Александр Сухов - Пламенный Путь

– Ну что, рогатые, пободаемся? Самки нынче в дефиците, на всех не хватит, – схохмил Ивэн, после того как нашу троицу вывели из гипнотранса и освободили от оков.

– Не, я лучше винцом из ягод гоху побалуюсь, а ну их баб! – в тон приятелю отозвался Анрюха Шатун и, взглянув на меня, покачал головой: – Оборотись-ка, сынку, экой ты смешной! Где красивый рог на лбу? Где радужная хитиновая броня? Не, не красавец, весь бледный какой-то, мягкий… тьфу!

Поначалу я слегка растерялся и принялся нервно осматривать себя со всех сторон. Но тут оба моих товарища дружно рассмеялись, и мне наконец удалось стряхнуть с себя навеянное во время гипносеанса наваждение. Черт, это же надо так вжиться в образ разумного насекомого!

Глядя на мою растерянную физиономию, оба моих товарища громко и задорно рассмеялись. Я посмотрел на себя в зеркало: кажется, действительно выгляжу довольно глупо, поэтому мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним.

К нашему всеобщему сожалению, основательно повеселиться нам не позволил Аполлинарий Митрофанович. Учитель заявился в тот момент, когда наша троица приступила к довольно бурному разбору полетов, выражаясь более конкретно, стала делиться впечатлениями о пережитом за последние двое суток.

– Здорово, соколы! – он поприветствовал нас с порога и тут же взял быка за рога: – Выглядите неплохо. Не соколы – орлы! Итак, первичный адаптивный курс пройден вами вполне успешно, теперь ваша дорога лежит в Межмирье, Ивэн в курсе. Именно он и отведет вас в башню своего Учителя. Час вам на отдых и перекус, затем мы устроим здесь грозу локального значения, под прикрытием которой вы покинете Землю.

В означенное время наша троица оставила за спиной резиденцию Великого Князя и под грохот и яркие всполохи начинающейся грозы отправилась к темневшему невдалеке небольшому лесочку, где, по словам нашего иномирного друга, находился заветный проход в Межмирье. Когда мы подошли к торчащему из земли гранитному валуну, принесенному сюда со Скандинавского полуострова в эпоху последнего оледенения, с неба лило как из ведра. Однако никто из нас не обратил на это особого внимания. Ивэн целиком углубился в процесс открытия врат, я и Шатун были необычайно взволнованы перспективой оказаться в иных измерениях, куда до нас не ступала нога ни одного землянина. Впрочем, ошибаюсь, ступала, и не раз, ежегодно на Земле бесследно исчезает не одна тысяча человек, и не все они становятся жертвами хищных зверей, убийц или несчастных случаев. Некоторые проваливаются в неведомо какие дали, откуда возврата нет. А может быть, там так хорошо, что они попросту не желают возвращаться обратно? Скоро узнаем; по заверениям Ивэна, ждать осталось не так уж долго.

Главный адмирал доблестного имперского флота Партави Скуудл всегда отличался тонким политическим чутьем и, что называется, умел держать нос по ветру. В измерении Земля он непременно получил бы кличку Хитрый Лис или что-то в этом роде. Но поскольку в культуре разумных жуков не было принято награждать достойных разного рода погонялами, подчиненные и равные по должности чиновники величали его «мудрым», даже покойный государь император несколько раз соизволил назвать его именно так.

Вообще-то Кайсра Двенадцатого – батюшку правящего государя императора – было намного легче и проще в чем-то убедить, нежели Саддара Шестого. Сколько раз наедине с собой уважаемый Партави проклинал Хранителей имперского яйцеклада за то, что из нескольких сотен оплодотворенных яиц выбрали именно то, из которого народился на свет этот упертый баран. Вообще-то эволюция мира Шеддар так и не сподобилась произвести на свет млекопитающих, в том числе и означенных представителей семейства полорогих, поэтому мудрый Партави Скуудл сравнивал повелителя шеддов с другим представителем животного мира, не менее одиозным, нежели земной баран.

Стоит отметить, что все прежние причуды нового императора не шли ни в какое сравнение с его последним волеизъявлением. Партави Скуудлу предписывалось ни много ни мало искоренить пиратство в системе Хедланга. Даже план операции, разработанный придворными блюдолизами, далекими от нужд и чаяний Армии и Флота, приложили. Благо не расписали все по минутам и секундам. Уроды!

– Уроды! – теперь уже он громко озвучил удачную мысль, затем в сердцах добавил: – Стратеги доморощенные! Жополизы позорные!..

Не менее пяти минут старый адмирал выдавал самые разнообразные эпитеты в адрес придворной камарильи, по наущению которой, как небезосновательно он предполагал, Саддар Шестой совершал один необдуманный поступок за другим. Партави не опасался, что его слова достигнут ушей какого-нибудь недоброжелателя. Ежедневно команда опытных специалистов-сканеров прощупывала его рабочий кабинет и примыкающие к нему помещения на предмет поиска хитроумных подслушивающих и подглядывающих устройств, поэтому он и не стеснялся в выражениях. Перечислив все сексуальные извращения, коими страдает ближайшее окружение его императорского величества, Партави Скуудл взялся за их родню и не успокоился, пока не перемыл косточки всем их предкам вплоть до третьего колена. Затем схватил со стола недавно доставленный фельдъегерской почтой документ и, вальяжно развалившись на кушетке, принялся зачитывать его вслух:

– Главному адмиралу Партави Скуудлу предписывается собрать все силы Имперского Военно-космического Флота в единый кулак и нанести удар объединенной группировке пиратов, сосредоточенной, по данным разведки, в районе Перацетты – спутника газового гиганта Седукку. – Отведя бумагу в сторону, адмирал громко с пафосом в голосе воскликнул: – Хапшур всемилостивый! Эти твари полуграмотные будут мне объяснять, что такое Перацетта и спутником чего она является! – Немного успокоившись, он все-таки продолжил чтение документа вслух, все больше и больше распаляясь с каждым произнесенным словом: – После успешного выполнения поставленной задачи необходимо рассредоточиться для методичного уничтожения мелких группировок противника, а также баз, расположенных в Поясе Хланна, на спутниках и прочих малых и больших планетах системы Хедланга… – Адмирал вскочил с кушетки и беспокойно забегал по кабинету. – Сопляки, твари неразумные! Они считают, что после Перацетты у Империи останется хотя бы один боеспособный корабль!

Неделю назад Партави лично докладывал императору о неготовности имперского флота к прямому столкновению с пиратами. Не проняло. Ну что же, как лицо подчиненное, он обязан выполнить любой приказ Верховного Главнокомандующего, какую бы глупость тот ни измыслил. Однако вся его натура профессионального военного, ответственного за десятки и сотни тысяч шеддов, противилась исполнению самоубийственного, по его глубокому убеждению, плана.