Илья Рясной - НЛО майора Казанцева

Мы церемонно пожали друг другу руки в знак полного взаимопонимания. И лорд чинно оставил мое пристанище.

Ну что, вот и первая ласточка. Правда, с подбитым крылом. Но скоро ко мне будут слетаться настоящие орлы, которые станут требовать непременно включить именно их в церемонию первого рукопожатия. Черт с ним, с непомерным риском и даже с жизнью. Когда имеешь возможность поучаствовать в таком Событии!

А Событие близилось…

Во время маневров в командной рубке корабля запрещалось пребывать посторонним. В том числе нежелательно было присутствие и руководителя экспедиции. Мне было отведено теплое местечко в запасном пункте управления.

Там обычно дежурил кто-то из экипажа. Самая тоскливая вахта — от тебя ничего не требовалось, пока не завоет сигнал тревоги или не поступят указания. Бдить тоже особо не нужно, поэтому, хотя не приветствовалось, но и не особо возбранялось сидеть тут, лениво развалившись в противоперегрузочном кресле, и листать журнальчики с книжками. На этом занятии я и застукал второго пилота Ивана Доронина.

Он вальяжно расслаблялся на мягком сиденье, а перед ним на панели управления стояло фото его зазнобы — Наташи из сектора обслуживания Байконура. Она, с его слов, обещала ждать веки вечные, даже если он провалится в Черную дыру.

Ваня был погружен в чтение. Но, заметив мое появление, развернулся в кресле. Вскочил. И доложил четко:

— Товарищ полковник! Маневр еще не начали! Осуществляю дубляж управления в соответствии с планом полета!

— Когда маневр? — осведомился я, устраиваясь во втором кресле.

— Через двадцать шесть минут!

— Подождем… А ты что, дружище, закончил с политической пропагандой? Давно тебя в салоне не видать.

— Да ну их, — махнул рукой Ваня. — Ну, честно, надоели, буржуи, хуже горькой редьки!

— Слишком уж ты горяч, — усмехнулся я.

Последний раз диспут Вани с оппонентами, как мне показалось, закончится вульгарным мордобоем. Лорду тогда какая-то швея под хвост попала. Он совсем перестал думать о том, что и где говорить. Изливал море желчи и озлобление. Вот и тогда опять принялся чихвостить мировую систему коммунизма.

— С будущим цивилизации вам не по пути! — кричал он. — И я рад, что, наконец, состоится полноценный контакт! Я хочу убедиться в том, что хоть в космосе дела идет нормально, а не под красным знаменем с вашими людоедскими серпом и молотом — орудием убийц!

Думал, что Ваня, вскочивший на ноги, отвесит ему увесистую затрещину. Но дисциплина наша все. Второй пилот хотел сказать что-то резкое. Но потом благоразумно обернулся и вышел из салона.

— О, как смотрел, — удовлетворенно произнес лорд. — Глазами убийцы. Настоящий коммунист.

— На вашем месте я бы поостерегся грязно обругивать символы страны, на территории которой вы находитесь, — усмехнулся нобелевский лауреат.

— Я свободный человек, — спесиво процедил лорд. — И, кстати, сотрудник СОН. Никто не вправе отнять у меня моего свободного мнения!

— Вы рискуете, — хмыкнул лауреат. — Так ведь ненароком может и выдуть через дырку в пространство. Свободному человеку — свободный космос.

Лорд зло посмотрел на ученого, но во взоре прочитались озадаченность и опаска.

После этого Ваня уже неделю не посещает дискуссионный клуб, и, надо сказать, без него это сборище потеряло значительную часть своей привлекательности.

— Что хоть читаешь? — кивнул я на «стеклянную книгу» — так называлось устройство для прокручивания текстовых файлов с имитацией обычных страниц.

— «Повесть о настоящем человеке», — с готовностью отозвался Ваня.

— Безногий ас Великой Отечественной Маресьев. Хорошая книга. Книга о новом человеке. И новых временах.

— Новых — да! Мы нашим историческим полетом творим новые времена! Светлое будущее! Но зачем нам тащить с собой всех этих капиталистов-империалистов, кровососов? И невменяемых феминисток, — последнее Ваня произнес с особым чувством.

— Они тоже представители человечества, — примирительно произнес я. — А Контакт — это дело всего человечества.

— Они — прошлое человечества. Паноптикум! Зоопарк вымирающих человекообразных!

— Пока еще они настоящее, — отметил я резонно. — Поэтому мы должны с ними считаться…

— И не уступать их женщинам места в трамвае!

— Да уж. Места им нельзя уступать нигде.

— Вот именно! — щелкнул пальцами Ваня. — А мы уступаем! Первый Близкий Контакт! Лорд Ховард, пещерный антикоммунист, жмет руку представителю иной цивилизации. Вот картинка!

— Этого не будет. И вообще все пройдет, как надо… Пойми, Ваня. Они здесь всего лишь для благостной картинки. Чтобы миллиарды представителей их мира, среди которых, в основном, вполне достойные люди, не чувствовали себя ущербными. Да и не хотим мы потом десятилетиями отвечать на претензии, что русские присвоили себе право говорить от имени всей Земли и стали послушным инструментом в руках инопланетян, презрев остальные государства.

— Верно, — вздохнул Ваня.

— На самом деле эта свора политиканов в нашей миссии не решает ничего. Они декорация.

— А кто решает?

— Я. И сумма обстоятельств. Фатальных или оптимистичных.

Он озадаченно посмотрел на меня.

— Не бойся, Ваня, — улыбнулся я максимально доброжелательно. — У меня не мания величия. Все больше мания преследования…

Корабль уже сбросил приличную часть скорости и готовился войти в гравитационную сферу Урана.

А я, расположившись за столиком в своей каюте, положил перед собой листы бумаги. И шариковой авторучкой заполнял список «Первого рукопожатия».

Собственно, одна фамилия там уже была и обсуждению не подлежала. Руководитель экспедиции Казанцев. Даже если я с перепугу буду верещать «отпустите, я не хочу», меня запихнут в шлюпку силой. Поскольку это часть договоренности с Иными. А вот кто будет под номерами два и три? Это вопрос.

Слава Богу, подробный регламент встречи и состав участников на Земле директивно вырабатывать не стали. Я думаю, большие руководители, конечно, не удержались бы от возможности расписать все до последней реплики. Но, скорее всего, тут протянул свои длинные руки «Фрактал». Тот же Звеньевой отлично знал, что в таких мероприятиях все должно быть полностью на плечах и инициативе главного исполнителя. Поскольку именно он находится на острие. Он чувствует витающие вокруг флюиды. И порой принимает решения, которые никогда бы не согласовал ни один чиновник, но которые единственно правильные именно в той ситуации. Поэтому все права по организации и проведению Контакта переданы мне. Одному. Без всяких согласований, утверждений и советов.

Как я и ожидал, ко мне начались хождения. Сперва принялись меня донимать пассажиры со словами: