Тимур Туров - Полукровка

– Иди, как идешь, – сказал наконец. – Я тебя подберу.

– Когда?

– Уже еду, – ответил Николай и дал отбой.

Отец нашел Володю через полчаса. Когда его в очередной раз осветило фарами, зашуршала шипами резина и рядом притормозил «Хендай Акцент», Володе было уже наплевать, отец его подберет, милиция или те, от кого он сбежал.

Ник потянулся через сиденье с водительского места, открыл Володе дверь. На нем не было ни шляпы, ни плаща. Только серенький вязаный свитерок.

– Садись.

Володя забрался внутрь. В салоне было жарко, но он успел промерзнуть настолько, что зубы и в тепле отбивали чечетку. «Хендай» степенно двинулся с места, съехал с обочины и, развернувшись, начал набирать скорость.

– Не знал, что ты водишь.

– Замерз?

– Д-да что ты, нет, конечно, – съязвил Володя, пытаясь совладать со сведенной от холода челюстью. – Тепло мне, Морозушко, тепло, батюшка.

Ник повернул ручку, врубая печку на полную. Какое-то время ехали молча. Володя не торопился чесать языком. Силы восстановились, но от холода, казалось, сводило все тело.

– Что произошло, не расскажешь? – нарушил тишину отец.

– Двое джинна напали на меня среди бела дня, погрузили в машину, вывезли за город и посадили под замок.

– Ты их раньше видел?

Володя покачал головой.

– А дальше?

– Что дальше? Посидел взаперти, надоело сидеть – ушел.

– И все?

– И все. А теперь ты расскажи.

Ник искоса поглядел на сына:

– Что рассказать?

– Почему они на меня напали.

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– А кого? – фыркнул Володя. – Других магов я не знаю, твои братья из клана для меня – только имена и смутно знакомые лица. И «оранжевые» меня тоже не знают. С чего бы им на меня нападать?

– Может, они не маги.

– Один точно маг. Он меня каким-то хитрым заклинанием вырубил.

Ник замолчал и задумчиво вперился в дорогу. Володя не мешал, молча ждал, когда мыслительный процесс придет к логическому завершению.

Впереди замаячила МКАД. Ник пролетел под кольцом, поехал дальше. Только перед постом ГИБДД сбавил скорость.

– Ладно, – произнес наконец. – У меня есть мысли на эту тему, но это долгий разговор. Поговорим завтра.

– Нет, – отрезал Володя, чувствуя в себе силу, которой не было раньше. – Поговорим сегодня.

Отец помялся, посмотрел на него, выдавил:

– Ты промок. Тебе надо домой, а завтра...

– Я промок! – взорвался вдруг Володя. – А еще меня похитили. А еще я сбежал. А еще я потерял фотоаппарат и, судя по всему, работу. И я имею право как минимум знать, в честь чего я все это теряю. Сегодня. Сейчас!

Он замолчал, поняв, что кричит уже во всю глотку. Затравленно посмотрел на Николая. Тот поспешно спрятал взгляд.

Володя ждал, но Ник так и не ответил. Правда, поворот на Крылатское успешно проехал, а спустя пять минут свернул на Кутузовский и устремился в центр.

За окном пронеслись Поклонная гора, Триумфальная арка. Просвистав до самого Арбата, Ник свернул на набережную.

– Куда мы едем? – не выдержал Володя.

– Не задавай глупых вопросов, – огрызнулся Ник.

По набережной они ехали долго. Отец нервничал, и понять, из-за чего, было невозможно. Наконец начал искать, где припарковать машину.

Володя выглянул в окно и замер. Рука привычно дернулась за фотоаппаратом, который остался, должно быть, где-то на Рублевке. То чудо, что стояло на самом деле на месте храма Христа Спасителя, по-прежнему вызывало трепет, хоть и видел его не первый раз.

Отсутствие фотоаппарата расстроило, натолкнуло на мысль о том, что ни за грош лишился части жизни. Однако зрелище за окошком перебило грусть.

Машина остановилась. Ник заглушил двигатель.

– Видишь? – кивнул на храм.

– Вижу.

– Внутри источник. Очень мощный. Возможно, самый мощный в Москве. Ему несколько сотен лет, а он и не думает иссякать. И долгое время он принадлежал нам.

– «Стальному щиту»? – не понял Володя.

– Его предшественникам. Иначе говоря, клану, к которому я принадлежу. А теперь и ты, так как ты мой сын. Мы владели источником десятки лет. Знаешь, что здесь было прежде?

– Бассейн? – предположил Володя.

– Вроде того. Во всяком случае, под покровом Пелены это выглядело именно так. А потом пришли элохим. Помнишь того, что ты видел там? Это один из магов влиятельного объединения «белых». И они сильнее нас. Во всяком случае, пока сильнее. Они отобрали у нас источник и разгромили прежний клан, от которого остались только ошметки.

– И построили на его месте храм, – подытожил Володя.

– Примерно так.

– А раньше, когда здесь был еще старый храм? Чьим был источник?

– Элохим постоянны в своих архитектурных пристрастиях, – мрачно процедил Ник.

– Значит, они просто вернули себе то, что вы у них отобрали.

Ник болезненно поморщился:

– Мы у них ничего не отбирали. Это джинна. Северо-западное московское землячество. Знаешь, как снесли первый храм в мире людей? Под проект Дворца Советов. Это был замысел джинна. Северо-западники тогда отбили источник у элохим. Теперь, опуская все подробности, «белые» претендуют на этот источник по праву первого владельца, мы по праву последнего, а «оранжевые» от врожденной наглости.

– А при чем здесь мое похищение? – удивился Володя.

– Не понял? Мы с Кудимовым возлагаем на тебя большие надежды. – Ник пожевал губами в раздумье и добавил: – И «оранжевые» северо-западники, видимо, тоже.

Зал по-прежнему пустовал: высокие потолки, бра с приглушенным светом на недосягаемой высоте. Четыре зарешеченных, закрытых ставнями окна. Только дверь была распахнута, и на стене между окнами темнело выгоревшее пятно, в котором с трудом читался некий символ.

Если бы кто-то вошел сейчас в эту комнату, то увидел бы привлекательную женщину средних лет с янтарными глазами и пышными огненно-рыжими вьющимися волосами. Рядом с ней стояли двое лысых, как колено, мужчин. Женщина была в ярости, и не сказать, что это не красило ее. Мужчины выглядели удрученными.

– Что это? – женщина ткнула пальцем в испорченные обои.

– Мы подозреваем, что это следы заклинания, при помощи которого он сбежал, – подал голос один из мужчин.

– Я вижу, – повернулась к нему женщина. – Не слепая. Меня интересуют только два вопроса. Всего два. Что это за заклинание? Вы когда-нибудь видели такую магию?

Осмелившийся ответить мужчина потупился и мотнул головой.

– Похоже на ритуал, – позволил себе вступить в разговор второй мужчина. – Во всяком случае, здесь явно был какой-то рисунок, и его активизировали, скорее всего, вербально. Возможно, помимо символа и звука было еще что-то. Выходит, ритуал.

– Не выходит, – отмахнулась женщина-джинна. – Выходит что-то совершенно новое.

– А все новое – это хорошо забытое старое, – пробормотал второй.