Клим Жуков - Дед [litres]

– Слово? – протягивает руку.

– Слово, – пришлось руку пожать.

Тут он руку за пазуху сунул едва не по локоть. Мне показалось, что сейчас ещё что-то достанет, но нет. Не достал. Зато вижу, как грудь у Старого засветилась и окутало его какое-то облачко. Или не облачко. Что-то прозрачное, как кокон из самого тонкого стекла, которое вроде как и не видно, а знаешь, что есть.

– Ты чего, Дед? В натуре? Собрался к этим? – спрашиваю я и не верю. – Что это такое, ты чего сделал?

Он в ответ только подмигнул и улыбнулся.

– Я выхожу, Ферзь!

– Ага, надумал! Молодец, разумный поступок! – раздалось в ответ из-за деревьев. – Хвалю то есть! Твои акции растут прямо на глазах!

– Условие, Ферзь!

– Какое?

– Вы все должны выйти из укрытий. Меня вам бояться больше нечего, я выбрасываю пулемёт, смотри! – натурально, подхватил ПКМ и перекинул далеко за пригорок, под которым мы залегли.

Калашниковская машинка, как дохлый паук, запрыгала вниз, залязгала сошками да зарылась стволом в муравейник, совсем теперь не опасная.

– Ты смотри! А что у тебя ещё есть?

– Ферзь, что у меня может быть, что напугает целую кодлу парней? Или ты думаешь, что я таскаю с собой два ПКМа?

– А гранаты?

– Гранаты я все извёл. Кроме того, я голенький выйду, без разгрузки. Ну так что, покажетесь или зассали?! Да! И Варвару мне предъявите! Вдруг она уже мёртвая!

– Будь по-твоему! Выходим, братва! Старый сдаётся!

Лес колыхнулся.

То тут, то там появлялись фигуры бригадных бойцов. Многих я знал в лицо, некоторых – по именам. Вот и рыбаковские парни вышли, сам Рыбак, а с ним Варя. Живая, только вся ободранная. Как-то сами собой мужики выстроились в подобие шеренги, наставив стволы туда, где лежал Дед.

На меня он больше не глядел.

Поднялся во весь рост и зашагал к Ферзю. По его мановению отпустили девушку, просто отпихнув в сторону. Понятно было, что ей нехорошо, что далеко она всё равно не убежит. Только не от кодлы здоровых рыл, числом… в девятнадцать человек.

Ферзь базарил за осколки, значит, попала под разрыв гранаты или мины. Значит, контузия. Точно не сбежит. Карта у меня на глазах полностью складывалась в прикуп атаману. Вот он Старый, и внучка здесь, хотя вроде бы все формальности соблюдены.

Только цена тем формальностям – рваный рубль.

Но Деду, кажется, было уже по хрену мешалкой. Шёл себе и шёл, даже рукой взялся отмахивать, как на параде. Проглядывавшее через лесной полог солнышко гладило его ладную фигуру лучами. Тогда вокруг что-то высверкивало, будто свет преломлялся в невидимом тонком стекле.

– Н-ну! – протянул Ферзь с гнусной ухмылкой.

– Не запряг, – поправил его Старый.

– Хамить не надо, дедуля! – Впрягся кто-то из помогальников, но Старый его даже не заметил.

– Давай побазарим за склад. Он есть, мы правильно размыслили тему?

– Склад есть, но не про всякую честь.

– Не понял?

– Нечего понимать. Я обещал выйти к вам без пулемёта и гранат – вот он я. Сдать стратегический экспериментальный резерв Главного штаба СССР я вам не обещал. За него придётся повоевать.

Я аж обмер. Что он такое несёт!

Но сколько бы я ни обмирал, а коробов, ладно севший в руку, всё время сёк, не полезет ли кто к Варе, которая, мелко переступая, отваливала от собрания.

Между тем к тяжёлому разговору подключился Наган.

– Ты опять за свою присягу, Старый? Час назад, допустим, у тебя была присяга и пулемёт, а теперь? Одна присяга? Что-то я её не шибко испугался. Ферзь, не х… с ним базарить! Скажи, мы его враз повяжем и за склады всё вытянем!

Ферзь поднял было руку и даже сказал нечто вроде «берём его». Если быть точным, попытался сказать, да так и замер с недоподнятой дланью и отворённой варежкой.

Потому что в ладони Старого объявился огромный чёрный пистолет. АПС-то хитрюга припрятал!

– Кое-что есть, Наган. Пистолет системы Стечкина, присяга и «обратная смерть». Слышали про такой аноген, мужики?

Ферзь руку опустил и рассмеялся. Смеялся долго и заразительно, начали подхахатывать и бригадные. Один Наган отчего-то побледнел, это было хорошо видно даже на расстоянии, и убрал руки с оружия.

– «Обратная смерть»??? Ты мне ещё про чёрного спецразведчика расскажи! Вот придёт и всех-всех-всех забодает! Уморил! Ха-ха-ха! Ладно, ладно, Старый! Давай серьёзно! Кинь ствол, и давай уже по делам.

– Я серьёзен. На счёт «десять» я прострелю голову первому, кто шелохнётся. Раз…

Дед обвёл шеренгу зрачком стечкина.

– …и мы тебя в секунду покрошим! А после примемся за деточку, раз наш договор отменён высокой стороной в одностороннем порядке, – закончил за него Ферзь.

– Два, – не утихомирился Дед. – Все помним, что первому храбрецу пуля, поэтому можете попробовать добежать до девочки. Здесь всего метров десять. Я могу и промахнуться. Три.

– Зуб даю, сейчас мы тебя распотрошим.

– Четыре. Рискните. «Обратная смерть» – очень занятная штука. Пять.

– Никакой «обратной» нет и не было! – теряя терпение, гаркнул Ферзь.

– Проверь. Шесть. Подними ствол и нажми на спуск. Семь. Восемь. Девять. Десять. Время вышло.

Старый резко дёрнул пистолет. Во лбу у Ферзя появилась дыра. В ту же секунду вся шеренга ответила слитным грохотом двух десятков пушек, в котором потонул выстрел Старого.

Тело Деда забилось в конвульсиях, а из спины вышибло целый фонтан крови, повисшей на мгновение красной пеленой.

И тут что-то сверкнуло. Блеснуло и засияло невыносимой радугой, которая обняла Старого. Десятки огненных брызг метнулись обратно к строю бригадных, что продолжали палить почём зря…

Каждая фигура выплеснула из груди, головы, живота струи крови. Вмиг канонада прекратилась, и все бандиты, как подкошенные, попадали на землю. Последним упал Дед.

Над местом побоища висела пороховая вонь и запах железа. Много крови пахнет очень сильно. По правую руку вдоль берёзового ствола оседала Варвара, закрывшая лицо ладонями. В шеренге же стоял один невредимый человек – Наган. Он так и не поднял оружия, не стал стрелять, а потому – уцелел.

Зато стрелять стал я.

С матом, слезами и пеной у рта. Длинная очередь от бедра и проклятия, проклятия, проклятия!

Я вновь промазал. Никудышный из меня стрелок. Наган убежал, широко отмахивая по траве, ежесекундно оборачиваясь. Коробов, сухо щёлкнув, умолк, а Наган скрылся за деревьями.

Потом я долго сидел под берёзой и плакал, не тая горя от Варвары. А она обнимала меня и гладила по голове. И тоже плакала.

Мне в голову даже не забредала мысль, что именно я видел и чему именно стал свидетелем. Все эти полезные думушки пришли позже, да не сами. Их принесли.

Легко догадаться, что история на этом душещипательном месте не кончилась.

Тем более что я дал вам такой роскошный маячок.