Рон Бейтс - Гора проблем [litres]

Вы бы, наверное, смогли услышать, как падает на землю сосновая шишка (но этого никто не услышал, потому что даже деревья были слишком изумлены, чтобы издать хоть какой-то звук) – настолько тихо стало на горе. Но затем баронесса фон Бон-Бон неожиданно прокашлялась.

– Кстати, если уж, кхм, об этом зашла речь, – сказала она, снова прокашлявшись, – и, если уж совсем честно, я тоже отчасти виновата. Видите ли, это я сказала своему отряду отомстить – даже после того, как узнала, что Чашека наказали. Наверное, в глубине души я тоже опасалась проклятия. Гаденбуден не мог быть в безопасности, пока Вопплер-Крик цел и невредим.

Несколько мгновений ребята просто стояли и молча переглядывались, и их трудно в этом укорять. В конце концов, такое откровение очень трудно сразу осознать, но зато после того, как они всё поняли…

– Вы! – воскликнул Чашек, показывая пальцем по очереди на всех, кто был выше его. – Это вы виноваты! Вы испортили наше лето!

– Да! – согласилась Кора. – Отряды вообще не знали бы о проклятии, если бы не те, кто руководили лагерями!

– Они все виноваты, но больше всех – Квинт! – закричал Фляжка Хьюз.

Квинт ещё более сердито нахмурился.

– Эй! Может быть, это я всё затеял, но не говорил вам продолжать дальше! – сказал он.

И вот уже ребята кричат на директоров, а директора – на вожатых, и воздух опять заполнился и спорами, и раздорами, и крайне неприятными словами.

– А НУ ТИХО! – заорал Суровый Камень, шумно вдохнул и изо всех сил дунул.

Он, как вы помните, был великаном, так что и дуновение у него вышло великанское. Могучий ветер налетел на всех собравшихся, словно ураган; ужасным порывом подхватило и камни, и деревья, и кусты, и даже гномов. Ребята полетели вниз по склону, они катились и катились, пока шквал наконец-то не стих.

– Ух ты! – воскликнул Чашек. – Уж дунул так дунул!

Он обращался к Чаше, но Чаша его не слушала. Она внимательно разглядывала очень необычную вещь, лежавшую у подножия горы. Видите ли, два транспаранта, которые отряды принесли с собой, чтобы болеть за свои команды, безнадёжно запутались.

Чаша и Кора переглянулись.

– Вопплер-Буден! – воскликнули они.

– О чём вы? – спросил Чашек.

А потом увидел транспаранты. Два имени действительно объединились в одно. Остальные ребята тоже их увидели. И тут же слаженным хором весело закричали:

– ЛАГЕРЬ ВОППЛЕР-БУДЕН!

Нетам повернулся к баронессе.

– Знаете, настоящее проклятие наших лагерей – эта глупая вражда. Она длилась слишком долго и испортила столько замечательных летних каникул.

– Но если мы объединимся, то сможем сделать замечательный лагерь для всех! – сказала баронесса.

Они вдвоём посмотрели на гору.

– Ты сказал, что хочешь, чтобы остался только один лагерь. Мы можем это устроить, – сказал Нетам. – Что скажешь?

Великан потёр огромный подбородок.

– Ну, не знаю, – сказал он, наморщив лоб. – Так не хочется зря расходовать хорошее проклятие. Просто это как-то совсем не в духе страшного колдовства. Да и вообще, если даже вы объединитесь, возьмёте новое имя и всё такое, откуда мне знать, что у вас что-то изменится? Нет, я хочу видеть лагерь, где туристы живут в…

– Гар-МО-ни-ииииииии!

Мелодичное слово прозвучало из ниоткуда, словно его принесло ветром.

– Именно это я и хотел сказать! – воскликнул великан. – Хотя, конечно, не так музыкально.

О, некоторые слова просто предназначены для музыки – как и некоторые моменты в жизни. Сейчас как раз настал такой момент, и никто не удивился, когда из катившегося мимо перекати-поля выскочил знаменитый вокальный квартет.

«Четыре Мела» принесли с собой особое послание – и озвучили его с помощью мелодичного пения, которое было популярно в то время.

Кружека песня настолько воодушевила, что он схватил две палочки и начал стучать по растущим в ряд грибам, словно по барабанам. К сожалению, последний удар он нанёс не очень точно, так что вместо того, чтобы ударить по мухомору, попал по голове гному. И, хотя, конечно, он из-за этого сильно переживал, ему всё же удалось узнать две важные вещи о гномах. Во-первых, они бывают очень великодушными, а во-вторых, если правильно по ним попасть, они звенят, как медные тарелки.

БА-ДУМ-ТСССССССССС!

Ну, вы уже отлично знаете, что бывает, когда четыре Мела начинают петь. Деревья вдруг начали покачиваться, камни – подпрыгивать, а из земли вдруг выросли большие, красивые музыкальные ноты. Через мгновение из облаков сложились слова песни, а солнце (оно, если помните, звезда и никогда не упускает возможности засветиться) начало прыгать от слова к слову, словно красный резиновый мячик.

А потом Ганье, Чиполли, Квинт, Нетам, баронесса, ребята, гномы и даже червяки запели хором следующий припев, который звучал примерно так:

Когда песня закончилась и все накричались, наорались и нахлопались всласть, они повернулись и с надеждой посмотрели на Сурового Камня.

– А, да что там, – наконец сказал он. – Вопплер-Будену быть!

До конца лета отряды делали всё вместе, и бывшие соперники превратились в лучших друзей. Больше того, они многому друг у друга научились: например, Сол Картофан научил Чашека строить плоты, а Чашек научил Сола ставить ужасно смешные ловушки с ведром жижи. И хотя ни медведей-дворецких, ни вышек для прыжков в воду на деревьях, ни огромных неоновых вывесок он так и не увидел, лагерь всё равно стал для Чашека исполнением всех мечтаний, которые у него были – а может быть, даже и тех, о которых он и сам не знал.