекрасно понимаешь, что выполнение приказа станет концом Империи, вне зависимости от того, какая сторона выйдет победительницей из предстоящей бойни. Потеряв флот, великая Империя за пару лет превратится в лоскутное одеяло, состоящее из самостийных государственных образований, а в течение столетия наше процветающее общество и вовсе рухнет в пучину невежества и мракобесия. Поэтому вывод напрашивается сам собой…

– Но это невозможно, – адмирал беспокойно задергал усами, при этом панцирь его еще больше побледнел от волнения. – Ты же сам все прекрасно понимаешь. Я обязан нанести удар в самые ближайшие сроки. И если вы уйдете из района Перацетты, я стану вас преследовать по всей системе Хедланга. Но ты не уйдешь оттуда, поскольку, по данным разведки, этот спутник Седукку превращен пиратами в могучую крепость.

– Хорошо, нарушить приказ ты не имеешь права, но потянуть немного с его исполнением ты ведь можешь. Скажу прямо, нам удалось дезинформировать имперскую разведку. Наш флот в данный момент дислоцирован в районе Голенды, а у Перацетты всего лишь искусная обманка, которую ты должен обложить со всех сторон и дать стандартные сто часов на размышление. Потом вы разберетесь, что к чему, и, не очень торопясь, начнете преследовать настоящий флот Братства. Короче, будем оттягивать начало битвы насколько это возможно. А тем временем политическая ситуация в Империи может поменяться самым кардинальным образом.

– Ты на что это намекаешь? – тут же насторожился Партави Скуудл.

– Всяко может статься, – начал наводить тень на плетень гость. – К примеру, правящий государь император изволят скоропостижно скончаться, а весь его резервный яйцеклад погибнет по причине какой-нибудь нелепой случайности. К тому же на дворец нападет непонятно откуда взявшаяся неуправляемая орда мародеров и случайно отправит к праотцам всю придворную шатию-братию. Вот ведь беда какая! Что же нам, бедным сиротам, останется делать?! А ведь придется что-то предпринимать, и в самом срочном порядке. Например, экстренно подыскивать кандидатуру нового правителя, заполнять вакантные должности надежными, компетентными, а главное – преданными будущему государю императору шеддами. А теперь, мой недоброжелатель и враг, подумай хорошенько: чью задницу ты хотел бы видеть на высоком престоле? Кто из всех известных тебе претендентов достоин стать наместником Хапшура? Чьи потомки будут управлять еще сотни тысячелетий самой великой Империей во всей необъятной Вселенной? И наконец, кто способен сохранить существующее равновесие в системе Хедланга?

– А поконкретнее? – пробормотал адмирал. Гарвадж Гхалурн окончательно убедился в том, что старый пройдоха все-таки заглотил наживку. Теперь, выражаясь языком заядлых рыболовов, легкая подсечка и проводка вожделенной добычи к берегу.

– Может быть, для начала горло промочим? – предложил хитроумный пират, отлично понимая, что сейчас творится на душе у адмирала.

– Ну уж нет! – категорически возразил Партави. – Сейчас ты разложишь всю диспозицию по полочкам, а уж потом я решу, стоит ли баловать всяких прохвостов коллекционными раритетами из моего погреба.

– Если настаиваешь…

– Настаиваю, и еще как настаиваю!

– В таком случае раздвинь пошире усы и внимай, – старый пират грохнулся на соседнюю с адмиральской кушетку. – Ты наверняка в курсе, что в далекой молодости обожаемый папашка определил меня в обучение к одному магу…

Четыре часа спустя загадочный купец так же незаметно убыл с борта флагманского линкора, как появился на нем. Сопровождавшие его бойцы отметили тот факт, что шедд находится в состоянии сильного алкогольного опьянения. Что же касается Партави Скуудла, после переговоров с мнимым поставщиком он просидел безвылазно в своей каюте целые сутки. А ровно через двадцать четыре часа лично поднялся на ходовой мостик и, огласив приказ императора, приказал всем боевым кораблям держать курс в направлении газового гиганта Седукку, точнее, к одному из его спутников – Перацетте.

По команде Ивэна Вериска я шагнул в сияющий провал портального перехода, и тут меня как будто обухом по голове. Нет, я неправильно выразился, не обухом двинули, а сорвали с глаз повязку, которая всю жизнь ограничивала мое восприятие и которую по какой-то неведомой мне причине я до сих пор попросту не замечал. Да, да, жил себе с повязкой на глазах и не понимал, что стоит лишь ее сдернуть – и мир вокруг заиграет миллионами неведомых ранее цветов и оттенков. Но самое главное – Сила, она была везде и в недоступных ранее объемах. Если бы не присутствие товарищей, я запрыгал бы от восторга и радости, как малолетний пацан, или взлетел в небеса и парил бы там, как вольная птица.

С трудом преодолев желание воспарить в заоблачные выси, посмотрел на Андрея и Ивэна. Шатун, кажется, испытывает те же самые эмоции, что и я, но старается не показать виду, мол, и не такое видывали. Иномирянин спокоен и предельно собран, внимательно осматривает окрестности, вроде бы в поисках потенциальной опасности. Не обнаружив таковой, пристально, даже оценивающе, взглянул на нас с Андреем своими серо-голубыми зенками и, удовлетворенно ухмыльнувшись, выдал: