Крис Райт - Полая гора

— Да, — решительно ответила она. — Я знаю имена. Если хоть один еще жив…

— Хорошо. Я одобряю этот курс действий. — Он подался вперед так, что лицо попало в круг тусклого света, и Хазад заметила: под глазами инквизитора залегли глубокие, почти черные синяки. — Ты должна выбрать путь, который считаешь правильным. И идти по нему либо в одиночестве, либо вместе с нами. Спиноза, вероятно, рассказывала, что я привык работать один. И долгое время это действительно было так, но с недавних пор тут стало опасно. Я смогу найти применение навыкам убийцы из школы Шоба. Это, конечно, не самая безопасная работа, учитывая все происходящее, но я попрошу тебя обдумать предложение, когда восстановишься.

— Не нужно ждать, — ответила Хазад, глядя Кроулу в глаза. — Я остаюсь.

— Правда? — Тот поднял бровь. — Ты уверена?

— Спиноза доверяет мне. Я доверяю ей. Другого господина нет — ты подойдешь.

— Понятно, — хмыкнул Кроул.

Когда инквизитор поднялся на ноги, в глаза Хазад бросилась его худоба. Закутанный в длинную мантию, он казался похожим на потрепанный хлыст.

— Тогда поправляйся, — сказал он. — Набирайся сил.

Хазад почувствовала, как сознание покидает ее. Эруний, вероятно, пустил по воткнутым в вены трубкам какую-то очередную смесь, которая должна была вызвать сон и ускорить такое желанное выздоровление.

— Буду стараться, — выдавила она, изо всех сил пытаясь не закрыть глаза.

— Вот и хорошо, — кивнул Кроул. — Они снова придут за тобой. И за мной тоже.

— Да.

— Просто держу тебя в курсе. Еще ничего не закончилось.

Горячие, настойчивые объятья сна обволакивали мысли.

— Никогда не заканчивается, — пробормотала Хазад, вспоминая все свои ранения. — Всегда начинается заново.

Мальдо Рев тоже восстанавливал силы.

Его тело, так же как и у убийцы из школы Шоба, окрепло после бесконечных тренировок. За десятилетия службы мышцы стали твердыми, как стальные канаты. Он был весь покрыт шрамами, а следы от застежек и креплений доспехов навсегда отпечатались на грубой коже. Капитан покинул катакомбы вместе со Спинозой в расколотой панцирной броне и залитом собственной кровью шлеме. Рев не жаловался: почти все задания заканчивались именно так.

С возрастом на восстановление требовалось все больше времени. Он служил Кроулу уже восемь лет. До этого Рев был сержантом в подразделении другого инквизитора, а еще раньше — солдатом штурмового батальона одной частной армии с постоянной дислокацией в космосе. Более ранние воспоминания утратили четкость то ли из-за почти непрекращающихся боев, то ли из-за регулярных очисток памяти, пройденных во время начальной подготовки. Он не мог рассказать, с чего все началось и как он попал на службу. Вместо воспоминаний о тех временах у Рева остался только набор смутных впечатлений. Он будто бы всегда был верным слугой Кроула.

Иногда ему снилась другая эпоха и другая планета — ясное, бледно-зеленое небо, пыльная равнина, раскинувшаяся до самого горизонта, ребенок, в ужасе бегущий от железных кораблей, зависших в воздухе. И даже сейчас, после очередной операции, во время отдыха в медицинском центре Корвейна, в памяти всплывали эпизоды жизни в схоле. Он помнил, как болели раны, оставленные электрохлыстами инструкторов, как кровоточили губы от постоянного повторения боевой доктрины. Иногда Рев видел себя изможденным, сломленным подростком, плачущим от злобы на жесткой кушетке. Эти тренировки не прошли бесследно — они вытравили из него всю слабость, оставив только то, что нужно для выполнения долга. Как и многих других слуг Трона, его разобрали на части и выковали заново.

Для оперативника уровня Рева Корвейн мог бы считаться не лучшим местом службы. Кто-то другой на его месте просил бы повышения или перевода в более престижный частный отряд или даже послал бы запрос на передачу под его управление какого-нибудь подразделения в активной структуре Астра Милитарум. Но Рев понимал, что именно приобретает, работая на Кроула. Одни инквизиторы были настоящими садистами и воспринимали своих солдат как расходный материал. Другие — экстравагантными чудаками, распоряжающимися имуществом Империума как собственным и создающими свои крохотные государства исключительно ради гордыни. С Кроулом было проще. Он уделял мало внимания внешней атрибутике и концентрировал все силы на работе. Инквизитор много требовал от своих слуг, но и сам проявлял недюжинную заботу. И это позволило ему заслужить нечто большее, чем внушенное тренировками послушание. Кроул вызывал у подчиненных что-то похожее на настоящую преданность.

Но даже такого человека, как Рев, еще можно было впечатлить. На последнем задании он столкнулся с невероятным: в лишенных света катакомбах капитан бился плечом к плечу с кустодиями — правда, очень недолго. Они едва замечали штурмовика, а его личный вклад в сражение под стенами был в лучшем случае номинальным, но, так или иначе, ему довелось находиться рядом с гигантами из легенд. Можно было прожить жизнь и никогда не увидеть ничего подобного. А теперь, даже если бы он рассказал кому-то об этой битве со всеми подробностями, никто бы не поверил.

И сейчас Рев стоял на краю погруженной в полумрак тренировочной площадки, в мокрой от пота тканевой безрукавке, пытаясь вспомнить, как воины двигались и как наносили удары трещащими от накопленной энергии алебардами. Возможно, он смог бы чему-то научиться, повторяя их движения, пусть даже в его исполнении они будут казаться медленными и неуклюжими. Рев всегда стремился стать лучше, более совершенным слугой Трона. А кто, если не стражи самого Императора может послужить примером для подражания?

Но, конечно, он не мог ни на йоту приблизиться к этим полубогам в своей боевой технике. Они превосходили штурмовика так же, как он — заморенных болезнями обитателей подулья. Сражение под Дворцом уже казались ему сном, гиперреалистичным горячечным видением. Здесь, в Корвейне, все было темным, грязным и старым. Кустодии из катакомб превратились в осколки золота, сияющие в лучах воображаемого солнца, напоминая о существовании иного мира, известного по мифам и забытым сказкам.

Рев оттолкнулся от стены и размял ноющие от усталости пальцы. Дубинка намокла и скользила в руках. В центре зала висел двухметровый тренировочный мешок. Поединок с таким противником не позволит должным образом отработать новую технику, но зато обеспечит необходимую физическую нагрузку.

В свете тускло мерцающих ламп штурмовик шагнул на ковер, повторяя литании рукопашного боя, которые выучил еще в схоле. Натриевые трубки под потолком раскачивались, а Рев наносил мощные удары по мешку, тяжело дышал и изредка смахивал пот со лба. Все это время перед мысленным взором капитана стояли золотые великаны, боги войны, столь быстрые, что за ними почти невозможно уследить.