Владимир Корн - Волки с вершин Джамангры

«Ну и еще по той причине, что любой из них владеет шпагой лучше, чем ты. И стоило ли тогда тащить тебя из родительского дома в Гласант, чтобы ты пал в нем от руки обычного негодяя? Помимо того, твоя мать — замечательная женщина, а ты у нее единственный сын», — но конечно же, тактично промолчал.

Визит в дом сар Самнитов состоялся в тот же вечер. Но знай наверняка, чем все закончится, не смог бы ничего изменить. Клаус, готовясь к нему, нервничал так, как будто от встречи с родственниками Терезы зависела вся его дальнейшая жизнь. Вертясь перед зеркалом, он перебрал множество нарядов, то и дело отбрасывая их от себя с брезгливой миной на лице.

«Нет, не зря от состояния влюбленности в Доме Милосердия лечат теми же способами, что и от помешательства», — исподтишка за ним наблюдая, размышлял я. Так и подмывало возопить: «Клаус, ну и зачем тебе все это нужно?! Она прелестна, но уж точно не та женщина, которая тебе и нужна» Но разве мой вопль что-нибудь смог изменить?

В итоге нам пришлось торопиться, чтобы успеть к назначенному часу. В общем-то, ничего страшного не дуэль, когда опоздание на пятнадцать минут будет засчитано как поражение, но сар Штраузен так не считал. Отбивая седалище на ухабах мощеной брусчатки, пусть и карета была подрессорена — так мы гнали, я размышлял о том, что добром все не закончится.

Родовое гнездо сар Самнитов Дом сар Самнитов представлял собой замок, расположенный на такой возвышенности, что с нее открывался вид на весь Гласант, и много дальше. Все его внутреннее убранство указывало — хозяева состоятельны настолько, что могут позволить себе малейшую прихоть, как бы дорого она не стоила. И все-таки роскошь была не кричащей, что говорило о многом. Прежде всего о том, что огромные деньги не свалились на хозяев как снег на голову, а так жили и их далекие предки.

Братьев у Терезы, помимо Гильмора, оказалось еще три. Ее мать выглядела на удивление моложаво для своих лет, а фигурой могла поспорить с дочерью. Отец, Вселаслав сар Самнит, олицетворял собой респектабельность, и недюжинный ум. И все-таки у меня не оставалось ни малейшего сомнения, что главный в роду, который все и решает — старший из Самнитов, Людвиг. Несмотря на довольно-таки затрапезный наряд, покрытую пигментными пятнами кожу лица, торчащие редкие волосы, и возраст хорошо за семьдесят. Но взгляд у него был таким, что никто не смог бы убедить меня в обратном.

Я не слишком-то рвался с визитом, и с удовольствием бы остался, отговорившись чем угодно. Но не хотелось оставлять Клауса без присмотра: иногда он ведет себя как большой ребенок. А судя по уверениям Ставличера, к этим людям необходимо относиться с опаской. И наоборот, их покровительство позволило бы решить нам некоторые проблемы с легкостью. И ошибся. Самниты вели себя на удивление радушно, как будто к ним действительно пожаловали дорогие гости, которых они так долго ждали. Никакой заносчивости, или наоборот, легкого заискивания — все-таки мы из столицы, а отец Клауса — далеко не последний в Ландаргии человек.

— Вы уже дали о себе услышать в нашем городишке, сарр Клименсе — пожимая руку, заявил мне Вселаслав. — Когда мне передали в подробностях, признаюсь, не удержался от хохота. И поделом им! Хотя что можно было ожидать другого, при вашем-то мастерстве?

— Предпочел бы вместо шпаги также замечательно играть в шахматы, как Клаус сар Штраузен. Занятие куда более достойное и требует ума, а не ловкости рук.

Сказал так еще и потому, что Тереза непременно должна услышать мои слова. Правда, совсем не ожидал, что Клаус зардеется как д е вица, которой предложили ненадолго пройти в темный чулан.

Вечер прошел замечательно, насколько это вообще возможно. За столом царила самая непринужденная атмосфера, блюда изысканы, даже музыка не разочаровала. И потому возвращался назад в самом превосходно настроении. Мысленно пожелав удачи Клаусу, который задержался в компании Виктора. И совсем уже было намерился спать, когда Клаус вернулся. Уже по одному его лицу можно было понять — что-то пошло не так.

— Что случилось? Надеюсь, ты не вызвал на дуэль одного из сыновей Вселаслава?

Вряд ли до этого дошло, но вид у сар Штраузена был еще тот.

— Даниэль, как ты мог?!

— Что именно? Поясни, теряюсь в догадках.

Но он как будто бы меня не услышал.

— Я ведь считал тебя своим лучшим другом, а ты!..

— Что — я?

— Ты и Тереза… — если бы вдруг у Клауса на глазах появились слезы, нисколько бы не удивился, столько трагедии было в его голосе.

— Ты и Тереза… вы!

Понятно, что именно он пытался сказать, но откуда узнал?

— С чего ты взял?

— Она сама мне сказала!

— Так прямо и сказала?

— Достаточно для того чтобы толковать однозначно.

В его тоне было столько обвинения, как будто мы с Терезой оказались в одной постели накануне их свадьбы. Или даже во время ее.

— Может, сначала дашь мне все объяснить?

А рассказать я мог ему многое. Все то, что происходило со мной в последнее время, и далеко не всегда по своей воле. Но кто меня слушал?!

— Даниэль, у меня было время подумать, — «и когда бы он успел?» — Так вот, я не желаю больше тебя видеть! Мало того, знай, что отныне мы вообще незнакомы.

— Так ты дашь мне сказать хотя бы пару слов в свое оправдание, наконец?

— Сколько тебе нужно денег, чтобы вернуться обратно? Скажи сумму.

— Клаус, опомнись!

— Этого будет достаточно?!

К моим ногам упал кошель, через горловину которого на пол посыпались золотые монеты. И все-таки я сделал еще одну попытку.

— Клаус, прошу тебя, дай объясниться!

— Я все сказал!

Дверь за ним захлопнулась с таким грохотом, что едва не сорвалась с петель. Глядя на золото на полу, больше всего мне хотелось догнать его, и закатить такую пощечину, которая сбила бы с ног.

— Это же работа самого Сатроникса?!

Благоговейности в голосе владельцу оружейной лавки можно было и поубавить.

— Да.

— Но… — и он посмотрел на капсюльные замки.

Согласен, те должны быть кремнёвыми, поскольку Сатроникс умер лет полтораста назад.

— Их поменял мастер Гридль, и вы наверняка о нем слышали.

— Конечно же! В нашей среде его имя известно всем. А эти углубления на торцах рукоятей? Похоже на замки.

— Так оно и есть. Тоже сделаны им. Для прикладов. Вот и они сами.

И я выложил на прилавок их оба.

— Какое интересное решение! — воскликнул он. И поделился. — Знаете, я и сам оружейник, причем утверждают, что неплохой.

Догадываюсь. Когда сюда заглянул, за прилавком стоял мужчина, который на торгаша походил куда больше. Затем он сходил за вами, узнав, что мне требуется.

— И сколько вы желаете получить? — руки его слегка подрагивали.