Артем Мичурин - Ренегат

– Это зачем? – поинтересовался Стас, молча наблюдавший за сборами.

Охотник наклонил голову вправо и ухватил зубами кольцо гранаты.

– На всякий случай, – пояснил он, сплюнув.

– Два часа! – выкатив не казавшиеся раньше такими большими глазищи, проревел Вихров. – Вы что, черт побери, о себе думаете?!

– Не нужно шуметь, – успокаивающе поднял руку Стас. – Возникли непредвиденные обстоятельства, нам пришлось изменить маршрут.

– Живо в машину! С этого момента никуда больше не ходите одни!

– Уймись, – обронил охотник, пробираясь к своему месту.

– Что?!

– Так точно, говорю, – пояснил Коллекционер. – Душно у вас тут. И запах какой-то… – помахал он рукой возле носа, чем спровоцировал угрожающий рык великана, принявшего замечание на свой счет.

Стас поднялся следом, уложил в проход упакованный MG-3 и захлопнул люк.

– Это что за хрень? – недовольно кивнул майор в сторону свертка.

– Презент для Святых, – ответил Коллекционер.

– Не взрывоопасный, надеюсь?

– За кого вы нас принимаете? Обычное железо, сувенир Фоме.

– Да от вас чего угодно можно ждать, – Вихров тронул водителя за плечо. – Поехали.

КамАЗ вздрогнул и покатил через пакгауз к противоположным воротам.

– Господин майор, – спустя час молчаливого созерцания, подал голос охотник, – разрешите вопрос.

– Задавай.

– Благодарю. Время близится к обеду, и я тут подумал – раз уж мы теперь служим интересам Железного Легиона, то не положено ли нам питания от щедрот его?

– Нет.

– Я так и предполагал. Еще раз спасибо за разъяснение.

Коллекционер развязал горловину вещмешка и, пошарив внутри, извлек две металлические банки.

– Держи, – передал он одну Стасу, вытащил из-за голенища нож и, ловко им орудуя, вскрыл свою.

Внутренности броневика наполнились аппетитным мясным ароматом.

– М-м-м… вкуснотища.

– Да, неплохо, – поддержал Стас.

– Хочешь? – протянул охотник тушенку Сатурну.

Великан фыркнул и демонстративно уставился в борт промеж наемников.

– Ну, дело хозяйское, – пожал плечами Коллекционер и, насадив на вилку красноватый сочный кусок говядины, отправил его в рот. – Что, кстати, за имя у тебя такое? Родители подшутили?

– Мой отец – Хозяин, – огрызнулся Сатурн. – Он дал мне имя.

– Не обижайся, братишка, но ты на него не особо смахиваешь. Может, в мамку пошел? Вот уж, наверное, баба так баба. Я бы с такой не прочь.

– У старших братьев нет матерей. Хозяин – наш создатель.

– Ишь ты. Героический мужик. А сестренки старшие у вас есть?

– Женщины не функциональны, – отрезал Сатурн.

– Так ведь тяжело, наверное, без сестренок и с яйцами? Или они у вас тоже того, не функциональны?

Низкий лоб великана разрезали две глубокие морщины.

– Хватит его бесить, – пихнул Стас охотника локтем в бок.

– Э, нет, – усмехнулся Коллекционер, игнорируя предостережение. – Вижу, яйца у товарища при деле. Слушай, Сатурн, – понизил он голос, так чтобы майору не было слышно, – а большая у тебя семья? Ну, в смысле – братьев много?

– Моя семья – Легион, – ответил великан заученной фразой.

– Это понятно. А конкретнее? Десять? Пятьдесят? Сто?

– Нас много, и мы сильны. Семья нерушима. Легион необорим.

– Тьфу ты. Вот заладил. По-человечески говорить умеешь?

Мускулы звероподобного лица сократились причудливым образом, растянув губы наподобие улыбки.

