Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)

Скаут выстрелило из глубокой шахты на борту мегадестроера, как пробку из бутылки шампанского, которую основательно встряхнули.

— Куда еще понесло этого идиота? — спросил командир «Старка» у своего помощника. — Сам же просился к нам в шлюз, посланник, мать его за ногу…

— Я так думаю, господин вице-адмирал, — глубокомысленно сообщил помощник, — что у нейтрала с перепугу шарики за ролики окончательно зашли? Вы же слышали, он и так какой-то прибабахнутый…

— Хрен с ним, — отмахнулся командир. — Готовимся к абордажному маневру. Попробуем взять этих уродов живьем.

Энергии в накопителях им хватит еще минут на десять, а потом они наши…

— Господин вице-адмирал, сэр! — встревожено позвал навигатор. — Смотрите!

— Куда? — спросил командир.

— Смотрите! — повторил навигатор, увеличивая изображение в том из секторов экрана, где вовсю улепетывал разукрашенный венерианскими гербами скаут Файна. — Я не знаю, куда этот кретин намылился, но он где-то забыл свой реактор!

— Где?! — хором спросили командир и помощник.

— Фокстрот виски! Фокстрот виски! — проорал знакомый голос на аварийной волне. — Фокстрот альфа браво! Фокстрот альфа браво!

— Вот тебе и нейтрал… — пробормотал командир. — Что он хочет этим сказать? FW, а потом FAB… Что бы это значило? И где его реактор? Что-о?!! Продуть главный шлюз! Немедленно продуть главный шлюз! Продуть главный шлюз немедленно, я приказываю, мать вашу… А-а-а-а!!!

— А вот и Абрам! — воскликнул в ходовой рубке «Тушканчика» Боровский. — Видите?

— Голосовое сообщение на аварийной волне, сэр! Передает скаут нейтралов! Группе F предупреждение! Группе F — все назад! Сэр…

Рашен, не раздумывая, бросил корабль в немыслимую по крутизне петлю.

— Плохо видно, шеф… — прохрипел раздавленный перегрузкой Кристоф. — Посмотрите, мне кажется, он без реактора…

— Главное, чтобы он догадался заварить им внешний люк… — выдавил Боровский.

«Старк» неожиданно жахнул из главного калибра, но только не вслед «Тушканчику», а по скауту Файна. Разведчик, видимо, ждал такой благодарности и виртуозно уклонился.

— Это за тебя, Andrey, — прошептал Рашен, выжимая из корабля все, на что тот был еще способен. — Это за тебя, мой хороший… Техники! — вспомнил он. — Сейчас опять долбанет! Если хотите попасть домой, рожайте еще один комплект предохранителей!

Ходовую рубку залил холодный белый огонь. Но за долю секунды до того, как экраны в очередной раз погасли, компьютер успел нарисовать перед астронавтами восхитительную картину, открывшуюся его сенсорам за кормой.

Там развалился пополам мегадестроер «Эрик Джон Старк».

Рашен, Файн и Боровский сидели на бетонной дамбе, отделяющей водохранилище от города. Далеко позади бухал, забивая сваи, паровой молот. Там де Вилье заново отстраивал кирпичный завод.

На берегу водохранилища раскинулся палаточный лагерь. А совсем на краю земли, у самого горизонта, оплывшей горбатой тушей возвышался над лесом искалеченный «Тушканчик», радиоактивный и окончательно потерявший ход.

У всех троих астронавтов цвет лица был нездорово загорелый, а движения замедленные и нечеткие. Так сейчас выглядел каждый счастливчик, вышедший живым из боя над Землей. За прошедшие сутки экипажи съели весь противорадиационный арсенал доктора Эпштейна и готовились растерзать запас химии доктора Ллойда.

Освобожденный из тюрьмы ликующим народом Эссекс обещал прибыть к рассвету. У контр-адмирала был забот полон рот, он пытался вырвать из жадных лап временного правительства честно сдавшегося ему Дядю Гуннара. Адмиралу Кёнигу собирались заодно с Директорами рубить голову, а он был сейчас позарез нужен для комплектации нового флота.

