Крис Райт - Полая гора

В помещении за дверью был один человек — толстый лысый мужчина в круглых, похожих на бутылочные донышки очках. Он восседал среди груд гниющего пергамента. Ветхие свитки лежали даже на стареньком, пощелкивавшем когитаторе. Металлический корпус машины был выкрашен ярко-зеленой краской, уже успевшей порядком облупиться. На полу валялись старые упаковки из-под белковых смесей. В воздухе стоял сильный запах несвежего мяса. На дальней стене висел электрический календарь, прекративший отсчет дней около сорока лет назад. На маленьком столике стояли пластековая фигурка святой Алисии Доминики в окружении огарков сальных свечей и засаленный пикт-экран, на котором циклично проматывались изображения солнечных пейзажей райских миров.

Увидев Рева, толстяк побледнел и покрылся испариной.

— Послушайте, я уже разговаривал с адептом по сбору подати на прошлой неделе, — затараторил он. — Мы обо всем договорились.

— Мне нужна Элия Рудекер, — сказал штурмовик. — Она работает здесь техником.

Начальник цеха побледнел еще сильнее. Пухлые, покрытые чернильными пятнами пальцы судорожно сплелись.

— Рудекер? — переспросил он. — А зачем? Вы кто? Я хочу увидеть удостоверение.

Рев равнодушно осмотрел царящий в офисе бардак.

— Нет, не хотите.

Прошло несколько мгновений, прежде чем толстяк заметил значок штурмовика на нагруднике. Все тут же пошло быстрее.

— Ох, я… Она, наверное, дома, — неуверенно произнес он. — Ее не было уже несколько дней. Я собирался применить дисциплинарные меры, но тут возникло это недоразумение с десятиной и…

— Вы не интересовались, что произошло?

— Я хотел, но… — Человечек поморщился.

— Где она живет?

— Уровнем выше, блок сорок пять, модуль тридцать четыре, хотя…

— Я сюда не приходил. Мы не разговаривали.

— Но я…

— Вы же нормально работаете и не хотите, чтобы что-то произошло?

— Нет, я…

— Уберитесь здесь и примите душ. Позорище!

Рев резко развернулся и покинул комнату, громко хлопнув дверью. По дороге назад он бросил короткий взгляд вниз — туда, где бурлили баки с раствором. Дальше по конвейеру отбеленные и лишенные волосяного покрова шкуры извлекались из химических ванн скрипучими кранами с суставчатыми стрелами и передавались на растяжку и сушку. Затем закрепленные на специальных рамах полуфабрикаты устанавливались рядами на тележки, и сервиторы — еще более массивные, чем те, что встретились капитану раньше, — увозили их куда-то в глубь здания. Старшие рабочие в блестящих черных защитных комбинезонах с жужжащими окулярами ходили с фленшерными ножами в руках вдоль рядов с сохнущими шкурами и внимательно выискивали малейшие дефекты. Чуть дальше другая рабочая каста готовила краску и клейма для готовых свитков. Ни один не поднял головы и не посмотрел на внезапного гостя. Их интересовали только сушка и растяжка. Для этих людей в мире больше ничего не существовало.

Рев достаточно быстро покинул это странное царство. Пешеходный мостик, перекинутый через бездонную пропасть, и стометровая лестница вниз привели его в куда более знакомое и понятное окружение стандартного жилого блока. Штурмовик миновал тесный транзитный зал, проехал шесть этажей на лифте и обнаружил, что находится в коридоре, совершенно не отличающемся от тысяч таких же по всей Терре, — душный, темный и вонючий тоннель с одинаковыми дверями персональных модулей по обе стороны. Он без труда отыскал нужную комнату. Одинокий грязный светильник в потолке мигал, будто отсчитывая время. Одна из дверей в коридоре открылась. На Рева уставилось изможденное, поросшее клочковатой бородой лицо. Человек несколько мгновений смотрел на штурмовика красными воспаленными глазами.

— Да пребудет Он вечно бдителен во время сие! — выпалил он и захлопнул дверь.

Оставшись в одиночестве, Рев подошел к двери в модуль 45–34. Он быстро проверил наличие тепловых сигнатур в помещении и ничего не нашел. Тогда штурмовик занял позицию сбоку от входа и позвонил. Тишина. Он вытащил лазпистолет и автоматическую отмычку. Устройство прикрепилось к дешевому замку и, пожужжав пару секунд, открыло дверь.

Рев оказался в стандартном жилище — как раз таком, какое должно быть у рабочего уровня Рудекер. Он обнаружил три комнаты: гостиную, спальню и санитарное помещение. Свет не горел. Штурмовик активировал устройство ночного зрения и закрыл за собой дверь. Гостиная была чистой и ухоженной. У дальней стены стоял стол с остатками недоеденного обеда. Пласфибровая кушетка, протершаяся почти до пружин, расположилась напротив выключенного пикт-проектора. На устройстве стояли несколько вид-капсул со стандартными мотивирующими фильмами. Опять же, ничего необычного.

Рев слышал, как этажом выше кто-то ходит: звукоизоляция никуда не годилась. Снизу доносилась музыка. Похоже, что сосед Рудекер был любителем армейских гимнов. В ноздри штурмовика ударило хорошо знакомое зловоние.

Держа оружие наготове, он осторожно открыл дверь в спальню. В дальнем углу обнаружилась двуспальная кровать со смятыми простынями. У сломанной спинки, опустив голову, полулежала Элия Рудекер. Туника женщины пропиталась кровью из огнестрельной раны в центре груди. Окоченевшие пальцы правой руки сжимали оружие — несамовзводный револьвер «Каллакс R4». Рев оглянулся — на противоположной стене виднелись брызги крови и дорожка темных пятен, ведущая к ванной.

Штурмовик подошел к трупу и просканировал правую руку встроенными системами шлема. Посеревшая плоть была холодной и твердой. Стало быть, женщина погибла относительно недавно — всего несколько дней назад. Он не без труда вытащил револьвер из негнущихся пальцев и проверил барабан. Не хватало одного патрона.

Сделав несколько снимков, Рев отправился в ванную. Механизм двери не работал — пришлось открывать самому. В крохотной каморке кое-как умещались умывальник, импульсный душ и туалетный блок. Рудекер украсила корпус перегоревшего светильника коллекцией молитвенных четок. Вокруг треснувшего зеркала расположились зернистые пикты. Вероятно, на них были запечатлены родители и знакомые хозяйки. Люди на фотографиях радостно улыбались — в отличие от мертвеца, лежавшего в душевой кабинке.

Рев убрал пистолет и опустился на корточки, разглядывая тело. У этого мужчины тоже было одно пулевое ранение — чуть ниже плеча. Тут же, в кабинке, в луже высохшей крови валялся еще один пистолет — мощный «Хаммерглэйв VX». На погибшем был стандартный защитный комбинезон, армированный металлической сеткой, которого оказалось явно недостаточно, чтобы остановить выпущенный в упор снаряд из «Каллакса». Сквозь щель между плотно подогнанным шлемом и воротом виднелась полоска бледной кожи. На броне не было ни символов, ни опознавательных знаков. Снаряжение нападавшего было совершенно обычным — любой наемник смог бы достать нечто подобное. Рев обшарил карманы куртки и комбинезона — ничего. Он стянул с трупа перчатку и шлем и сканировал отпечаток пальца и сетчатку.