– Сатурн умеет говорить по-человечески. И Сатурн не идиот, из которого можно вытягивать закрытую информацию.

Тут уже настал черед Коллекционера удалять с физиономии глупое выражение.

– Один-один, – констатировал Стас.

– Подловил, чертяка, – покачал головой охотник. – Ну, раз ты такой умный, может, расскажешь, откуда взялся?

– Эта информация тоже закрыта.

– Да брось. Какие у брата мутанта могут быть тайны? Мы ведь в одной команде. К тому же не велик секрет. То, что папка Хозяин тебя не в собственном брюхе заделал, – и так ясно. Генная инженерия, да? Управление мутациями? Вот видишь, – усмехнулся охотник, заглянув великану в подозрительно прищурившиеся глаза, – я тоже не дурак. Мне одно непонятно – с чего все началось? Ведь чтобы таких богатырей выращивать, материал нужен. А ты говоришь – мамок нет. Не из глины же тебя слепили.

– Биологический материал – не мать, – со знанием дела заявил великан.

– Ага. Значит, без бабы все же не обошлось. Так я и думал. И как процесс идет? От начала до конца в утробе, или в инкубаторе доращивают карапузов? Ты ж, наверное, при рождении-то о-го-го сколько весил. Да, здоровяк? – Коллекционер улыбнулся и легонько пихнул Сатурна кулаком в плечо.

– Это закрытая информация, – насупился тот, всем своим видом подтверждая, что гипотеза охотника развивается в верном направлении.

– А баб Хозяин, небось, у бригад приобретал оптом. Сам помню – дефицит образовался лет пятнадцать назад. Дорого бабье скупали. Процент брака, наверное, зашкаливал, да и материальчик не ноский, при таких-то условиях эксплуатации. Постой, – нахмурился Коллекционер. – Это сколько ж тебе лет? Ты у нас подросток, что ли?

Сатурн шумно вздохнул, охраняя тайну красноречивым молчанием.

– Майор, – крикнул охотник. – Что за херня?

Вихров обернулся:

– Не понял.

– Мы в няньки не нанимались.

– В няньки? Какие няньки?

– Вот к этому недорослю, – указал Коллекционер на поникшего Сатурна. – Давай-ка мы его как-нибудь в другой раз на стажировку возьмем, кошаков отстреливать. Не то нынче дело, чтоб всякая зелень сопливая под ногами путалась.

– Сатурн, – дребезжащим от негодования голосом позвал Вихров.

– Я ничего не рассказывал, – виновато пробубнил тот.

– Да чтоб вас всех! – Майор развернулся в кресле, приготовившись разъяснять ситуацию, но не подававший до этого признаков жизни стрелок неожиданно приковал к себе всеобщее внимание:

– Машина на девять часов!

– Что за машина? – майор воззрился в боковое окошко.

Сатурн отодвинул заслонку амбразуры и загородил ее головой, но тут же отшатнулся.

Левый борт КамАЗа пошел крупными пупырями. Сверху загрохотал ПКМБ, посылая шквал свинца в ответ, но скоро умолк. Стрелок дернулся и безвольно уронил руки. На полу, быстро множась, расцвели алые кляксы.

– Тормози! – заорал майор в ухо водителю. – Всем покинуть…

Картинка перед глазами у Стаса смазалась и пошла кругом под заполнивший голову звон.

Потерявший опору мир сделал еще один кувырок и остановился, сменив привычные ориентиры. Внутренности броневика заволокло едким дымом. Левый, украшенный пупырчатым узором борт оказался над головой. Справа висел пристегнутый к своему креслу мертвый пулеметчик. Лобовое бронестекло, потерявшее прозрачность, было вымазано багровым, как и все остальное в районе передних сидений. Из рваного и мокрого от крови тряпья, что сгрудилось по правому борту, торчала кисть. Она причудливо изогнулась, будто лебяжья голова на предплечье-шее, и указывала двумя уцелевшими пальцами-клювом прямо на Стаса.