— Боюсь я, ребенка она потеряет, — вздохнул Рашен, щурясь сквозь темные очки на бредущую по берегу далеко в стороне фигурку.

— Эссекс завтра прилетит, отвезет ее в клинику. Док говорит, обойдется.

— Как знать, Жан-Поль, как знать… Обидно будет, да?

— Я бы на вашем месте, драйвер, тоже полетел.

— Не могу я сейчас, — пробормотал Рашен, уютно складывая руки на коленях и опуская на них голову. — Мне там покоя не дадут, а я безумно хочу отдохнуть. Сил больше никаких.

— Это все от медицины, драйвер. У нас сейчас обмен веществ совершенно ненормальный. Из меня утром такой кусок стронция выпал, я думал, унитаз развалится.

— Завидую, — улыбнулся Файн. — Тебе хоть геморрой не мешает…

— Еще как мешает…

— Господин адмирал, сэр! — позвали сзади.

Рашен, неловко вывернув голову, одним глазом уставился на подошедшего астронавта. Им оказался техник Ди Ланца. В руке он держал белый сверток.

— Разрешите доложить… — начал было Ди Ланца, но мучительно закашлялся. Рашен милостиво кивнул. Техник некоторое время хрипел и задыхался, потом отвернулся, сплюнул и снова встал смирно.

— Расслабьтесь, Этторе, — посоветовал Боровский. — Вам теперь каждый день с адмиралами общаться. Привыкайте.

— Да, сэр. Господин адмирал, работы по дезактивации корабля идут согласно графику. До поставки заказанных комплектующих пятнадцать часов. Разрешите…

— Как здоровье, Этторе? — спросил адмирал.

Техник снова кашлянул.

— Благодарю вас, сэр, лучше. Док говорит, через неделю буду в норме. Мы же сидели в центральном стволе, нас, можно сказать, почти и не задело.

— Слушайте, Этторе… Я все никак не могу избавиться от мысли… Просветите меня, как специалист. Неужели не было другого выхода?

— Вы насчет лейтенанта Вернера, сэр? Простите, нет. Сбросить реактор можно было только вручную. Он и управляться-то не мог дистанционно, там все оборвало… Мы хотели тянуть жребий, но лейтенант уже вышел в корму и задраил люк за собой.

— Вот тебе и везунчик Энди, — протянул Файн. — Узнаю своего русского.

— Вы понимаете, сэр, — продолжил Ди Ланца. — Мы сами все время об этом думаем. Лейтенант мог провести кабель от привода катапульты внутрь корабля и сбросить реактор, оставшись с нашей стороны. Но тогда он не смог бы контролировать работу машины. Корабль взорвался бы уже на пятой-шестой минуте. А лейтенант продержал его сами знаете сколько… Да еще и переборку всю перекосило, люк заклинило намертво… Он не мог вернуться, даже если бы передумал. Только он не передумал, господин адмирал, сэр. Я так понимаю, лейтенант сразу все решил, как только увидел, что контроль за реактором утерян. Видите ли, сэр…

— Да, Этторе, я вас слушаю.

— Нам повезло, что это был именно лейтенант Вернер, — сказал техник. — Окажись на его месте кто-нибудь другой… Он мог бы активировать сброс немедленно, обнаружив критический перегрев. А Вернер отлично разбирался в тактике боя. У него был, вы извините нас, конечно… Ну, у него был свой контрольный монитор, замкнутый на ходовый процессор. И лейтенант прямо из техпоста видел, куда идет судно и что творится вокруг. И нам объяснял. А когда эта проклятая бомба взорвалась, он весь лицом побелел, сказал что-то по-русски и тут же ушел к реактору. То есть он сразу понял, что делать, чтобы спасти корабль. И что корабль обязательно должен сохранить ход до самого конца.